Переход Швеции на правостороннее автомобильное движение

Переход Швеции на правостороннее автомобильное движение или День «H» (швед. Dagen H, где буква H обозначает швед. Högertrafik — правостороннее движение) — дата перехода Швеции с левостороннего на правостороннее автомобильное движение 3 сентября 1967 года.

Предпосылки

К этому времени Швеция оставалась последней страной в континентальной Европе, использовавшей левостороннее движение. Все соседние скандинавские страны (Дания, Финляндия, Норвегия) пользовались правосторонним движением, что создавало массу неудобств при пересечении границы, особенно на протяжённой и не всегда обозначенной в сельской местности границе с Норвегией. К тому же бо́льшая часть автомобилей (даже шведского производства) была оборудована левым рулём: сначала американцы не хотели делать особенных машин для такого маленького рынка, как Швеция, и продавали леворульные машины под предлогом «хорошо видной обочины», затем в дело пошёл консерватизм.

Сторонники перехода на правостороннее движение, поддерживаемые рядом экспертов, считали, что это приведёт к снижению аварийности на дорогах. В частности, использование левого руля при правостороннем движении даёт водителю лучший обзор встречной полосы движения и должно способствовать уменьшению лобовых столкновений.

Торопиться приходилось и потому, что на большинстве автомобилей того времени стояли типовые дешёвые круглые фары. В Европе началась тенденция к переходу на прямоугольные блок-фары, специфичные для той или иной марки и значительно более дорогие — так что каждый упущенный год превратился бы в дополнительные затраты.

Подготовка

На референдуме 1955 года по вопросу смены стороны движения 85 % участников высказались против. Тем не менее, в 1963 году шведский парламент образовал Государственную комиссию по переходу на правостороннее движение (Statens Högertrafikkomission), которая должна была разработать и провести в жизнь комплекс мер для обеспечения такого перехода.

Была проделана огромная работа: необходимо было установить новые дорожные знаки и светофоры на другой стороне дороги, провести переконфигурацию многих перекрёстков, на улицах с односторонним движением перенести на другую сторону автобусные остановки; все автомобили должны были произвести соответствующую регулировку фар. Одновременно была подготовлена новая дорожная разметка белого цвета вместо использовавшейся ранее жёлтой.

Отдельную проблему представлял собой общественный транспорт: шведские автобусы имели правый руль и двери слева. В процессе подготовки к смене стороны движения 8000 автобусов за казённые деньги снабдили дверями с правой стороны, в дополнение к левым. Часть парков (например, Гётеборг) закупили новые автобусы, передав праворульные Пакистану.

Большое внимание уделялось и информации для населения. Был выпущен специальный 30-страничный информационный буклет, разработан и широко растиражирован (вплоть до рисунков на женском нижнем белье) специальный логотип. Раздавали двухцветные водительские перчатки: левая красная, правая зелёная. По радио транслировалась информационная песня «Держи вправо, Свенссон» («Håll dig till höger, Svensson»).

Переход

День «H» был назначен на 5:00 в воскресенье 3 сентября 1967 года. В этот день с 1 часа ночи до 6 утра было запрещено движение личного автотранспорта (работали экстренные службы, коммерческие перевозчики; разрешались велосипеды). В крупных городах запрет был дольше: например, в Стокгольме — с 10 утра субботы до 15 часов в воскресенье. За время запрета рабочие включили правые светофоры, расчехлили новые знаки общеевропейского образца. Из-за нехватки рабочих рук к работам пришлось подключить солдат.

В День H в 4:50 утра все транспортные средства должны были остановиться и сменить сторону дороги; продолжить движение разрешалось в 5:00. На первое время после перехода был установлен специальный режим ограничения скорости.

Последствия

В целом переход на правостороннее движение прошёл спокойно. В первые два дня не было зарегистрировано ни одного смертельного ДТП — как выразилась газета «Тайм», «обошлось помятыми крыльями и задетым самомнением». В первые месяцы после Дня «H» наблюдалось значительное снижение уровня аварийности. Однако оценить влияние перехода на количество происшествий на дороге сложно: освоившись с новыми правилами движения, водители стали менее внимательны, и число происшествий вновь начало расти.

Несмотря на то, что всё автомобильное движение было сделано правосторонним, метро и поезда не перешли на новую систему и используют левостороннее движение по сей день (за исключением Трамвая).

В 1968 году, воодушевившись примером Швеции, Исландия провела аналогичную операцию под тем же названием.

См. также

• Переход на левостороннее автомобильное движение в Окинаве
• Переход на правостороннее автомобильное движение в Чехословакии

Ссылки

• [autopilot.ru/ISSUES/AUTO/2004/02/101.HTML Журнал «Автопилот», № 2 2004. Рубрика «Автоответчик»]
• [www.zr.ru/articles/56844 Журнал «За Рулём», № 6 2008. Статья «Экскурс в Зазеркалье»]
• [brianlucas.ca/roadside/#listofcountries Which side of the road do they drive on?]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Переход Швеции на правостороннее автомобильное движение

Вызванные ополченцы с носилками остановились позади офицеров. Князь Андрей лежал на груди, опустившись лицом до травы, и, тяжело, всхрапывая, дышал.
– Ну что стали, подходи!
Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.