Улица Перерва
| Улица Перерва Москва | |
 Вид части улицы от метро «Братиславская» к Люблинской улице | |
| Общая информация | |
|---|---|
| Страна | |
| Город | |
| Округ | |
| Район | |
| Протяжённость |
6,1 км |
| Ближайшие станции метро | |
| Прежние названия |
24 августа 1999 года присоединён Проектируемый проезд № 5381 |
| Почтовый индекс |
109341 (№№ 31-35, 39-45, 49, 51 и 52-56), 109369 (№№ 24-44, 50, 88), 109451 (№№ 55-61, 65 и 58, 58А, 62, 68)[1] |
| Номера телефонов |
(495) 348-хх-хх, (495) 356-хх-хх, (495) 349-xx-xx, (495) 347-xx-xx, (495) 654-xx-xx, (495) 658-xx-xx, (499) 721-xx-xx, (499) 722-xx-xx, (499) 784-xx-xx |
| Классификатор |
[www.mosclassific.ru/mClass/omkum_viewd.php?id=20230 ОМК УМ] |
| [www.openstreetmap.org/?lat=55.65778&lon=37.74611&zoom=15&layers=M на OpenStreetMap] | |
| [maps.yandex.ru/-/CVa3v--L на Яндекс.Картах] | |
| [maps.google.com/maps?ll=55.65778,37.74611&q=55.65778,37.74611&spn=0.03,0.03&t=k&hl=ru на Картах Google] | |
Улица Пере́рва — улица в Москве, расположенная в Юго-Восточном административном округе, на территории районов Марьино и Люблино.
История
Возникла в связи с массовой застройкой Люблинских полей аэрации в 1977 году. В 1999 году была продлена на северо-восток в сторону района Люблино в связи с продолжением массовой застройки района в 1990-х годах.
Описание
Является важной связующей транспортной артерией района. Располагается в северной части района Марьино и юго-восточной части района Люблино между Подольской и Ставропольской улицами и пересекает его с запада на восток.
Справа к улице примыкают Подольская, Донецкая, Маршала Голованова и Марьинский Парк, бульвары: Мячковский и Перервинский; слева — улица Нижние Поля и Графитный проезд, пересекают улицы: Люблинская, Братиславская, Белореченская, Верхние Поля и Краснодарская, аллею Кремлёвских Курсантов, за которой движения транспорта по улице нет. Нумерация домов начинается от Подольской улицы.
Происхождение названия
Название Перерва связано с историческим именем Юго-Восточной поймы Москва-реки. Здесь Москва-река делает петлю, и однажды перешеек между сближенными частями излучины был прорван вешними водами. Отсюда и пошло название перерва — «промой, новое русло»[2]. Ещё в средневековых источниках данная территория к юго-востоку от тогдашней Москвы звалась Перерва, то есть там, где прерывается Москва-река. Это название можно встретить не только в исторических документах: имя Перерва упоминается во многих современных названиях как в районе, так и за его пределами (Печатники, Люблино, Капотня). Например, Николо-Перервинский монастырь в Печатниках, станция Перерва.
В 1960 году территория города Люблино была присоединена к Москве, спустя 7 лет название Перерва было присвоено бывшей улице Володарского в этом городе. В 1980 году название перенесено с этой улицы, упразднённой в ходе реконструкции (проходила параллельно улице Полбина на территории современного района Печатники), на новую улицу в районе Марьино[2]. В 1995 году улица в связи с началом массовой жилой застройки района была продлена сначала до Братиславской, а в 1999 году году до Ставропольской улицы.
В Общемосковском классификаторе «Улицы Москвы» и справочнике «Улицы современной Москвы» (2009) улица Перерва по неизвестной причине до сих пор указывается в границах между Подольской и Люблинской улицей, то есть по состоянию на 1995 год.
Напишите отзыв о статье "Улица Перерва"
Примечания
- ↑ [www.moscowindex.ru/?s=%CF%E5%F0%E5%F0%E2%E0 Почтовые индексы Москвы. Улица Перерва]
- ↑ 1 2 Перерва, улица // Имена московских улиц. Топонимический словарь / Агеева Р. А. и др. — М.: ОГИ, 2007.
Ссылки
- Имена московских улиц. Топонимический словарь / Агеева Р. А. и др. — М.: ОГИ, 2007.
- [archive.is/20130417094541/www.mosclassific.ru/mClass/omkum_viewd.php?id=20230 ОМК УМ — Общемосковский классификатор «Улицы Москвы»]
| |||||||||||||||||
| |||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Улица Перерва
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
