Перевёртыши (фильм)

Эта статья — об американском фильме 2004 года. Об армянском комедийном телесериале см. Перевёртыши (телесериал).

Перевёртыши
англ. Palindromes
Жанр	драмедия гротеск роуд-муви
Режиссёр	Тодд Солондз
Продюсер	Деррик Ценг Майк С. Райан
Автор сценария	Тодд Солондз
В главных ролях	Эллен Баркин Дженнифер Джейсон Ли
Оператор	Том Ричмонд
Композитор	Нейтан Ларсон
Кинокомпания	Celluloid Dreams Wellspring Media
Длительность	100 мин.
Сборы	707 269 $
Страна	США США
Язык	английский
Год	2004
Выход фильма «Перевёртыши» (оригинальное название — англ. Palindromes)

К:Фильмы 2004 года

«Перевёртыши» (англ. Palindromes) — американский фильм 2004 года в жанре драмедии режиссёра и сценариста Тодда Солондза. Является сиквелом к его же фильму «Добро пожаловать в кукольный дом» (англ. Welcome to the Dollhouse, 1995). Номинировался на «Золотого Льва» на 61-м Венецианском кинофестивале.

Протагониста — 13-летнюю девочку по имени Ави́ва — играют на протяжении фильма семь актрис (сильно различающихся возрастом, расой и комплекцией) и даже один актёр-мужчина. С названием фильма также связаны имена нескольких персонажей: слова «Авива», «Боб» и «Отто» — это палиндромы.

Сюжет

Фильм начинается со сцены похорон молодой девушки — Дон Винер, главной героини «Добро пожаловать в кукольный дом». Она поступила в колледж, сильно растолстела, забеременела и покончила с собой. Её старший брат Марк (Мэттью Фейбер) произносит надгробную речь в присутствии рыдающих родителей (Анджела Пьетропинто и Билл Бьюэлл).

Двоюродная сестра Дон Авива Виктор хочет родить ребёнка. Она занимается сексом с Джудой (Роберт Агри), отпрыском семейства Уоллесов, с которыми дружат Викторы, и беременеет. Шокированные родители вынуждают Авиву сделать аборт. Хотя операция в целом увенчивается успехом, из обрывков весьма эмоционального разговора родителей с доктором Флейшером (Стивен Сингер) выясняется, что Авиве пришлось удалить матку и она никогда не сможет иметь детей. Авива, ещё не пришедшая в сознание после наркоза, разговора толком не осознаёт, и надломленные происшедшим родители, опасаясь причинить ей боль, убеждают её, что всё прошло идеально.

Авива убегает из дома. Она встречает дальнобойщика (Стивен Эдли Гёрджис) и спит с ним, однако он бросает её в мотеле. В какой-то момент её подбирает «семья Саншайн» (от англ. sunshine — солнечный свет) — семейная пара христиан-фундаменталистов, дающая приют детям, которые осиротели или убежали из дома. Она представляется им как Генриетта — это имя она дала своему нерождённому ребёнку. Будучи принятой в семью, она случайно узнаёт о тёмной стороне «отца семейства»: он пользуется услугами наёмного убийцы, чтобы убивать врачей, практикующих аборты. Его следующей жертвой оказывается доктор Флейшер, сделавший аборт Авиве, а киллером — тот самый дальнобойщик, с которым она ранее переспала.

Считая себя влюблённой в дальнобойщика, Авива сбегает из семьи Саншайн, чтобы присоединиться к нему. Убийство не проходит гладко: кроме самого доктора, дальнобойщик, которого, как теперь выясняется, зовут Боб, убивает его маленькую дочь, случайно заслонившую собой отца во время первого выстрела. Полиция настигает Боба и Авиву в мотеле, и Боб совершает самоубийство с помощью полицейского.

В следующей сцене Авива, вернувшаяся к родителям, планирует вечеринку в честь своего дня рождения. Во время празднования происходит диалог между ней и её двоюродным братом Марком, которого обвиняют в педофилии. Марк отрицает обвинения. Сцена снова меняется: Авива второй раз встречается с Джудой, который теперь называет себя Отто, и они снова занимаются сексом. Авива считает, что снова забеременела, и выглядит счастливой.

В ролях

Актёр/Актриса	Роль
Эмани Следж (англ. Emani Sledge)	Авива (часть «Дон»)
Валери Шустеров (англ. Valerie Shusterov)	Авива (часть «Джуда»)
Ханна Фрейман (англ. Hannah Freiman)	Авива (часть «Генри»)
Рейчел Корр (англ. Rachel Corr)	Авива (часть «Генриетта»)
Уилл Дентон	Авива (часть «Гекльберри»)
Шэрон Уилкинс	Авива (часть «Мама Саншайн»)
Шейна Ливайн	Авива (часть «Боб»)
Дженнифер Джейсон Ли	Авива (часть «Марк»)
Мэттью Фейбер (англ. Matthew Faber)	Марк Винер
Анджела Пьетропинто (англ. Angela Pietropinto)	Миссис Винер
Билл Бьюэлл (англ. Bill Buell)	Харви Винер
Эллен Баркин	Джойс Виктор
Ричард Мейсер	Стив Виктор
Хиллари Бейли Смит	Робин Уоллес
Дэнтон Стоун	Брюс Уоллес
Роберт Агри (англ. Robert Agri)	Джуда Уоллес (первый)
Джон Гемберлинг	Джуда Уоллес (второй)
Стивен Сингер	доктор Флейшер
Стивен Эдли Гёрджис	Джо/Эрл/Боб
Дебра Монк	Мама Саншайн
Уолтер Бобби	Бо Саншайн
Тайлер Мэйнард	Джимини
Дэвид Кастро	Карлито
Ричард Рил	доктор Дэн
Мэгги Мур (англ. Maggie Moore)	голос христианского чтеца

Ссылки

• «Перевёртыши» (англ.) на сайте Internet Movie Database  (Проверено 2 апреля 2013)
• [www.rottentomatoes.com/m/palindromes/ «Перевёртыши»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes  (Проверено 2 апреля 2013)
• Тасбулатова Д. [www.itogi.ru/archive/2004/37/75961.html Ход тузом. Интервью с Т. Солондзом и Э. Баркин] // Итоги. — 2004. — Вып. 431. — № 37 (13 сентября 2004).

Отрывок, характеризующий Перевёртыши (фильм)

– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.