Период Хэйсэй

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

История Японии

Хэйсэй (平成) — период правления императора Акихито. Нынешняя эра. Началась 8 января 1989 года, после смерти императора Хирохито, период правления которого назывался Период Сёва.

7 января 1989 года 125-м императором Японии стал 55-летний Акихито (родился 23 декабря 1933 года), старший сын умершего императора Хирохито. По традиционному японскому летосчислению началась новая эра, получившая официальное название Хэйсэй («Установление мира»).

Хэйсэй Григорианский календарь
1 с 8 января 1989 года
2 с 1 января 1990 года
3 с 1 января 1991 года
4 с 1 января 1992 года
5 с 1 января 1993 года
6 с 1 января 1994 года
7 с 1 января 1995 года
8 с 1 января 1996 года
9 с 1 января 1997 года
10 с 1 января 1998 года
11 с 1 января 1999 года
12 с 1 января 2000 года
13 с 1 января 2001 года
14 с 1 января 2002 года
15 с 1 января 2003 года
16 с 1 января 2004 года
17 с 1 января 2005 года
18 с 1 января 2006 года
19 с 1 января 2007 года
20 с 1 января 2008 года
21 с 1 января 2009 года
22 с 1 января 2010 года
23 с 1 января 2011 года
24 с 1 января 2012 года
25 с 1 января 2013 года
26 с 1 января 2014 года
27 с 1 января 2015 года
28 с 1 января 2016 года

Напишите отзыв о статье "Период Хэйсэй"



Ссылки

Отрывок, характеризующий Период Хэйсэй

Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.