Передай привет Брод-стрит
| Передай привет Брод-стрит | |
| Give My Regards To Broad Street | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр |
Питер Уэбб |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
108 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| Предыдущий фильм |
Обратно к яйцу (1981) |
| Следующий фильм |
Назад (1991) |
| IMDb | |
Give My Regards to Broad Street (рус. «Передай привет Брод-стрит») — художественный фильм, созданный по идее Пола Маккартни. Маккартни написал сценарий и саундтрек к фильму, а также снялся в главной роли. Фильм и саундтрек вышли в 1984 году, следом за успешными альбомами Пола Маккартни Tug of War и Pipes of Peace. Фильм потерпел фиаско в прокате, однако саундтрек, в создании которого помимо Маккартни и Старра принимали участие такие музыканты, как Дэвид Гилмор и Джон Пол Джонс, достиг определённого успеха: в Великобритании достиг вершины чартов и платинового статуса, а песня No More Lonely Nights номинировалась на премии «Золотой глобус» и BAFTA.
Название фильма — игра слов, где заключена аллюзия на шлягер Джорджа Коэна Give My Regards to Broadway из мюзикла «Малыш Джонни Джонс» и отсылка к железнодорожной станции Брод-стрит в Лондоне (была закрыта в 1986 году).
Содержание
Сюжет
В фильме показан один день из жизни Маккартни (аналогично фильму «Вечер трудного дня» о «Битлз»), где в событиях также участвуют его жена Линда и экс-битл Ринго Старр с женой Барбарой.
Стоя в лондонской пробке длиной в несколько миль, Пол Маккартни обдумывает текст песни «Not Such A Bad Boy» и засыпает на заднем сиденье своего автомобиля. Ему снится, что плёнки с записью его нового ожидаемого всеми альбома пропали вместе с их курьером, Гарри Торрингтоном, бывшим заключённым. Плёнки необходимо найти до полуночи, иначе компания перейдёт в руки Уильяма Рата (Mr. Rath), владельца компании «Рат Индастрис». Их поисками и занимается Пол на протяжении фильма — между студийными записями, съёмками шоу, участием в радио-интервью и другими аспектами работы рок-музыканта.
Отзывы критиков
Фильм собрал рейтинг в 23 % позитивных откликов на Rotten Tomatoes, основанный на обзорах 13 критиков.[1]
Роджер Эберт из Chicago Sun-Times дал фильму одну из четырёх звёзд, оценив музыку как «прекрасную», но расценив её как «очень подходящую для нехудожественного фильма»; о фильме он отзывался, в частности, что «эпизоды, где кто-то что-то пытается играть как актёр, очень плохи».[2]
Напишите отзыв о статье "Передай привет Брод-стрит"
Примечания
- ↑ [www.rottentomatoes.com/m/give_my_regards_to_broad_street/ Give My Regards to Broad Street (1984)]. Rotten Tomatoes. Проверено 12 февраля 2012.
- ↑ Ebert, Roger. [rogerebert.suntimes.com/apps/pbcs.dll/article?AID=/19840101/REVIEWS/401010342 Give My Regards to Broad Street], Chicago Sun-Times (January 1, 1984). Проверено 12 февраля 2012.
Ссылки
- «Передай привет Брод-стрит» (англ.) на сайте Internet Movie Database
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 4 октября 2011 года. |
|
Это заготовка статьи о британском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Передай привет Брод-стрит
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
