Население Молдавии

На 1 января 2016 года постоянное население Республики Молдова по данным текущей статистики составляет 3 553 100 человек (без учёта Приднестровья — левобережья Днестра и муниципия Бендеры).

Численность наличного населения, учтённая по итогам переписи 2014 года, составила 2 913 281 человек.

Обзор

В постсоветский период демографическая обстановка в Молдавии ухудшается. Основной причиной этого является тяжёлое социально-экономическое положение. За последние годы уменьшился естественный прирост населения, увеличилась эмиграция за рубеж наиболее работоспособной и профессионально подготовленной части населения страны, увеличилась смертность.

Динамика

Численность постоянного населения
1950	1951	1952	1953	1954	1955	1956	1957
2 290 000	↗2 392 000	↗2 461 000	↗2 481 000	↗2 539 000	↗2 602 000	↗2 652 000	↗2 722 000
1958	1959	1960	1961	1962	1963	1964	1965
↗2 806 000	↗2 885 000	↗2 967 700	↗3 039 100	↗3 107 000	↗3 173 000	↗3 243 000	↗3 303 700
1966	1967	1968	1969	1970	1971	1972	1973
↗3 366 800	↗3 424 000	↗3 482 000	↗3 530 000	↗3 568 900	↗3 620 500	↗3 672 900	↗3 726 300
1974	1975	1976	1977	1978	1979	1980	1981
↗3 770 300	↗3 819 400	↗3 859 100	↗3 895 200	↗3 925 400	↗3 947 400	↗3 987 200	↗4 031 900
1982	1983	1984	1985	1986	1987	1988	1989
↗4 076 800	↗4 117 600	↗4 155 700	↗4 194 600	↗4 235 200	↗4 274 900	↗4 305 100	↗4 337 600
1990	1991	1992	1993	1994	1995	1996	1997
↗4 361 600	↗4 366 300	↘4 359 100	↘4 347 800	↗4 352 700	↘4 347 900	↘4 331 864	↘4 317 513
1998	1999	2000	2001	2002	2003	2004	2005
↘4 304 700	↘4 293 000	↘3 643 500	↘3 634 500	↘3 627 812	↘3 618 312	↘3 607 435	↘3 600 400
2006	2007	2008	2009	2010	2011	2012	2013
↘3 589 900	↘3 581 100	↘3 572 700	↘3 567 500	↘3 563 700	↘3 560 400	↘3 559 541	↘3 559 497
2014	2015	2016
↘3 557 600	↘3 555 200	↘3 553 100

Численность наличного населения
2004	2014
3 383 332	↘2 913 281

Перепись населения 2014

По предварительным итогам переписи населения 2014 года, учтённое наличное население составило 2 913 281 человек, в том числе 329 108 человек, пребывавших на момент переписи за границей, но учтённых членами их семей (без учёта населения Приднестровья).

Из общего количества жителей страны 48,41% составляют мужчины и 51,58% – женщины.

В городах в 2014 году были переписаны 995 227 человек, в сельской местности – 1 918 054 человека. Таким образом, в стране отмечается сохранение преобладания сельского населения: его соотношение с городским составляет 65,8% на 34,2%.

Соотношение полов в Молдове составляет 94 мужчины на 100 женщин. В городах эта пропорция равна 90 мужчинам на 100 женщин, более низкий показатель отмечается в муниципии Бэлць и в районе Бричень – 84 мужчины на 100 женщин.

62% граждан проживают на севере и в центре страны. Сгруппированные по численности переписанного населения, 7 районов имеют менее 50 тысяч жителей, в них проживают 9% населения; в 21 районе с населением от 50 до 100 тысяч жителей сконцентрированы 51,1% жителей Молдовы; и лишь в 4 районах, а также в АТО Гагаузия, число жителей превышает 100 тысяч – в совокупности они составляют 19,4% населения страны.

Из общего населения Молдовы 20,5% проживают в муниципиях Кишинёв и Бэлць – 493 тысячи и, соответственно, 105 тысяч человек.

Перепись населения 2004

В период с 5 по 12 октября 2004 года на территории Молдавии была проведена первая независимая перепись населения.

Согласно данным переписи, в 2004 году в Молдавии проживали 3 383 332 человека. Данные переписи не учитывали население Приднестровья — левобережья Днестра и муниципии Бендеры. Из этого числа мужчины составляют 48,1 %, женщины — 51,9 %. 38,59 % населения (1 305 655 чел.) проживают в городах, 61,41 % (2 077 677 чел.) — в сёлах.

21 % населения страны проживал в муниципии Кишинёв, 4,6 % — в Гагаузии и 3,8 % — в муниципии Бельцы.

Районы с населением более 100 тыс. человек: Кагульский, Хынчештский, Оргеевский и Унгенский. Районы с наименьшим количеством населения: Бессарабский (29 тыс.), Дубоссарский (34 тыс.), Шолданештский (42 тыс.) и Тараклийский.

За период с 1989 по 2004 гг. произошёл спад численности населения на 274 тыс. человек, что соответствует 0,5 % в год. Снижение численности население в этот период было вызвано снижением рождаемости и негативной миграцией из страны. С 1989 года численность сельского населения снизилась с 61,4 % до 57,9 %. Численность городского населения в этот период снижалась на 1,0 % в год, а сельского — на 0,13 % в год. Плотность населения снизилась со 120,4 до 111,4 чел. на км².

По предварительным данным переписи:

Районы с наибольшим сельским населением:

• Кантемирский район (94 %)
• Новоаненский район (90 %)
• Криулянский район (90 %)
• Теленештский район (90 %)
• Штефан-Водский район (89 %)
• Хынчештский район (87 %)
• Яловенский район (85 %)
• Шолданештский район (85 %)
• Фалештский район (83 %)
• Глодянский район (83 %)
• Сынжерейский район (82 %)
• Бричанский район (82 %)

Районы с наименьшим сельским населением:

• Бессарабский район (39 %)
• Гагаузия (37 %)
• Окницкий район (34 %)
• Тараклийский район (32 %)
• Унгенский район (32 %)

Было зафиксировано, что 259 554 человек (7,7 %) находятся за пределами Молдавии. Из них 144 822 — мужчины, 114 732 — женщины. 89 % уехавших покинули страну в поисках работы, 11 % уехали для обучения за границей или по другим причинам.

Исходя из предварительных данных переписи населения и данных, полученных при других статистических исследованиях, Департамент Статистики и Социологии Республики Молдова, рассчитал, что за пределами Молдавии находятся около 367 тыс. граждан страны.

Национальный состав

Результаты переписи населения 2004 года показали, что большинство населения Молдавии (без учёта ПМР) составляют молдаване (75,8 %). С 1989 года их численность увеличилась на 5,9 %.

Национальность	Численность (чел.)	%
молдаване	2 564 850	75,81 %
украинцы	282 406	8,35 %
русские	201 219	5,95 %
гагаузы	147 500	4,36 %
румыны	73 276	2,17 %
болгары	65 662	1,94 %
цыгане	12 271	0,36 %
евреи	3 608	0,11 %
поляки	2 383	0,07 %
другие	16 139	0,48 %
не заявлена	14 020	0,41 %
всего	3 383 332	100,00 %

Национальный состав населения отражает процессы, происходившие в молдавском обществе в течение последних 15 лет. Численность украинцев в сравнении с 1989 годом снизилась на 2,9 %, а русских на 3,9 %. Число гагаузов возросло на 0,3 %, а румын — на 2,1 %. В то же время число проживающих в Молдавии болгар снизилось на 0,1 %. Необходимо отметить, что большинство молдаван, гагаузов и болгар живут в сельской местности, а русские, румыны и украинцы преимущественно в городах.

Языковой состав

Согласно данным переписи 78,8 % населения страны объявили родным языком язык своей национальности. Для 78,4 % молдаван родным языком является молдавский, для 18,8 % — румынский, для 2,5 % — русский и для 0,3 % — другой язык. Украинский язык является родным для 64,1 % украинцев, а русский — для 31,8 %. Для 97,2 % русских родным языком является русский язык.

Наряду с данными о родном языке были получены данные об основном языке общения. Для 58,8 % населения Молдавии таким языком является молдавский, для 16,4 % — румынский, 16,0 % — русский, 3,8 % — украинский, 3,1 % — гагаузский и 1,1 % — болгарский. 0,4 % жителей страны обычно говорят на других языках.

Большинство украинцев, гагаузов и болгар указали язык своей национальности в качестве родного. Каждый второй украинец, каждый третий болгарин и каждый четвёртый гагауз чаще всего использует русский язык. Молдаване, говорящие в основном на русском языке составляют всего 5,0 %.

6,2 % украинцев, 4,4 % русских, 1,9 % гагаузов, 2,2 % румын и 7,1 % болгар говорят преимущественно на молдавском языке.

Гражданство

3 371 082 проживающих в республике человек (99,6 %) являются гражданами Молдавии. Гражданством другой страны обладают 6486 человек (0,2 %) и 5374 человек не имеют гражданства. Из граждан Республики Молдова 12 705 человек имеют двойное гражданство. 390 человек не указали своё гражданство.

Половой состав

Женщины продолжают быть преобладающей частью населения страны — 51,9 % от общей численности в 2004 г. и 52,3 % — в 1989 г. При последней переписи учтено 1755643 женщины, что на 128 тысяч больше, чем мужчин. На 1000 женщин приходилось 927 мужчин, против 912 в 1989 году.

Несмотря на то, что снижение численности женского населения в межпереписной период было значительнее, чем снижение численности мужского населения, преобладание женщин сохранилось. Женщины более многочисленны после 30-летнего возраста.

В межпереписной период возрос на 3,5 года средний возраст населения и составил 35,3 года, для женщин — 36,8 года, для мужчин — 33,6 года (по данным переписи 1989 г. средний возраст составлял, соответственно, 31,8, 33,3 и 30,1 лет).

Религиозный состав

Во время проведения переписи населения 2004 года 93,3 % опрошенных указали своей религией православие. Из приверженцев других конфессий значительное число составили баптисты (ок. 1,0 %), пятидесятники (0,42 %), адвентисты седьмого дня (0,4 %) и старообрядцы (0,15 %). Атеистами и не придерживающимися никакой религии объявили себя 46 тыс. человек (1,4 %). 75,7 тыс. человек (2,2 %) не указали свою религию.

Населенные пункты с количеством жителей свыше 15 тысяч

Населённые пункты с количеством жителей выше 15 тысяч по состоянию на 1 января 2010 года; тысяч человек

Кишинёв 663,4 Дрокия 20,3 Тирасполь, 148,9 Каушаны 20,0 Бельцы 130,6 Слободзея, 20,0 Бендеры, 93,75 Вулканешты 16,9 Рыбница, 50,1 Хынчешты 16,8 Кагул 39,4 Фалешты 16,6 Унгены 38,0 Калараш 16,0 Сороки 37,2 Единцы 15,6 Оргеев 33,2 Яловены 15,3 Комрат 25,0 Флорешты 15,3 Чадыр-Лунга 22,7 Сынжерея 15,3 Дубоссары, 22,5 Тараклия 15,0 Страшены 21,6

Тараклия, Резина, Басарабяска.

Количество населения по районам

Количество населения по районам по состоянию на 1 января 2012 года; тысяч человек

АТО Гагаузия 160.95 Бричанского района 75 Оргеевского района 125.85 Теленештского района 74.05 Кагульского района 124.85 Криулянского района 73.2 Хынчештского района 121.8 Штефан-Водского района 71.7 Унгенского района 117.3 Рышканского района 69.75 Сорокского района 100.25 Ниспоренского района 66.7 Яловенского района 99.4 Кантемировского района 62.65 Сынжерейского района 93.3 Глодянского района 61.65 Фалешсткого района 92.5 Чимишлийского района 61.5 Каушанского района 92.15 Окницкого района 55.95 Страшенского района 91.4 Леовского района 53.7 Дрокиевского района 89.8 Резинского района 52.45 Флорештского района 89.75 Дондюшанского района 45 Новоаненского района 83.1 Тараклийского района 44.15 Единéцкого района 82.7 Шолданешсткого района 43.15 Каларашского района 78.8 Бессарабского района 29.1

Данные из «CIA — The World Factbook»

Население: 4 455 421 (оценка на июль 2005 г.)

Возрастная структура:

• 0-14 лет: 20,2 % (муж. 459 452 / жен.. 442 725)
• 15-64 года: 69,5 % (муж. 1 489 813 / жен. 1 606 202)
• 65 лет и старше: 10,3 % (муж. 169 038 / жен. 288 191) (оценка на 2005 г.)

Средний возраст:

• все категории: 32,22 года
• мужчины: 30,14 лет
• женщины: 34,27 года (оценка на 2005 г.)
• Рост населения: 0,22 % (оценка на 2005 г.)
• Уровень рождаемости: 15,27 на 1 000 чел. (оценка на 2005 г.)
• Уровень смертности: 12,79 на 1 000 чел. (оценка на 2005 г.)
• Уровень миграции: −0,25 на 1 000 чел. (оценка на 2005 г.)

Половая структура:

• при рождении: 1,05 муж./жен.
• до 15 лет: 1,04 муж./жен.
• 15-64 года: 0,93 муж./жен.
• 65 лет и более: 0,59 муж./жен.
• все категории: 0.91 муж./жен. (оценка на 2005 г.)

Уровень детской смертности:

• Всего: 40,42 смертей на 1 000 рождений
• муж.: 43,11 смертей на 1 000 рождений
• жен.: 37,58 смертей на 1 000 рождений (оценка на 2005 г.)

Ожидаемая продолжительность жизни:

• Всего: 65,18 лет
• муж.: 61,12 год
• жен.: 69,43 лет (оценка на 2005 г.)

Общий уровень рождаемости: 1,81 детей на 1 женщину (оценка на 2005 г.)

Религиозный состав:

• православные: 98%
• иудеи: 1,5 %
• баптисты и др.: 0,5 % (2000 г.)

Языки:

• молдавский язык
• русский язык
• гагаузский язык

Грамотность: (население старше 15 лет)

• Всего: 99,1 %
• муж.: 99,6 %
• жен.: 98,7 % (оценка на 2003 г.)

Динамика численности населения

В следующей таблице представлена динамика численности и плотности населения Молдавии с 1995 по 2003 гг. Информация дана с учётом населения Приднестровья

Год	1995	1996	1997	1998	1999	2000	2001	2002	2003
Численность населения, тыс. чел.	4334,4	4320,0	4304,7	4293,0	4281,5	4264,3	4247,7	4228,9	4208,5
Плотность населения (человек на 1 км²)	128,2	127,8	127,4	127	126,7	126,2	125,7	125,1	124,5

В следующей таблице представлина динамика численности населения Молдавии с 2003 по 2005 гг. без учёта населения Приднестровья — левобережья Днестра и Бендер.

Год	2003	2004	2005	2006
Население, тыс. чел.	3 612,25	3 606,80	3 386,00	3 391,70
Городское, тыс. чел.		1 492,90	1 308,80	1 320,10
Сельское, тыс. чел.		2 113,90	2 077,20	2 071,60

См. также

• Украинцы в Молдавии
• Русские в Молдавии
• Население Кишинёва

Источники

• [www.statistica.md/pageview.php?l=ru&idc=295 Результаты переписи населения 2004 года]
• Тульский М. [demoscope.ru/weekly/2006/0249/analit08.php Некоторые итоги переписи 2004 года в Молдавии].

Ссылки

• [www.statistica.md/index.php?l=ru Департамент Статистики и Социологии Республики Молдова]
• [www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/md.html Статья про Молдавию из «CIA — The World Factbook»]

Отрывок, характеризующий Население Молдавии

Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.


В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.


Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.