Переразложение

Переразложе́ние (метана́лиз, деглютина́ция, устаревшее абсорбция) — морфологическое явление: смещение морфемных границ в слове или привычном словосочетании, в результате которого ранее единая морфема может превратиться в последовательность из двух морфем, а последовательность двух и более морфем — в одну на основе опрощения (как в лат. proforma > рус. проформа); часто переразложение происходит сдвиг границ морфем или слов (к примеру, в др.-русск. сън имъ > рус. с ним, фр. m’amie 'моя подруга' > ma mie 'моя милая').

Термин «переразложение» введён В. А. Богородицким. Ранее, в том числе и самим Богородицким, использовался устаревший термин «абсорбция» (лат. absorbtio — поглощение), орфографические варианты апсорпция и абсорпция; изменение морфемных границ образно представлялось как «поглощение» одной морфемы другой.

Причины

Переразложение наиболее характерно для флективных языков, где обусловлено фузионным соединением морфем (так, в истории славянских языков тематический гласный основ на *-a отошёл к окончанию, ср. рус. рук-ами).

Вообще переразложение зачастую действует «слева направо» (прогрессивно), расширяя окончания за счёт основ в силу высокой повторяемости окончаний. Известны случаи и регрессивного переразложения, от окончания к основе. Например, первоначально в латинском языке существовал суффикс -tor (adiu-tor, salva-tor, ama-tor и т. д.), во французском языке звук [t] из этого суффикса стал ощущаться как часть основы (не doc-teur, но doct-eur и т. п.), и по аналогии с данными словами образовались новые со вторичным суффиксом: buv-eur вместо лат. bibi-tor, sauv-eur вместо лат. salva-tor.

Нередки случаи переразложения при лексических заимствованиях между языками с разной структурой (например, суахили ki-tabu, мн. ч. vi-tabu < араб. kitabu‎ 'книга' — начало слова на mu-, ki- и некоторые другие сочетания в иноязычных словах осмысливается в языках банту как префикс именного класса), нередко входит в число структурных изменений при пиджинизации (как англ. too much > tumɔs в камерунском пиджине вес-кос).

Также примером переразложения является используемый в лингвистической терминологии элемент -ема (фонема, морфема), полученный намеренным переразложением др.-греч. φώνη-μα > φών-ημα.

Значение явления

В результате переразложения возникают новые (вторичные) формообразовательные и словообразовательные аффиксы и основы, утрачивающие прямую морфологическую и этимологическую связь с исходными формами.

См. также

• Этимон

Отрывок, характеризующий Переразложение

Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:

Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.