Перронно, Жан-Батист

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Жан-Батист Перронно
Имя при рождении:

Jean-Baptiste Perronneau

Дата рождения:

1715(1715)

Место рождения:

Париж, Франция

Дата смерти:

19 ноября 1783(1783-11-19)

Место смерти:

Амстердам, Нидерланды

Гражданство:

Франция Франция

Жанр:

Портрет

Жан-Батист Перронно (иногда Перроно, фр. Jean-Baptiste Perronneau[1] или Perroneau[2]; 1715, Париж, Франция19 ноября 1783, Амстердам, Нидерланды) — французский гравер и художник. Наряду с де Латуром считается одним из крупнейших мастеров французского пастельного портрета.





Биография

Будущий художник родился в Париже в 1715 году в семье буржуа Генри Перронно и Марии-Женевьевы Фремон.

В ноябре 1752 года Перронно женился на Луизе-Шарлотте Обер, дочери миниатюриста Луи-Франсуа Обера. Супруги имели двух сыновей.

В целом жизнь художника можно разделить на два этапа: он почти не выезжая жил в Париже до свадьбы, тогда как после — переезжал и странствовал до конца своей жизни. Он путешествовал по Франции, посетил Италию, Испанию, Англию, Германию, Польшу. В 1781 году художник побывал в Санкт-Петербурге, о чем свидетельствует заметка об его отъезде в газете Санкт-Петербургские ведомости от 10 декабря. Перронно много ездил в Нидерланды пользовавшиеся в то время популярностью у художников. Он умер в Амстердаме в 1783 году.

Творчество

Начал учиться рисунку у Шарля-Жозефа Натуара. Затем перешел к Лорану Кару с намерением стать гравером, но вскоре решил оставить гравюры и стал писать пастелью. В этом он довольно быстро преуспел.

В 1746 году Перронно прошел первый этап вступления в Королевскую Академию художеств[3]. Следующим этапом было написание картины на заданную директором академии тему. Перронно было предложено написать маслом портреты скульптора Адама старшего[fr] и художника Жана-Батиста Удри. 28 июля 1753 года, после экспозиции этих работ, Перронно было присвоено звание академика[4].

Самый первый из дошедших до нас пастельных портретов датирован августом 1743 года (в верхнем правом углу картины), это «Портрет девочки с кошкой» хранящийся в Лондонской Национальной галерее. Однако существует вероятность что это более поздняя имитация Перронно[5].

Несколько десятков портретов художника находятся в музеях и частных коллекциях Европы и Америки. Самые крупные собрания представленны в Лувре и музее изящных искусств Орлеана. В России три портрета кисти Перронно хранятся в Эрмитаже, в их числе «Портрет мальчика с книгой» на которой возможно изображен младший брат художника.

Галерея

Напишите отзыв о статье "Перронно, Жан-Батист"

Литература

  • Ю. К. 3олотов. Французский портрет XVIII века. — Москва: Искусство, 1968. — С. 111—128.
  • Léandre Vaillat, Paul Ratouis de Limay. [archive.org/details/jbperronneau171500vailuoft J.-B. Perronneau (1715-1783) sa vie et son oeuvre]. — Paris: Librairie nationale d'art et d'histoire, 1923.

Примечания

  1. Vaillat, Ratouis de Limay, 1923.
  2. Pierre-Marie Gault de Saint-Germain [books.google.com/books?id=jlRatsOr3scC&pg=PA283&dq=Jean-Baptiste+Perroneau&lr=&num=100&as_brr=1&hl=fr Les trois siècles de la peinture en France] — Paris, 1808. — С. 283.
  3. Vaillat, Ratouis de Limay, 1923, с. 13.
  4. Vaillat, Ratouis de Limay, 1923, с. 46.
  5. [www.nationalgallery.org.uk/paintings/attributed-to-jean-baptiste-perronneau-a-girl-with-a-kitten The National Gallery. A Girl with a Kitten, 1745, Attributed to Jean-Baptiste Perronneau]

Отрывок, характеризующий Перронно, Жан-Батист

Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.


Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.