Перец, Сергей Владимирович

Сергей Владимирович Перец
Дата рождения	28 сентября 1969(1969-09-28)
Место рождения	Кострома, РСФСР, СССР
Дата смерти	16 августа 2002(2002-08-16) (32 года)
Место смерти	Урус-Мартановский район, Чечня, Россия
Принадлежность	СССР СССР→ Россия Россия
Род войск	МВД РФ
Звание	капитан
Сражения/войны	Вторая Чеченская война
Награды и премии

Серге́й Влади́мирович Пе́рец (28 сентября 1969, Кострома — 16 августа 2002, Чечня, (Россия) — командир моторизованного взвода Отряда милиции особого назначения ОВД города Череповец Вологодской области, капитан милиции. Погиб при выполнении боевой задачи.

За смелые и решительные действия при исполнении служебного долга и боевых задач в ходе проведения контртеррористической операции в Чеченской республике в условиях, сопряжённых с реальным риском для жизни, проявленные при этом мужество и героизм, спасение и сохранение жизни сотрудников Указом Президента Российской Федерации от 8 ноября 2003 года ему присвоено звание Герой Российской Федерации (посмертно). Похоронен в Череповце на кладбище N 1. Занесён в Книгу памяти сотрудников органов внутренних дел Северо-Западного федерального округа, погибших при исполнении служебных обязанностей. Именем Героя в Череповце названа улица.

Смерть

16.08.2002, около 8.00 часов капитан милиции Перец С.В. в составе ОМОН, совместно с военнослужащими выдвинулся на помощь Омскому ОМОН, атакованному боевиками в н.п. Шалажи. Во время движения капитан милиции Перец С.В. находился впереди с правой стороны БТРа-80, который шел первым в колонне. При подъезде к окраине населенного пункта Сергей заметил передвижение группы боевиков и принял решение первым открыть огонь из автоматического оружия на поражение. Благодаря его решительным действиям удалось предотвратить прямое попадание выстрела гранатомета по БТР и тем самым избежать потерь среди личного состава. В ту же минуту колонна была обстреляна из гранатомета, подствольных гранатометов и автоматического оружия. Первый БТР-80 № 201 был отсечен шквальным огнём от остальной группы, завязался бой, который длился около трех часов, в результате чего капитан милиции Перец С.В. получил осколочные ранения. Сергей сумел рассредоточить милиционеров по местности, занять наиболее выгодные позиции. Руководя личным составом ОМОН и военнослужащими 47 ПОН, продолжал вести прицельный огонь по группе боевиков, подавляя огневые точки противника. Увидев, что один из бойцов — прапорщик милиции Юрий Фролов — получил ранение в ногу, сумел подползти к нему, вытащить с поля боя и перенести в укрытие. Возвращаясь из укрытия, капитан милиции Перец С.В. попытался занять удобную позицию для ведения огня и в это время от снайперского выстрела получил смертельное ранение в голову, несовместимое с жизнью.

Награды

• Орден Мужества
• Медаль «Золотая Звезда»
• Медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени с мечами
• Медаль «За отвагу»
• Медаль «За отличие в охране общественного порядка»
• Медаль «За доблесть в службе» (МВД)

Изображения

• [www.warheroes.ru/hero/images/rus/Perets1.jpg]

См. также

• Список Героев Российской Федерации (Вологодская область)

Отрывок, характеризующий Перец, Сергей Владимирович

– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…