Перехиль

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
ПерехильПерехиль

</tt>

</tt>

Перехиль
исп. Perejil
Остров Перехиль (слева от города Сеута)
35°54′49″ с. ш. 5°25′09″ з. д. / 35.91361° с. ш. 5.41917° з. д. / 35.91361; -5.41917 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=35.91361&mlon=-5.41917&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 35°54′49″ с. ш. 5°25′09″ з. д. / 35.91361° с. ш. 5.41917° з. д. / 35.91361; -5.41917 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=35.91361&mlon=-5.41917&zoom=9 (O)] (Я)
АкваторияГибралтарский пролив
СтранаИспания Испания
РегионСуверенные территории Испании
Перехиль
Площадь0,15 км²
Наивысшая точка74 м
Население (2006 год)0 чел.

Перехиль (исп. Perejil; неофициальное название на араб. ليلةЛейла — «ночь») — крошечный скалистый островок, расположенный в Гибралтарском проливе, в 200 метрах от побережья Марокко, в 5 км от Сеуты. Остров принадлежит Испании (Суверенные территории Испании), однако его принадлежность оспаривается Марокко. Испанский суверенитет над островом обосновывается тем, что остров не был упомянут в договоре о предоставлении независимости Марокко.





Этимология

Perejil по-испански «петрушка»; английское название Parsley является прямым переводом испанского названия. Однако на самом деле название острова, по-видимому, не связано с растением, а происходит от искажённого Perez Gil («Перес Хиль») — имени завоевателя и первого владельца.

География

  • Географические координаты: 35° 54' 48,11" северной широты, 5° 25' 03,34" западной долготы.
  • Размеры: около 500 м в длину и около 300 в ширину.
  • Максимальная высота над уровнем моря — 74 м.

Остров необитаем. Территория — 0,15 км².

История

  • 14 августа 1415 года: инфант дон Генрих Мореплаватель со своим братом доном Дуарте захватывают Сеуту. В договоре, заключённом с правителем Феса, Сеута признаётся португальским владением.
  • 1580: после смерти португальского короля Себастьяна испанский король Филипп II наследует португальскую корону, объединяя под своей властью два королевства.
  • 1640: в ходе португальского восстания Сеута решает остаться под сюзеренитетом Филиппа IV.
  • 1688: Португалия признаёт испанский суверенитет над Сеутой и её окрестностями.
  • 1779: генерал Оркаситас, губернатор Сеуты, распоряжается произвести рекогносцировку на островке, известном под именем Перехиль.
  • 1808: Великобритания захватывает остров в ходе Наполеоновских войн с Францией. В 1813 году Фердинанд VII просит британцев освободить остров, утверждая, что он принадлежит Испании. Англичане уходят с острова.
  • 1836: островом интересуются Соединённые Штаты, однако Великобритания резко возражает против американского вмешательства.
  • 1848: испанский премьер Нарваэс ведёт переговоры о спрямлении границ с марокканским султаном и вынуждает его согласиться на расширение испанских владений. Реакция правительства Великобритании была неожиданной; не желая признавать возникающих в связи с этим соглашением прав Испании на остров Перехиль, оно пытается занять остров силами базирующегося в Гибралтаре гарнизона; в качестве оправдания используется разрешение султана добывать на острове камень для строительства доков в Гибралтаре. Испанское правительство, встревоженное намерениями англичан, высылает из Сеуты батальон для оккупации острова. После новых протестов Британия объявляет о непризнании прав Испании на спорный остров.
  • 1859: Британия не отказывается от своих претензий. Перед лицом надвигающейся войны между Испанией и Марокко британское правительство навязывает главе испанского правительства Леопольдо О’Доннелю обязательство «не занимать опорных пунктов в Проливе», имея в виду остров Перехиль.
  • 1887: Великобритания признаёт суверенитет Испании над Перехилем. Испанское правительство намерено установить на острове маяк для повышения безопасности судоходства.
  • 1894: слухи о том, что марокканский султан уступил остров Великобритании, вызвали большой ажиотаж, однако были опровергнуты.
  • 1912: в испано-французском договоре, разделившем территорию Марокко между испанским и французским протекторатами, остров не упоминается, однако Испания высаживает на нём воинский гарнизон. Британия не протестует.
  • 1956: после прекращения протектората остров остаётся под испанским контролем.
  • 1960-е годы: испанский гарнизон эвакуируется с острова.
  • 1991: договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между Испанией и Королевством Марокко.
  • июль 1994: в проекте устава автономии Сеуты остров Перехиль упомянут как часть автономии. Марокко заявляет протест.
  • сентябрь 1994: упоминание Перехиля убрано из окончательной редакции устава автономии.
  • лето 2002: испано-марокканский кризис вокруг острова, завершившийся восстановлением статуса кво.

Суверенитет

Испания и Марокко ведут споры о принадлежности острова. Остров не был упомянут в договоре о предоставлении Марокко независимости от Испании, что и послужило причиной споров.

Подавляющее большинство марокканцев и испанцев впервые узнали о существовании острова 11 июля 2002 года, когда на нём высадилась группа марокканских полицейских. По утверждению марокканских властей, полицейские занимались поисками нелегальных иммигрантов; позже, после протестов испанского правительства, полицию сменили курсанты военно-морского училища, устроившие на острове постоянный тренировочный лагерь. Это ещё более усилило раздражение Испании; обе страны вновь заявили о своих правах на остров. Испания была полностью поддержана членами Европейского союза, за исключением Франции и Португалии, которые лишь выразили сожаление по поводу возникновения данного инцидента; требования Марокко официально поддержала Лига Арабских Государств (за исключением Алжира). Утром 18 июля началась операция «Recuperar Soberanía» («Восстановление Суверенитета»), обошедшаяся Испании почти в миллион евро. Операция завершилась успехом, и марокканские кадеты были вытеснены с острова, не оказав сопротивления испанским ударным частям специального назначения, выполнявших весьма сложную задачу: им дано было строжайшее указание не открывать огня, и высадку приходилось проводить в условиях очень сильного ветра. В операции также участвовали части испанских ВВС и военно-морского флота и в регионе все испанские военные силы были приведены в состояние повышенной боеготовности. Взятые в плен марокканцы были доставлены на вертолётах в штаб-квартиру гражданской гвардии в Сеуте, откуда были переправлены к марокканской границе. В тот же день испанских коммандос на острове заменили части испанского Легиона, которые оставались на острове до тех пор, пока Марокко, при посредничестве Соединённых Штатов, не согласилось на возвращение к status quo, существовавшему до инцидента. После этого военные с острова были эвакуированы, и он снова стал необитаем.

В Испании марокканское вторжение было расценено как попытка испытания её решимости защищать свои оставшиеся североафриканские владения. Немедленное и решительное применение военной силы для возвращения острова продемонстрировало намерение Испании и в дальнейшем сохранять своё присутствие в Северной Африке.

Остров не имеет постоянного населения. Марокко выражает озабоченность тем, что островом могут пользоваться террористы и контрабандисты. Предполагается, что остров используется марокканской мафией для переправки нелегальных иммигрантов.

Напишите отзыв о статье "Перехиль"

Ссылки

  • [maps.google.com/maps?ll=35.913245,-5.419135&spn=0.008651,0.015044&t=k&hl=en Остров Перехиль на Google Maps]
  • [www.conflictologist.org/main/konflikt-ispanii-i-marokko-ostrov-perejill.htm Конфликт из-за острова Перехиль]

Отрывок, характеризующий Перехиль



К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.