Переговоры в Манхессете
|
Эта статья является частью серии: | |
| Историческая справка | |
|---|---|
| |
| Проблемы | |
| Спорные регионы | |
|
| |
| Политика | |
| |
| Восстания | |
| Попытки решения конфликта | |
| участия ООН | |
|
| |
Переговоры в Манхессете (известны также под названием Манхессет I, II, III и IV) — серия переговоров из четырёх раундов в Манхессете (англ. Manhasset), штат Нью-Йорк, между правительством Марокко и представителями фронта ПОЛИСАРИО, выступающими за независимость Западной Сахары, с целью разрешения конфликта в Западной Сахаре. Это были первые прямые переговоры между враждующими партиями за семь лет[1]. На переговорах присутствовали также представители соседних государств, Мавритании и Алжира.
Переговоры явились прямым последствием резолюции Совета Безопасности ООН 1754 от 30 апреля 2007 года, которая предлагала обеим сторонам конфликта «вступить в прямые переговоры без предварительных условий и с добрыми намерениями». Резолюция также продлила Миссию ООН по проведению референдума в Западной Сахаре (МИНУРСО) до 31 октября 2007 года[2].
Первый раунд переговоров состоялся 19—20 июня 2007 года, обе стороны согласились возобновить переговоры 10—11 августа. Второй раунд не принёс прорывов, но стороны согласились встретиться ещё раз. Во время третьего раунда, проходившего 8 и 9 января 2008 года, стороны договорились о «необходимости перейти к более интенсивной и основательной фазе переговоров»[3]. Четвёртый раунд прошёл с 18 марта по 19 марта 2008 года[4]. Переговоры проходили при посредничестве Питера ван Валсума, посланника генерального секретаря ООН Пан Ги Муна по Западной Сахаре[5].
Предыстория
Переговоры в Манхессете являются третьей попыткой найти мирное решение конфликта в Западной Сахаре. В 1991 году было принято соглашение о прекращении огня, предполагавшее проведение в 1992 году референдума по вопросу самоопределения Западной Сахары (предполагался выбор между присоединением к Марокко и независимостью). Из-за разногласий о том, кто сможет принять участие в референдуме, последний был отложен. Фронт Полисарио заявил, что Марокко стимулировало переселение в Западную Сахару большого количества нелегальных поселенцев, чтобы уравновесить голоса коренного населения. Он настаивал, чтобы регистрация голосующих проходила на основании переписи населения, проведённой Испанией непосредственно перед уходом из Западной Сахары. Марокко утверждало, что переселенцы являются коренным населением Западной Сахары и должны принять участие в референдуме.
В 1997 году при посредничестве США Марокко и фронт Полисарио заключили так называемое Хьюстонское соглашение, которое снова запустило процесс организации референдума. Миссия МИНУРСО, которой была поручена организация, завершила предварительную регистрацию избирателей в 1999 году. В предварительный список вошли около 85 тысяч избирателей[6]. Марокко выразило протест против исключения большого количества людей, утверждавших, что они являются коренным населением Западной Сахары, но лишённых права голоса после собеседований с инспекторами МИНУРСО. Впоследствии Марокко отказалось признать результаты предварительной регистрации и подало 130 тысяч индивидуальных апелляций. Это завело переговоры в тупик.
После 2000 года возобновились попытки спасти мирный процесс, наиболее значительной из которых был план Бейкера. Он предусматривал полные избирательные права для всех лиц, живущих на территории Западной Сахары, включая тех, которых фронт Полисарио считал переселенцами. Выводы комиссии МИНУРСО по предварительной регистрации игнорировались. Первоначальный план Бейкера был энергично поддержан Марокко, но вызвал серьёзное недовольство фронта Полисарио и поддерживающего его Алжира. После этого план не был принят Советом Безопасности. Второй, более детальный вариант плана был одобрен резолюцией 1495 Совета Безопасности ООН летом 2003 года, и с осторожностью поддержан фронтом Полисарио, предположительно после давления со стороны Алжира[7]. Однако план был категорически отвергнут Марокко из-за того, что при голосовании предлагался вариант полной независимости Западной Сахары. После вступления на трон Мухаммеда VI в 1999 году Марокко отказалось признать ранее принятые соглашения о возможности независимости Западной Сахары. Фронт Полисарио заявил, что отказ Марокко от переговоров означает также отказ от соглашения 1991 года о прекращении огня, но не возобновил военные действия.
Мирный процесс снова был остановлен, после чего Марокко сообщило, что готовит предложение об автономии Западной Сахары под суверенитетом Марокко. Фронт Полисарио согласился поместить автономию как третий вариант при голосовании на референдуме, но отказался обсуждать возможность референдума, в бюллетене которого не было бы варианта полной государственной независимости, так как такой референдум не мог бы реализовать самоопределение в юридическом смысле этого термина.
Составы делегаций
- Марокко: делегацию возглавлял министр внутренних дел Шакиб Бенмусса
- Фронт Полисарио: делегацию возглавлял президент Национального совета Сахрави (фактически правительства САДР в изгнании) Махфуд Али Бейба.
- Алжир: делегация состояла из специального посланника правительства Алжира и представителя Алжира при ООН.
- Мавритания: делегацию возглавлял посол Мавритании в Испании.
Напишите отзыв о статье "Переговоры в Манхессете"
Примечания
- ↑ [www.iht.com/articles/ap/2007/08/10/news/UN-GEN-UN-Western-Sahara.php Morocco and Polisario Front to hold second meeting to resolve 32-year dispute] (pdf). International Herald Tribune. Проверено 5 ноября 2008. [www.webcitation.org/66LgchBCK Архивировано из первоисточника 22 марта 2012].
- ↑ [daccessdds.un.org/doc/UNDOC/GEN/N07/325/21/PDF/N0732521.pdf?OpenElement Resolution 1754 (2007)] (pdf). Совет Безопасности ООН(недоступная ссылка — история). Проверено 5 декабря 2008. [web.archive.org/20070609181917/daccessdds.un.org/doc/UNDOC/GEN/N07/325/21/PDF/N0732521.pdf?OpenElement Архивировано из первоисточника 9 июня 2007].
- ↑ [www.un.org/apps/news/story.asp?NewsID=25251&Cr=western&Cr1=sahara Western Sahara: UN-led talks end with parties pledging to step up negotiations]. UN News Centre. Проверено 5 декабря 2008. [www.webcitation.org/66LgdKUKE Архивировано из первоисточника 22 марта 2012].
- ↑ [www.afrol.com/articles/28359 afrol News — W. Sahara talks continues]
- ↑ [www.un.org/News/Press/docs/2005/sga935.doc.htm Secretary-General appoints Peter van Walsum of the Netherlands as Personal Envoy for Western Sahara] (pdf). ООН. Проверено 5 декабря 2008. [www.webcitation.org/66LgeHjQz Архивировано из первоисточника 22 марта 2012].
- ↑ [www.minurso.unlb.org/IDC.html Minurso]
- ↑ Toby Shelley, [www.merip.org/mero/mero080103.html Behind the Baker Plan for Western Sahara] (MERIP, 1 августа 2003)
Отрывок, характеризующий Переговоры в Манхессете
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
