Переводы Корана на казахский язык
Переводы Корана на казахский язык — переводы оригинального текста Корана на литературном арабском языке на казахский язык, который распространён в Казахстане (государственный язык) и среди казахских общин и диаспор за рубежом. Хоть ислам распространён среди казахов сравнительно давно, первые известные попытки перевода священной книги мусульман на казахский язык стали предприниматься лишь в начале XX века. На сегодняшний день имеются несколько вариантов перевода Корана, самым распространённым из них является перевод Халифы Алтая.
Ранние переводы
Самым ранним переводом Корана на казахский язык считается перевод татарского философа-богослова Мусы Ярулловича Бигеева выполненный в 1912 году[1]. Однако этот вариант перевода не был издан. Известно, что Муса Бигеев писал свои труды в основном на татарском и чагатайском языках.
Следующей попыткой перевода стал труд Акыта-хаджи Улимджиулы (каз. Ақыт қажы Үлімжіұлы), который до этого публиковал свои переводы исторических трудов на казахский язык в Казани и Санкт-Петербурге. Однако его так и не изданные переводы были утеряны во время репрессий 1939 года в Восточном Туркестане (СУАР).
Частичный перевод Корана (три первых джуза) был выполнен известным мусульманским деятелем Садуакасом Гылмани в 1960—70 годах XX века в СССР[2].
Современные переводы
В 1990 году китайскими казахами Газезом Акытулы и Макашем Акытулы был выполнен перевод Корана на казахский язык, который был издан в Пекине на основе арабской графики.
Самый распространённый на данный момент казахский перевод Корана был выполнен Халифой Алтаем, который до обретения независимости Казахстаном долгое время жил в Турции. Первый вариант перевода появился 1989 году на основе арабской графики. Окончательная версия перевода на основе кириллицы, выполненная совместно с Далелханом Жаналтаем, была издана в 1991 году в Саудовской Аравии в издательстве имени Короля Фахда в городе Медина.
Другой перевод Корана на казахский язык был выполнен бывшим Верховным муфтием Казахстана Ратбеком Нысанбаевым и литератором Уакапом Кыдырханулы и издан в 1991 году в издательстве «Жазушы» в Алма-Ате. В том же году был издан перевод Корана на казахский в исполнении Нуралы Усерова (каз. Нұралы Өсеров) в московском издательстве «Радуга»[2].
Список
| Автор(ы) перевода | Год первого издания | Место |
|---|---|---|
| Халифа Алтай | 1989 | Турция |
| Газез Акыт-улы, Макаш Акыт-улы |
1990 | Пекин |
| Ратбек Нысанбаев, Уахап Кыдырханов |
1991 | Алма-Ата |
| Нуралы Осеров | 1991 | Москва |
| Алауддин Мансур | — | Киргизия |
Напишите отзыв о статье "Переводы Корана на казахский язык"
Примечания
- ↑ Оңдасынов Н. Д. [kzref.ru/n-d-odasinov-arabsha--azasha-tsindirme-sozdik.html?page=14 Арабша-қазақша түсіндірме сөздік]. — 1989.
- ↑ 1 2 Тілеухан әл-Мәжени [turkiya.kz/?p=256 Қазақ еліндегі Құран Кәрім аудармалары] (казах.). — TURKIYA.KZ, 11.10.2010. [archive.is/nt7qe Архивировано] из первоисточника 25 марта 2016.
Отрывок, характеризующий Переводы Корана на казахский язык
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
