Перепроизводство нефти в 1980-х годах

Перепроизводство нефти в 1980-х годах было следствием серьёзного сокращения спроса на сырую нефть, вызванного резким повышением цен на этот товар в результате нефтяного эмбарго 1973 года и исламской революцией в Иране 1979 года. К 1980 году цена нефти на мировом рынке достигла пика в 35 долларов за баррель (с учетом инфляции, 93 доллара по ценам 2000-х годов), а к 1986 году — упала до 10 долларов за баррель и ниже (около 20 долларов по нынешнему курсу).

Перепроизводство, выражавшееся в падении цен, началось в начале 1980-х в результате снижения экономической активности в западных странах и распространения энергосберегающих технологий, спрос на которые был порожден высокими ценами на энергоносители. Только с 1979 по 1981 год потребление нефти в США, Европе и Японии снизилось на 13 %. После 1980 года продолжающийся спад потребления и перепроизводство нефти привели к последовательному шестилетнему падению цен, которые к 1986 году понизились на 46 %.

Предыстория

Энергетический кризис 1970-х годов разразился, когда страны ОПЕК объявили о прекращении поставок нефти государствам, поддержавшим Израиль в Войне Судного дня. Во время нефтяного кризиса 1973 года цены сразу подскочили в 4 раза. За первым нефтяным кризисом в 1979 году последовал второй, когда во время исламской революции в Иране президент США Джимми Картер объявил о сокращении торговых отношений с этой нефтедобывающей страной и одновременно прекратил государственное регулирование цен на нефть в США. Последовала паника на бирже и новое многократное повышение цен на нефть в США и во всем мире. ОПЕК и в особенности Саудовская Аравия дополнительно подогревали ажиотаж на рынке нефти, получая сверхприбыли от её продаж, а Ирано-иракская война привела к существенному сокращению нефтедобычи, что также вызывало панику среди потребителей.

Производство нефти

В 1980-х годах мировое производство нефти из-за сокращения добычи странами ОПЕК несколько сократилось. Однако прочие нефтедобывающие страны, включая СССР, наращивали производство, что во многом определило затоваривание рынка и привело к возобновлению роста производства нефти после 1983 года. Если в 1970-х годах на долю стран ОПЕК приходилось около половины мировой добычи нефти, то к 1985 году она снизилась до менее чем одной трети.

В США по распоряжению президента Картера к 1981 году было отменено государственное регулирование цен на нефть. Кроме того, администрация президента Рейгана понизила налоги на инвестиции, и в результате производство нефти стало расти. К 1989 году только на месторождении Прадхо-Бей в штате Аляска добывали 2 миллиона баррелей в день.

В 1985 году Саудовская Аравия попыталась увеличить производство нефти, что вызвало новое падение цен и недовольство в ОПЕК. Добыча нефти там, где это требовало больших затрат, во второй половине 1980-х годов в связи с падением цен на этот товар стала невыгодной.

Потребительский спрос

Из-за сокращения потребительского спроса импорт нефти в США в период с 1977 по 1983 год снизился с 46,5 % до 28 %. Ещё больше сократилась зависимость от ближневосточной нефти вследствие перехода на импорт нефти из Венесуэлы, Мексики, Нигерии, Норвегии и Канады. В 1982 году США даже могли позволить себе отказаться от импорта нефти из Ливии.

По мере того, как производство нефти в середине 1980-х годов начало расти, на фоне высоких цен на энергоносители начал расширяться спрос на альтернативные источники энергии, такие как атомные станции, природный газ и этанол из растительного сырья. На энергосберегающие технологии перешли автомобили, что привело к сокращению спроса на бензин.

Последствия перепроизводства

От падения цен на нефть в 1980-х годах выиграли США, Япония, Западная Европа и страны третьего мира. Значительные потери понесли страны ОПЕК, нефтедобывающие страны Северной Европы и в особенности Советский Союз, где разразился тяжелый экономический кризис, приведший к политическому коллапсу. Трудности в этих странах наметились ещё в 1981 году. В Мексике, Алжире, Нигерии и Ливии бизнес и правительство тоже не смогли подготовиться к изменению конъюнктуры. Нигерия, Мексика и Венесуэла оказались на грани банкротства, и даже Саудовская Аравия переживала трудные времена.

В трудном положении оказался Ирак, ресурсы которого тратились на ведение продолжительной и дорогостоящей войны с Ираном. В 1990 году из-за добычи Кувейтом нефти в пограничном регионе иракские войска вторглись в эту страну, что спровоцировало Войну в Персидском заливе.

В США падение цен на нефть привело к резкому сокращению геологоразведки. В городах, которые росли в нефтедобывающих регионах в период высоких цен на нефть, в том числе в Хьюстоне и Новом Орлеане, после падения цен началась локальная рецессия.

См. также

• Неолиберальные реформы в Мексике

Отрывок, характеризующий Перепроизводство нефти в 1980-х годах

Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.

Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.


Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер.
Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тотчас же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денежных дел через месяц после смерти графа совершенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования которых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.
Родные и друзья советовали Николаю отказаться от наследства. Но Николай в отказе от наследства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уплаты долгов.
Кредиторы, так долго молчавшие, будучи связаны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его распущенная доброта, вдруг все подали ко взысканию. Явилось, как это всегда бывает, соревнование – кто прежде получит, – и те самые люди, которые, как Митенька и другие, имели безденежные векселя – подарки, явились теперь самыми требовательными кредиторами. Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери (если были потери), теперь безжалостно накинулись на очевидно невинного перед ними молодого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
Ехать в армию, где он был на первой вакансии полкового командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за последнюю приманку жизни; и потому, несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцевом Вражке.
Наташа и Пьер жили в это время в Петербурге, не имея ясного понятия о положении Николая. Николай, заняв у зятя деньги, старался скрыть от него свое бедственное положение. Положение Николая было особенно дурно потому, что своими тысячью двумястами рублями жалованья он не только должен был содержать себя, Соню и мать, но он должен был содержать мать так, чтобы она не замечала, что они бедны. Графиня не могла понять возможности жизни без привычных ей с детства условий роскоши и беспрестанно, не понимая того, как это трудно было для сына, требовала то экипажа, которого у них не было, чтобы послать за знакомой, то дорогого кушанья для себя и вина для сына, то денег, чтобы сделать подарок сюрприз Наташе, Соне и тому же Николаю.
Соня вела домашнее хозяйство, ухаживала за теткой, читала ей вслух, переносила ее капризы и затаенное нерасположение и помогала Николаю скрывать от старой графини то положение нужды, в котором они находились. Николай чувствовал себя в неоплатном долгу благодарности перед Соней за все, что она делала для его матери, восхищался ее терпением и преданностью, но старался отдаляться от нее.
Он в душе своей как будто упрекал ее за то, что она была слишком совершенна, и за то, что не в чем было упрекать ее. В ней было все, за что ценят людей; но было мало того, что бы заставило его любить ее. И он чувствовал, что чем больше он ценит, тем меньше любит ее. Он поймал ее на слове, в ее письме, которым она давала ему свободу, и теперь держал себя с нею так, как будто все то, что было между ними, уже давным давно забыто и ни в каком случае не может повториться.
Положение Николая становилось хуже и хуже. Мысль о том, чтобы откладывать из своего жалованья, оказалась мечтою. Он не только не откладывал, но, удовлетворяя требования матери, должал по мелочам. Выхода из его положения ему не представлялось никакого. Мысль о женитьбе на богатой наследнице, которую ему предлагали его родственницы, была ему противна. Другой выход из его положения – смерть матери – никогда не приходила ему в голову. Он ничего не желал, ни на что не надеялся; и в самой глубине души испытывал мрачное и строгое наслаждение в безропотном перенесении своего положения. Он старался избегать прежних знакомых с их соболезнованием и предложениями оскорбительной помощи, избегал всякого рассеяния и развлечения, даже дома ничем не занимался, кроме раскладывания карт с своей матерью, молчаливыми прогулками по комнате и курением трубки за трубкой. Он как будто старательно соблюдал в себе то мрачное настроение духа, в котором одном он чувствовал себя в состоянии переносить свое положение.