Персей
| Персей (Περσεύς) | |
|---|---|
 Персей и Андромеда | |
| Мифология: | Древнегреческая мифология |
| Имя на других языках: | англ. Perseus |
| Отец: | Зевс |
| Мать: | Даная |
| Дети: | Перс, Алкей, Сфенел, Элей, Местор, Электрион, Горгофона, Эрифра |
Персе́й (др.-греч. Περσεύς) — герой древнегреческой мифологии[1], сын Зевса и Данаи, дочери аргосского царя Акрисия. Победитель чудовища горгоны Медузы, спаситель царевны Андромеды. Упомянут в «Илиаде» (XIV 320).
Содержание
Рождение
Царь Аргоса Акрисий узнал от оракула, что ему суждено погибнуть от руки сына его дочери Данаи. Желая избежать рока, Акрисий заключил свою дочь Данаю в медную башню, а по другой версии — в подземные покои из бронзы и камня, но полюбивший её громовержец Зевс проник к ней в виде золотого дождя. После этого Даная родила Персея. Испуганный Акрисий поместил дочь и внука в ящик и приказал крепко заколотить его, а потом бросить в море.
Даная и Персей спаслись, когда их ящик прибило волнами к острову Серифос.
Путешествие
Персей сначала воспитывался в доме серифского вельможи (по другой версии, рыбака) Диктиса, а затем был отправлен царем Полидектом, братом Диктиса, влюбившимся в Данаю, за головой Горгоны Медузы — чудовища, взгляд на которое обращал человека в камень.
Афина и Гермес помогли Персею. Нимфы подарили ему шапку Аида, волшебную сумку, которая увеличивалась или уменьшалась в размере в зависимости от объёма вещи, которую в неё положили, и сандалии[2]. Либо Гермес подарил шлем и сандалии, а Гефест — серп из адаманта[3]. Либо Гермес ему подарил меч[4]. Персей был сводным братом Гермеса. Также, возможно, он получил от Аида шлем[5]. На пути к Горгоне герой посетил гипербореев, приносящих Аполлону гекатомбу ослов[6].
По совету богов Персей сначала нашёл трёх вещих старух — сестёр Грайи, имевших на троих один глаз и один зуб. Хитростью он похитил у них зуб и глаз, а вернул лишь в обмен на Таларии - крылатые сандалии, волшебный мешок и шапку-невидимку Аида. Грайи показали Персею путь к Горгонам. Гермес подарил ему острый кривой нож. Вооружившись этим подарком, Персей прибыл к Горгонам. Поднявшись в воздух на крылатых сандалиях, он смог отрубить голову Медузе - единственной смертной из трёх сестер Горгон, - смотря в отражение на блестящем щите Афины, так как взгляд Медузы обращал всё живое в камень. От сестёр чудовища Персей скрылся с помощью шапки-невидимки, спрятав трофей в заплечную сумку.
В Эфиопии (имеется ввиду не реальная страна Эфиопия, а город Йоппа на берегу Средиземного моря), по пути домой, герой освободил царскую дочь Андромеду, отданную на съедение морскому чудовищу. А потом взял её в жёны, убив жениха. После убийства морского чудовища, Персей омылся от крови в водоеме города Йоппа, вода в котором стала красной[7].
Прибыв на Сериф, Персей застал Данаю в храме, где она скрывалась от преследований Полидекта. Персей обратил Полидекта и его приспешников в камни, показав им голову Медузы Горгоны, после чего сделал правителем острова Диктиса. По другой версии, он превратил в камень всех жителей Серифа. И этот факт неоднократно обыгрывался комическими поэтами, так как остров Сериф был очень скалист[8].
После возвращения героя, Даная и Персей решили навестить Акрисия, но тот, помня предсказание, не впустил их в дом. Прошло ещё много лет и однажды на играх Персей случайно бросил диск в сторону зрителей, среди которых был и Акрисий. Диск попал именно в него и убил насмерть. Согласно Софоклу, Персей убил Акрисия диском с третьего броска[9].
Правление
Не желая царствовать в Аргосе после нечаянного убийства деда, Персей оставил трон своему родичу Мегапенфу, а сам уехал в Тиринф. Основал Микены, «это известно всем эллинам»[10]. По разным версиям, город получил своё название из-за того, что Персей потерял в окрестностях наконечник (микес) меча; либо нашёл гриб (микес) и напился воды из него[11]. Став царём Тиринфа, герой укрепил Мидею и Микены, а на горе Апесант близ Немеи впервые принёс жертву Зевсу Апесантию. Среди развалин Микен якобы сохранился подземный источник Персея[12].
Андромеда[13] родила Персею дочь Горгофону[14] и шестерых сыновей: Перс, Алкей, Сфенел, Элей, Местор и Электрион (в кратком списке дети: Электрион, Алкей, Сфенел[15]), также его сыном называли Эрифраса. Старший из них, Перс, считался родоначальником персидского народа, Алкей — отцом Амфитриона, Сфенел — отцом Еврисфея, Электрион — Алкмены.
Персей убил Прета - брата своего деда Акрисия, а сам был убит его сыном Мегапенфом[16], которого оставил править в Аргосе.
Статуи героев от Персея до Геракла были в Дельфах[17]. По воле Афины после смерти герой стал созвездием[3]. Миф о Горгоне изображён на щите Геракла[18]. По одной из интерпретаций, Гермес был покровителем бега в гимназии, где занимался Персей[19].
Действующее лицо трагедий «Персей» Пратина и Аристия, неизвестного автора, Софокла «Андромеда» (фр. 126—129, Радт), «Ларисейцы» (фр. 374—382, Радт). У Акция была трагедия «Персеиды».
Образ в популярной культуре
В кино
- 1981 — «Битва титанов» (США), реж. Десмонд Дэвис, в роли Персея — Гарри Хэмлин
- 2010 — «Битва титанов» (США), реж. Луи Летерье, в роли Персея — Сэм Уортингтон
- 2012 — «Гнев Титанов» (США), реж. Джонатан Либесман, в роли Персея — Сэм Уортингтон
В литературе
- Действующее лицо фантастического романа харьковских писателей Генри Лайона Олди «Внук Персея. Книга 1. Мой дедушка — Истребитель» (2011 год)
- В книгах Рика Риордана из серии «Перси Джексон и Олимпийцы» главный герой — полубог по имени Персей Джексон.
Тот Персей всегда побеждал. Поэтому мама и назвала меня в его честь, хотя он был сыном Зевса, а я — Посейдона.— Из книги «Перси Джексон и Море чудовищ»
Напишите отзыв о статье "Персей"
Примечания
- ↑ Мифы народов мира. М., 1991-92. В 2-х т. Т. 2. С. 304-305, Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. В 3-х т. Т. 3. С. 53
- ↑ Павсаний. Описание Эллады III 17, 3.
- ↑ 1 2 Псевдо-Эратосфен. Катастеризмы 22.
- ↑ Лукан. Фарсалия IX 662.
- ↑ Гигин. Астрономия II 12, 1; Лихт Г. Сексуальная жизнь в Древней Греции. М., 2003. С. 397, из Псевдо-Климента Римского.
- ↑ Пиндар. Пифийские песни X 31-36
- ↑ Павсаний. Описание Эллады IV 35, 9.
- ↑ Страбон. География X 5, 10 (с. 487).
- ↑ Софокл. Ларисейцы, фр. 380 Радт.
- ↑ Павсаний. Описание Эллады II 15, 3-4
- ↑ Павсаний. Описание Эллады II 16, 3
- ↑ Павсаний. Описание Эллады II 16, 6
- ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека I 2, 6 далее
- ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека II 4, 5
- ↑ Гесиод. Перечень женщин, фр.135 М.-У.
- ↑ Гигин. Мифы 244
- ↑ Павсаний. Описание Эллады X 10, 5
- ↑ Псевдо-Гесиод. Щит Геракла 216—236
- ↑ Гераклит-аллегорист. О невероятном 9
Литература
- Персей (мифологич.) // Отоми — Пластырь. — М. : Советская энциклопедия, 1975. — (Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров ; 1969—1978, т. 19).</span>
- [myths.kulichki.ru/enc/item/f00/s27/a002732.shtml Персей] / А. А. Тахо-Годи // Мифологический словарь / гл. ред. Е. М. Мелетинский. — М. : Советская энциклопедия, 1990. — С. 430. — ISBN 5-85270-032-0.</span>
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Персей
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.
Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
