Переулок Чернышевского (Москва)
Поделись знанием:
Координаты: 55°46′55″ с. ш. 37°36′30″ в. д. / 55.78194° с. ш. 37.60833° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.78194&mlon=37.60833&zoom=12 (O)] (Я)Переулок Чернышевского (Москва)Переулок Чернышевского (Москва)
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
| переулок Чернышевского Москва | |
 Переулок Чернышевского, 6, корп. 1 | |
| Общая информация | |
|---|---|
| Страна | |
| Город | |
| Округ | |
| Район | |
| Протяжённость |
180 м |
| Ближайшие станции метро | |
| Прежние названия |
2-й Мариинский переулок, Чернышевский переулок |
| Почтовый индекс |
127473 |
| [www.openstreetmap.org/?lat=55.78167&lon=37.60833&zoom=15&layers=M на OpenStreetMap] | |
| [maps.google.com/maps?ll=55.78167,37.60833&q=55.78167,37.60833&spn=0.03,0.03&t=k&hl=ru на Картах Google] | |
Переу́лок Черныше́вского — улица в центре Москвы в Тверском районе между Селезневской улицей и улицей Достоевского.
Содержание
Происхождение названия
Раннее название 2-й Мариинский переулок дано по Мариинской больнице для бедных, построенной на средства Опекунского совета учреждений императрицы Марии Федоровны и открытой в 1806 году. В 1922 году переименован в память о писателе и публицисте Николае Гавриловиче Чернышевском (1828—1889) и назывался Чернышевский переулок, в 1968 году название было видоизменено в переулок Чернышевского.
Описание
Переулок Чернышевского начинается от угла Селезнёвской и Новосущёвской вместе с переулком Достоевского, далее проходит на северо-запад, затем поворачивает направо на северо-восток (налево проезд соединяет переулок с Новосущёвской улицей) и упирается в улицу Достоевского.
Транспорт
Здания и сооружения
По нечётной стороне
- № 1 — культурно-спортивный центр Русское время АНО;
- № 5/1 — Центротехсервис;
- № 5, стр. 1 — издательство «Ладога-100»; Росагроспецмонтаж;
- № 11А — Российский православный институт святого Иоанна Богослова;
- № 15 — Торговое представительство Венгрии;
По чётной стороне
- № 4,
памятник архитектуры (вновь выявленный объект) — ансамбль городской усадьбы К. А. Мейера, 1894, архитектор М. К. Геппенер.
- № 4, стр. 1, главный дом усадьбы — здание занимают издательство «Унисерв» и Ассоциация делового сотрудничества с зарубежными странами в области сельскохозяйственного производства и перерабатывающих отраслей Агропромсервис. Известен также как «дом Новосельцева» в фильме «Служебный роман».
- № 4, стр. 2 — кирпичное здание 1905 года постройки занимает филиал Московского государственного музея С. А. Есенина.
- № 4А — детский сад № 1918 (логопедический, для детей с нарушением опорно-двигательного аппарата). 24 ноября 2014 года в здании, в котором проводились строительные работы, случился пожар, вследствие которого произошло обрушение[1].
- № 6, строение 1 — комплекс жилых домов конца XIX века.
- № 6, строение 2 — деревянный жилой дом, 1894, архитектор Н. Д. Морозов.
- № 8 — особняк М. К. Геппенера, 1894, архитектор М. К. Геппенер.
Напишите отзыв о статье "Переулок Чернышевского (Москва)"
Примечания
- ↑ [www.mskagency.ru/materials/1818454 Пожар в усадьбе XIX века в центре Москвы ликвидирован, здание обрушилось.]
Ссылки
- [tveruprava.mos.ru/ Официальный сайт управы Тверского района]
- [www.mosclassific.ru/mClass/omkum_viewd.php?id=1372849 Общемосковский классификатор улиц Москвы ОМК УМ]
- Имена московских улиц. Топонимический словарь / Агеева Р. А. и др. — М.: ОГИ, 2007.
- [www.mom.ru/Map/Ch/pereulok_Chernyshevskogo208_2.htm Схема переулка Чернышевского.]
Отрывок, характеризующий Переулок Чернышевского (Москва)
Разговор притих.– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
