Дипломатическая революция

Дипломатическая революция (или переворачивание альянсов) — последовавший за Вторым Ахенским миром разрыв старых дипломатических союзов, на протяжении многих десятилетий связывавших Францию с Пруссией, а Англию — с Австрией и создание новых — англо-прусского и австро-французского. Была формализована Вестминстерской конвенцией (январь 1756 года) Англии и Пруссии и двумя версальскими договорами Австрии и Франции. Определила расклад сил в Европе накануне Семилетней войны.

Приход к власти в Британии династии ганноверских курфюрстов, которые пеклись о защите своих континентальных владений от нападения французов, означал, что Сент-Джеймсский двор будет поддерживать союзные отношения с любой державой, способной гарантировать неприкосновенность Ганновера. Этот вопрос особенно обострился к 1755 г. в условиях быстрого ухудшения англо-французских отношений, вызванного конфликтами в колониях.

В 40-е-50-е гг. государством, готовым отправить военную помощь для защиты Ганновера, была Россия, с которой англичане заключали субсидные конвенции, по которым за денежные субсидии Петербург был готов отправить на помощь Ганноверу военный корпус. Задачей таких конвенций было, в первую очередь, удержание от нападения на Ганновер Пруссии, союзника французов, опасением русского вторжения в прусские владения с востока.

Последней из таких англо-русских конвенций стала Петербургская конвенция 1755 г. При её заключении русская дипломатия приложила декларацию, по которой договор имел силу только в случае нападения на Ганновер Пруссии, так как правительство Елизаветы Петровны опасалось, что русские войска будут направлены англичанами против Франции воевать за чуждые России интересы.

Видя нежелание России предоставить на защиту Ганновера свои войска без всяких оговорок, английская дипломатия предложила заключить такой же договор Пруссии. Король Пруссии Фридрих II Великий в условиях нарастания напряжённости в отношениях с Австрией согласился на предложение англичан, рассчитывая, прежде всего, в случае войны с Веной обезопасить себя от возможного удара союзной австрийцам России. Король считал, что, договорившись с англичанами, он автоматически получит в союзники русских, воюющих, по его мнению, только за английские деньги.

Фридрих II не знал, что Петербург решил ослабить опасную для России Пруссию ещё в 1745 г., а с 1753 г. русское правительство взяло курс на подготовку войны с Пруссией. Узнав о Вестминстерском договоре Англии и Пруссии, Россия отказалась от выполнения соглашения с Лондоном, таким образом, Фридрих II ошибся в расчётах, недооценив самостоятельность русской политики.

Франция при известиях о заключении англо-прусского договора, восприняла действия Фридриха II, с которым она в это же время вела переговоры о продлении военного союза, как предательство и пошла на сближение с Австрией, с конца 40-х гг. XVIII в. пытавшейся наладить с ней отношения. Результатом сближения стали Версальские договоры Австрии и Франции. Тогда же была достигнута договорённость о будущем браке новорождённой Марии-Антуанетты с наследником французского престола.

В это же время параллельно были восстановлены дипломатические отношения России и Франции, прерванные после Аахенского мира 1748 г., когда Россия за английские субсидии отправила против французов на Рейн военный корпус. В 1757 г. Россия присоединилась к Версальскому договору Австрии и Франции.

Военный союз России и Австрии, заключённый в 1746 г., единственный из всех тогдашних союзов великих держав, продолжил своё существование.

Таким образом, в Европе сложились два противостоящих друг другу военных блока — англо-прусский и австро-русско-французский.

«Переворачивание альянсов» не затронуло глубинные антагонизмы Франции и Англии, Пруссии и Австрии, которые несколько месяцев спустя вылились в первый вооружённый конфликт мирового масштаба — Семилетнюю войну.

• Действующие лица
• Carle Vanloo, Portrait de l’impératrice Élisabeth Petrovna (1760).jpg

  Российская самодержица Елизавета Петровна

• Kaiserin Maria Theresia (HRR).jpg

  Австрийская императрица Мария Терезия

• Frederick II of Prussia Coloured drawing.png

  Прусский король Фридрих II

• Louis XV ;Carle van Loo.jpg

  Людовик XV, король Франции

• George II of Great Britain-01.jpg

  Георг II, король Великобритании и Ирландии, курфюрст Ганновера

Литература

• Анисимов М. Ю. Российская дипломатия в Европе в середине XVIII века: От Ахенского мира до Семилетней войны / Рецензенты: д.и.н. Н. М. Рогожин, к.и.н. В. А. Артамонов; Институт российской истории РАН. — М.: Товарищество научных изданий КМК, 2012. — 344, [16] с. — 500 экз. — ISBN 978-5-87317-845-2. (в пер.)

Отрывок, характеризующий Дипломатическая революция

– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.