Переходность

Переходность, в лингвистике — свойство глагола, заключающееся в возможности присоединять прямое дополнение.

Данное понятие близко понятию валентности.

Традиционно грамматика противопоставляет переходные глаголы (например, бросать, целовать, покупать), которые могут присоединять прямое дополнение, непереходным (например, управлять, гулять, спать), которые этого не могут. В действительности во многих языках, в том числе в русском, данная категория более широкая: существуют глаголы, у которых переходны некоторые значения; а также существуют глаголы, способные иметь более одного прямого дополнения.

Общие положения

Во многих языках переходность маркируется морфологически, то есть системы словоизменения переходных и непереходных глаголов различаются. В полиперсональных языках непереходный глагол согласуется с главным актантом, но переходный глагол согласуется также с прямым дополнением.

В других языках переходность выражается в синтаксисе. Чтобы определить переходный ли глагол, например в русском языке, следует попробовать присоединить к нему соответствующее прямое дополнение (выделено полужирным):

• Что вы бросили? — переходный глагол
• Вы поцеловали мою руку. — переходный глагол
• Она купила пирожное. — переходный глагол

Для сравнения приведем невозможные виртуальные выражения с дополнением, присоединенным к непереходному глаголу:

• *Что ты управляешь?
• *Я гуляю улицу.

Наоборот, использование переходного глагола без дополнения в русском языке в большинстве случаев воспринимается как неполное предложение:

• Что он делает? — *Он бросает (…)
• Вы поцеловали (…)
• Она купила (…)

В некоторых языках, например в русском и прочих славянских языках, переходность — это грамматическая категория, выражающая глагольный аспект (в традиции русской грамматики — вид) и, следовательно, противопоставление представлено существенно более системно. В других языках, например в английском, категория переходности размыта и зачастую переходные и непереходные глаголы употребляются единообразно — как переходные или как непереходные. Однако даже в этом случае непереходные глаголы могут присоединить лишь непрямое дополнение:

• Я смеялся над ним.

Это означает, что непереходные глаголы могут присоединять обстоятельства, которые должны описывать действие: Я гулял два часа.

Переходность, выраженная морфологически

Данная особенность свойственна следующим языкам и языковым семьям (или предполагаемым языковым семьям):

Уральские языки

• Мордовские языки
• Угорские языки
• Самодийские языки

Гипотетическая Палеоазиатская языковая семья

• Эскимосско-алеутские языки
• Чукотско-камчатские языки
• Юкагирские языки
• Кетский язык

Функции переходности

В разных языках переходность выполняет разные функции. Основные функции переходности в различных языках таковы:

• изменение состояния дополнения: ударить, бросить, открыть;
• действие и воля подлежащего, что обычно отсутствует у непереходных глаголов: я упал, оно сломалось;
• интенсивность действия или величина изменения дополнения, ср. Я стрелял в оленя. (неперех.) и Я застрелил оленя. (перех.)

Также в разных языках различно влияние грамматической формы на значение.

Сочетаемость переходных глаголов

Сочетаются с существительными или местоимениями:

• в винительном падеже без предлога: выручить друга, писать письмо;
• в родительном падеже при указании на часть предмета: съесть хлеба, купить слив, выпить молока;
• в родительном падеже при отрицании: не читать книг, не видеть сестры, не получить письма.

Сочетаемость непереходных глаголов

Непереходные глаголы сочетаются с существительными или местоимениями в косвенных падежах: плакать без причины, подмигнуть прохожему, увлечь игрой, грустить о лете

См. также

• Валентность (лингвистика)
• Эргативные языки
• Номинативный строй
• Актант
• Переходный глагол
• Непереходный глагол
• Безличный глагол
• Стратегия кодирования глагольных актантов

Литература

• Hopper, Paul J., Sandra A. Thompson Transitivity in Grammar and Discourse (англ.) // Language. — 1980. — Vol. 56, no. 2. — P. 251-299.
• János Pusztay. Nyelvek bölcsőjénél. — Budapest: Akadémiai Kiadó, 1990. — (Kérdőjel). — ISBN 963 05 5510 7. Перевод заголовка: У колыбели языков.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Переходность

Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.