Персонажи мультипликационного цикла «Приключения Аладдина»

Ниже представлен список персонажей, появившихся в трилогии, мультсериале и играх серии Аладдин производства компании Уолта Диснея.

Главные герои

Аладдин

Аладдин (англ. Aladdin) — протагонист сериала, бывший беспризорник. Ему 18 лет. Влюблен в Жасмин, с которой у него очень тёплые и искренние отношения. По характеру Аладдин дружелюбный весёлый парень, честный, благородный, бесстрашный, всегда готов помочь нуждающимся и проучить злодеев. Аладдина не влекут сказочные богатства и власть: он очень ценит своих верных друзей. Предпочитает ночевать в своем старом скромном жилище, однако, будучи в хороших отношениях с Султаном, иногда проводит время и во дворце.

Принцесса Жасмин

Жасмин (англ. Jasmine) — принцесса Аграбы. Независимая и гордая девушка. Невеста Аладдина. Любит приключения, красивые места, романтику.

Джинн

Джинн (англ. Genie) — волшебное существо, дух лампы. В прошлом, как обычный джинн, был пленником лампы. Обретая нового хозяина, он обязан был выполнить три любых желания, за исключением убийства, воскрешения из мертвых и заклинания влюблённости. Будучи освобождённым Аладдином, Джинн становится его верным другом. После освобождения магические способности джинна уменьшились с «феноменальных и космических» до «полуфеноменальных и почти космических», оставаясь, в любом случае, более чем внушительными. Он способен создавать и передвигать предметы, клонироваться, превращаться сам и превращать людей и животных в любых существ, иногда телепортироваться, но не из закрытого пространства (например сосуда с пробкой, в который часто оказывается пойман), менять размеры от крохотного до исполинского, достаточно силён физически, умеет летать. Однако, часто джинн безалаберен и не может сообразить сразу, как применить свою силу. По характеру добрый, почти всегда весёлый, любит подбадривать своих друзей шутками. Имеет аллергию на сок гуавы, от которой весьма своеобразно страдает. Часто соревнуется с Ковром в различных играх и всё время проигрывает ему. Признаётся, что иногда бессилен против сильных заклинаний или могущественных магических существ. Влюблён в Эден.

Абу

Абу (англ. Abu) — маленькая обезьянка, верный друг Аладдина. Они познакомились, когда Абу пытался обворовать юношу во время выступления уличных циркачей — Миноса, Фатимы и Азиза. В некоторой степени, Абу был пленником труппы, так как он приносил основной доход от выступлений: обезьянка обкрадывала зазевавшихся зрителей во время представления. После небольшого приключения, в результате которого троицу заточили в Камне судьбы, Абу решает остаться с Аладдином. Именно благодаря ему у Аладдина оказалась волшебная лампа, которую Абу выкрал за секунду до того, как они с Аладдином упали с порога рушащейся Пещеры Чудес.

Старается скрываться от опасностей, однако, иногда проявляет смелость и героизм. Несмотря на то, что Абу с Аладдином больше не нуждаются в воровстве, все же, Абу порой тянет на воровские проказы, на которые его зачастую подталкивает Яго. Любит вкусно покушать. Будучи мартышкой, все же Абу является разумным, в отличие от обычных обезьян способен говорить. Речь Абу трудно разборчивая, похожая на крики. Разобрать её может только Яго, который и переводит её на понятный язык.

Яго

Яго (англ. Iago) — разумный говорящий попугай. В прошлом бывший помощник Джафара. В мультфильме «Возвращение Джафара» он стал другом Аладдина, но малодушно предал его, когда Джафар освободился из заточения. Однако изменения не прошли даром, и Яго, осознав, что не хочет быть злодеем, вновь помогает Аладдину и в финале уничтожает Джафара, бросая его лампу в лаву. По характеру Яго холерик, неугомонный, часто болтает и раздражает друзей. Главным пороком является жадность. Его влечет богатство и роскошь, что нередко становится причиной его бед, и по жадности он уступает только Абисмалу. Часто склонен уходить от опасностей, переложив трудности на плечи друзей. Склонен к обману, часто обманывает Аладдина, но в скором времени раскаивается. Несмотря на свою трусость, часто спасает Аладдина и его друзей. Влюблён в красивую птицу Тандру, повелительницу погоды из Леса Дождей. Умеет превосходно пародировать голос любого человека. В конце мультфильма «Аладдин и король разбойников» после свадьбы Аладдина покидает Аграбу и присоединяется к отцу Аладдина Кассиму, с которым чувствует близость по духу. Имеет море долгов.

Султан

Султан (англ. Sultan) — отец Жасмин, правитель Аграбы. Невысокий добродушный мужчина преклонного возраста, простак с чертами инфантилизма. Занимается коллекционированием миниатюрных игрушек ручной работы, а также различных диковинок. Его имя неизвестно, однако в одном из эпизодов его дедушка из Загробного Мира упоминает его прозвище «Малыш Бобо» (англ. Little Bobo). Предки султана царствовали в Аграбе с момента её основания. В одной из серий отправился выручать свою дочь из плена Амазонок, и в него влюбилась сама царица Гипсодед. После всех приключений, Султан и Гипсодед отправились на свидание.

Ковёр

Волшебный Ковёр (англ. Magic Carpet) — или просто Коврик, волшебное существо - ковёр-самолёт. Раньше был знаком с Джинном (а значит имеет очень солидный возраст). С Аладдином встретился в Пещере Чудес. Разумен, но не способен говорить. Всегда верен Аладдину и своим друзьям. Множество раз спасал Аладдину жизнь. Способен быстро летать и исполнять виражи. Весьма грузоподъёмен, способен поднять троих взрослых (а возможно, и больше) человек.

Раджа

Тигр Жасмин.

Положительные и нейтральные персонажи

Расул

Расул (англ. Razul) — суровый капитан дворцовой стражи. Считает своим долгом охранять принцессу Жасмин и Султана. Недолюбливает оборванца Аладдина и долгое время пытался поймать юношу, когда тот жил на улице. После того, как Аладдин обручился с Жасмин, всячески показывал свою неприязнь к юноше и надеялся, что помолвку расторгнут. Несмотря на это, в нескольких опасных приключениях Аладдину и Расулу пришлось объединиться — так они спасли Жасмин и Султана, а также всю Аграбу от мести Азиза.

Князь Анкутма

Анкутма (англ. Prince Uncouthma) — германский варвар, князь Одифера, также известного, как «Страна варваров». Наивен, как и все Одиферцы физически силён. Изначально сватался за Жасмин, но потом подружился и с Аладдином. Женат на Брунхильде, имеет от неё сына Бада.

Эден

Эден (англ. Eden) — женщина-джинн зелёной окраски, возлюбленная Джинна. Некоторое время служила Абис Малу, но потом третье желание связало её и её первую хозяйку Данди навсегда. Она встречается с Джинном и просит его не расставаться с ней.

Царица Гиппсодет

Гиппсодет (англ. Queen Hippsodeth) — царица Галафема, предводительница амазонок. Пыталась призвать Жасмин в армию галафемок. Однако султан оказал достойное сопротивление, благодаря чему те потерпели поражение. После этого царица влюбилась в султана и прислала ему приглашение на романтический ужин. Однако в результате недоразумения, царь Пектор, влюблённый в царицу, вызвал султана на смертельный поединок. К счастью, вовремя появившаяся царица спасла султана, после чего они улетели на свидание.

Прочие персонажи

• Султан Пастах Аль Зубай (англ. Sultan Pasta Al Dente) — султан Гецистана, соседнего с Аграбой государства. Поддерживает дружественные дипломатические отношения с Султаном Аграбы. Неоднократно принимает помощь Аладдина во время очередной угрозы Гецистану.

• Кассим (англ. Cassim) — король банды 40 разбойников. Отец Аладдина, покинувший семью сразу после рождения сына. Стремится завладеть Оракулом и найти сокровище сокровищ — «Руку Мидаса».

• Брунгильда (англ. Brawnhilda) — княгиня Одифера, жена Анкутмы, мать Бата. В первый раз появляясь в сериале, она, будучи уже невестой князя, полюбила Аладдина, решила выйти за него замуж, чем нанесла серьёзную душевную рану Анкутме. Впоследствии взрыва, вовремя которого чуть не погиб Анкума, возвратилась к нему, видя, что он нуждается в заботе, которую ей непременно нужно проявлять. Другой повод для опеки случился после нападения ящера: «Уложу бедняжку поудобнее, а потом раздавлю эту тварь! Я рассердилась!».

• Бад (англ. Bud) — сын Анкутмы и Брунгильды. Как генерал Гауда, предпочитал драться, а не думать. Какое-то время преклонялся перед Гаудой, но потом понял: «Не всегда надо крушить, порой надо думать!».

• Генерал Гауда — главнокомандующий Одифера. Как и все одиферцы, предпочитает не думать, а сразу драться. Какое-то время был кумиром у Бада. По его мнению, войны - хорошие вещи. В одном из эпизодов он сказал: «Нет, война была доброй пока не сломались машины!». Выглядит как мужчина с большим животом, жёлтыми усами и длинными жёлтыми волосами. Всегда носит каску викинга, голубой плащ и медные доспехи.

• Скара (англ. Scara) — главная помощница царицы Гиппсодет. Пухленькая, жизнерадостная девушка. Влюблена в царя Пектора.

• Царь Пектор — повелитель острова Манскар, повелитель громов и молний, озаряющих небо. Добивался расположения царицы Гиппсодет, но позже сам поддался ухаживаниям её советницы, Скары. Пектор искренен в своих чувствах, но глуповат и обладает взрывоопасным характером.

Отрицательные персонажи

Джафар

Джафар (англ. Jafar; جعفر) — главный отрицательный персонаж первых двух фильмов и эпизода Арабские ночи мультсериала Геркулес. Джафар — визирь и главный советник в Аграбе. Его главный помощник — злобный говорящий попугай Яго, позже перешедший на сторону Добра и присоединившийся к Аладдину и его друзьям.

Джафар был одержим поисками волшебной лампы, но не мог попасть в пещеру чудес, так как войти туда мог лишь достойный, так называемый неогранённый алмаз. При помощи колдовства Джафар узнал, что Аладдин — тот, кого он искал. Сначала он подстроил всё так, что юношу арестовали, причём принцесса Жасмин была уверена, что его казнили по приказу Джафара. В темнице Джафар притворился немощным стариком и предложил Аладдину отправиться за сокровищами.

После событий в Пещере чудес, Аладдин едва не погиб, успев отдать лампу Джафару. Заполучив желаемое, Джафар попыталя убить Аладдина, но ему помешал Абу, укусив колдуна. Кроме того, Абу умудрился выхватить у Джафара лампу, и визирь остался ни с чем. Когда Аладдин в облике принца Али появился в Аграбе, Джафар понял, что лампа у Аладдина — вскоре ему удалось заполучить лампу и власть над Аграбой. Однако этого ему показалось мало — он загадал желание и превратился в самого могущественного на земле джинна. Но хитрый Аладдин всё продумал — вместе с силой Джафар получил и оковы, став пленником своей лампы, которая была заброшена далеко в пустыню.

В Возвращении Джафара Яго, оказавшемуся вместе с Джафаром в лампе, удалось выбраться и, устав от приказов хозяина, он швырнул лампу в колодец, где Джафара нашёл и выпустил из лампы вор Абис Мал. Вместе они отправились во дворец Аграбы, где Джафар подговорил Яго, подружившегося с Аладдином, предать его, что и произошло. В конечном счёте, Яго, испытывавший муки совести, пришёл на помощь друзьям и бросил лампу в лаву, тем самым уничтожив и её, и Джафара.

В эпизоде «Арабские ночи» призрак Джафара объедился с богом подземного мира Аидом и натравил Аладдина и юного греческого героя Геркулеса (известного также под именем Геракл) друг на друга, но молодые люди вскоре раскрыли коварный план злодеев и совместными усилиями победили их.

В игре Месть Назиры выяснилось, что у Джафара была сестра, колдунья Назира. Она хотела воскресить брата, но у неё ничего не вышло.

Салук

Салук (англ. Sa'luk) — главный отрицательный персонаж мультфильма «Аладдин и король разбойников», правая рука короля разбойников Кассима (отца Аладдина), а теперь его враг, открыто ненавидит его за всякие провалы, да и ненавидевший его постоянно, и сам мечтает найти Сокровище сокровищ — Руку Медаса. Самый сильный из разбойников, сумевший убить акулу своими руками. Вообще, никто из всех других злодеев "Аладдина" не обладает такой большой физической силой, как Салук. В конце мультфильма Кассим в отместку превращает его в золото, когда он дотрагивается до самой Руки Мидаса и превращается в золотую статую, после чего падает на дно моря (или океана). Вероятно, он остаётся там навсегда.

Абис Мал

Абис Мал (англ. Abis Mal) — один из главных врагов Аладдина, толстый и жадный разбойник. Впервые появляется в мультфильме Возвращение Джафара и из отрицательных персонажей мультсериала появляется чаще всего (в 13 эпизодах), ему помогает более смышлёный Харуд (англ. Haroud Hazi Bin), часто обращающий недальновидность хозяина себе в пользу.

Абис Мал и его шайка находят в колодце лампу, в которой заточён Джафар. Хитрый джин предлагает Абис Малу сделку: он доставит его в Аграбу, а за это Джафар исполнит три его желания. Очевидно, что Абис Мал боится Джафара, но всё равно настаёт момент, когда Абис Мал просит у него, Джафара выполнить свою часть договора.

Харуд (англ. Harud Hazi Bin) — верный помощник и раб Абис Мала. Помогает ему умными советами, которые Абис Мал всегда выдаёт за свои идеи.

Механикус

Механикус (англ. Mechanikles) — сумасшедший учёный родом из Греции (Византии?), величайший из великих гениев Греции — именно так о себе говорит сам Механикус.

Нужно признать, что он отличный изобретатель — его роботы (в основном, сделанные из бронзы) в виде насекомых опережают время. Однако, его цели очень странные. Например, он пытался превратить всю пустыню в стекло, так как считает это состояние вещества идеально-ровным, приближающим его мировидение к совершенству формы, в то время как песок грязен и неприятен на ощупь. Также, он хотел испарить океан, чтобы избавить планету от микробов, а потом пытался сравнять с землёй дождевой лес. После срыва «гениальных» планов предпринимал несколько атак на Аграбу.

Механикус всегда носит с собой свиток, куда записывает планы действий («Вынести мусор», «Вымыть посуду», «Завладеть миром», «Отомстить Аладдину») или заметки на будущее, например: «Никогда не говорить врагу, как можно уничтожить моё изобретение». Кроме того, учёный одержим чистотой и порядком — благодаря чему отвлекающие манёвры главных героев в виде наведения беспорядка всегда имели успех. Однажды он объединил усилия с Абис Малом, чтобы отомстить Аладдину при помощи камней настроения и маленьких летающих жуков. Однако их союз закончился разногласиями и победой доблестного героя над злодеями.

Среди его изобретений: громадные скорпионы, летающие скарабеи, миниатюрная стрекоза-убийца, робот-гипнотизёр, крошечные механические термиты, а также гигантский жук, который находился под землёй прямо под домом Механикуса.

Лучшее изобретение: робот Скутер (англ. Scooter) — преданный, разумный механический жук Механикуса, которого учёный также часто использует в качестве транспортного средства.

Мозенрат

Мозенрат (англ. Mozenrath) — молодой, очень жестокий и коварный колдун и некромант и один из самых грозных врагов Аладдина. Правитель страны Чёрных песков. Стремится завладеть огромной магической силой и захватить все Семь Пустынь. Его главный помощник — Ксерксес (англ. Xerxes), разумный летающий угорь.

Садира

Садира (англ. Sadira) — девушка, уличная воровка, ставшая песочной ведьмой. Влюбилась в Аладдина и проводила попытки разлучить его с Жасмин и женить его на себе.

Мираж

Мираж (англ. Mirage) — , это женщина-кошка. Её облик напоминает древнеегипетскую богиню Баст. Она управляет миром иллюзий, грёз и теней — Морбией. Её логово — огромный сфинкс. Часто её называют живым воплощением зла (англ. evil incarnate). Появляется в эпизодах: 1x40, 1x46, 1x53, 2x12, 2x13, 3x04.

Мираж является одним из сильнейших антагонистов в сериале. Она — единственный персонаж, который всегда может наблюдать за любым местом на Земле или переноситься туда.

Амин Дамула

Амин Дамула (англ. Amin Damoola) — глупый, неуклюжий и раздражающий вор-неудачник, появившийся в 4 эпизодах сериала. Он обделён умом, но, тем не менее всегда находит способ доставить неприятности Аладдину и его друзьями — в большинстве случаев, эти попытки заканчиваются плачевно для самого Амина.

Он украл волшебную перчатку, создал огромного зелёного дракона, а также получил множество магических приспособлений от Мозенрата, когда начал на того работать. Амин провалил задание, и, вероятней всего, разгневанный чернокнижник превратил Амина в одного из свои мамилюков-зомби, или просто убил — на это намекает развязка третьего эпизода с участием Дамулы. Однако в четвёртой серии, Дамула цел и невредим — в таком случае, ему удалось расплатиться с Мозенратом.

Амин — довольно распространённое арабское имя, а фамилия Дамула (англ. Damoola) — игра слов, отражающая невероятную жадность персонажа: I’m in da moola (the money). Его прозвище в воровском мире — Криворучка (англ. Butterfingers).

Азиз

Азиз (англ. Aziz) появился в жизни Аладдина задолго до его знакомства с Жасмин и Джинном. В первом эпизоде с этим персонажем также раскрывается история знакомства юноши с Абу. Является главным злодеем в трёх эпизодах.

Азиз был уличным фокусником, факиром в труппе из трёх человек — Азиза, Фатимы и Миноса, пригласивших Аладдина работать на них: юноша должен был обворовывать зрителей, следящими за представлением. Тогда же циркачи уговорили его помочь им похитить гигантский Камень судьбы из храма, наполненного ловушками — как оказалось, камень обладает магическими свойствами, и он наказал труппу за их жадность, позволив Аладдину уйти, так как его сердце было чисто. Многие годы спустя, страж храма появляется во дворе с дурным известием — камень заточил в себе всех троих, но им удалось сбежать, и теперь они превратились в уродливых монстров.

Минос превратился в Минотавра (с человеческим лицом), Фатима стала похожа на птицу-гарпию, а Азиз, став гоблином, получил магические силы. Его кожа стала бледно-зелёной. Жасмин удаётся отговорить влюблённых друг в друга Миноса и Фатиму отказаться от мести, и камень возвращает им их человеческий облик. Азиз решает сохранить магические способности и сбегает.

Некоторое время спустя Азиз вновь появляется в жизни Аладдина — в отсутствие юноши и его друзей, маг нападает на Аграбу, превратив всех его жителей в слизняков. Спасшемуся Расулу приходиться объединить усилия с Аладдином, чтобы вернуть жизнь в городе в норму и спасти Жасмин и Султана. Они понимают, что когда Азиз использует слишком много магии, она начинает поглощать его. Маг загорается, взрывается, а затем превращается в три звезды на небе, после чего ко всем жителям Аграбы возвращается их прежний облик.

Саллина

Саллина (англ. Saleen) — коварная русалка, которая не выносит, когда что-то складывается не так, как она того хотела. Её постоянный спутник — осьминог Арман (англ. Armond). Она мечтает поймать Аладдина и сделать его своим мужем, королём подводного мира. Однажды Саллина превратила Аладдина в огромную акулу, но Арман, приревновав хозяйку, помог Джинну саботировать план Саллины.

Её имя произошло от слова saline, что значит солёная вода.

Агул Айям

Айям Агул (англ. Ayam Aghoul) — король загробного мира, представился как «Повелитель вурдалаков». Это мертвец с бледной кожей, похож на старика. Впервые появляется, когда Аладдин надевает на Жасмин волшебное ожерелье, которое он нашёл в сундуке с синим порошком. Позднее оказалось, что если ожерелье вернуть в порошок, то Айям Агул вернётся в Преисподнюю. Во всех последующих эпизодах Айям Агул пытается с помощью различных лазеек (фигура на носу корабля, глаз Газима, мир теней) выбраться из преисподней и отомстить Алладину. Агула невозможно уничтожить, поскольку он уже мёртв. Его любимое оружие — взрывающиеся черепушки.

Появляется в эпизодах: 2x06, 2x09, 1x60, 3x07. Первое появление в эпизоде 206. Эпизоды приведены в порядке выхода на экран. Имеет собаку по кличке Джойл.

Назира

Назира (англ. Nasira) — главный отрицательный персонаж видео-игры Disney's Aladdin in Nasira's Revenge. Родная сестра Джафара, как и брат, является чёрной колдуньей. После смерти Джафара Назира решает отомстить Аладдину и похищает принцессу Жасмин и Султана. Находясь под чарами колдуньи, дворцовая стража прислуживает Назире. Она мечтает найти несколько древних реликвий, с помощью которых, собрав их вместе, она смогла бы оживить Джафара и захватить мир. Судьба героев и всего мира зависит от того, победит ли игрок в битве с ней.

• Нефир (англ. Nefir Hasenuf) — маленький летающий бес с головой стервятника. Жаден, склонен обогащаться за счёт сеянья раздоров и махинаций. Нужно также заметить, что он лучше всех других злодеев сериала может скрывать свои злодейства.

• Малчо (англ. Malcho) — летающий змей. Пытался свергнуть Тандру и обрести власть над Погодой и дождями. Был обхитрён Яго, после чего возжелал убить попугая, а позже и Аладдина.

• Аль-Грязины (англ. Al-Muddi) — элементали грязи, живущие в подземельях. Питаются людьми и животными. Аладдин и его друзья один раз попали в логово их лидера. Благодаря хитрости юноши, были несколько раз повержены.

• Крутой Рог (англ. Dominius Tusk) — гигантский минотавр, «победитель 10 000 битв». В эпизодических появлениях часто пытается захватить Аграбу, но терпит поражения.

Другие персонажи

Рассказчик

Странствующий торговец (англ. The Peddler) — таинственный продавец диковинок, появляющийся лишь в начале мультфильма «Аладдин» и в конце «Аладдина и Короля разбойников». Он «зазывает» зрителя, предлагая послушать одну увлекательную историю, произошедшую с бедным юношей по имени Аладдин. Примечательно, что появления рассказчика символизируют начало и конец истории, охватывая три фильма и мультсериал. Кроме этого, персонаж появляется в нескольких играх, созданных по мотивам франшизы.

Страж Пещеры чудес

Пещера Чудес (англ. Cave Of Wonders) — появляется лишь однажды, в мультфильме «Аладдин». Соединив две половинки волшебного жука-скарабея, владелец амулета получает возможность найти вход в Пещеру Чудес, которая формируется из песочного бархана и принимает образ головы тигра, в ухе у которого висит серьга. Страж обладает разумом и выбирает, кто достоин того, чтобы войти в пещеру. Интересно, что фактически, в мультфильме Пещера представлена живым существом, и её образ не отделяется от говорящей головы тигра. Именно в пещере Аладдин знакомится с Волшебным ковром и находит лампу, в которой живёт Джинни, ставший верным слугой и настоящим другом для Аладдина.

Оракул

Оракул (англ. The Oracle) — всеведущее существо, отвечающее лишь на один вопрос человека. Жасмин получила Оракула в качестве свадебного подарка. С его помощью Аладдин узнаёт всё, что ему нужно, о своём отце Касиме, а тот находит руку Мидаса.

Фазир

Фазир (англ. Fasir) — уличный провидец, и, как позже выясняется, маг и волшебник. Полу-человек, полу-циклоп, брат великана-циклопа Фашума, бывшая любовь волшебницы Мираж. Фазир скрывает свой глаз под повязкой, притворяясь слепцом. Он часто косвенно помогает Аладдину и его друзьям, хотя и не вмешивается в ход событий напрямую.

Хаос

Хаос (англ. Chaos) — демон с телом кота и имеющий крылья. Он может исполнить желание, но сделает это по-своему, ему нравится забавляться, его настроение и отношение к человеку переменчиво. Хаос — очень могущественное существо, даже Мираж и Джинни боятся его волшебства: по словам Джинна, в одном его усе больше силы, чем во дворце, полном джиннов. Его деяния нельзя назвать злодейством, так как они не причиняют никому особого вреда, однако вызывают кучу неприятностей. Он гневается, когда кто-то пытается приказывать ему, его голос свирепеет и становится громогласным. Ему не нравится думать о Судьбе и предназначении, так как он считает, что невозможность изменить события — это очень скучно и бессмысленно.

Как и у Джинна, его шутки и проделки часто являются отсылками к массовой культуре. Он напоминает Чеширского кота из Диснеевского мультфильма Алиса в Стране чудес — его манера появляться и исчезать, растворяясь в воздухе, кроме того, он оставляет следы своих лап до того, как появится. Также Хаос является одним из самых сильных и могущественных персонажей, но он появляется только в одной серии.

Морк

Морк (англ. Merc) — одинокий капитан летающего корабля, для которого единственной целью жизни была охота на песочную акулу. Когда герои помогли ему поймать её, он, чувствуя утрату смысла жизни, освободил её и продолжил дальнейшую охоту. Позже на него и объект его охоты напали крысоподобные дикари, посланные угнетающим их злым шаманом. Корабль сломали, а акулу съели. Победив злого шамана, Морк стал новым лидером дикарей.

Акбар

Акбар (англ. Akbar) — разбойник, неоднократный сосед Абис мала, владелец Аграбской воровской гильдии «Череп и кинжал», однако не жалует его, да и сам Абисмал его недолюбливает (из-за чего в каждой серии они устраивали войну). Хотя, в конце сериала, вдохновляется нравоучительной речью Яго, завязывает с воровством и начинает благотворительность.

Махтар

Махтар (англ. The Mukhtar) — последний представитель древней гуманоидной расы, издавна враждовавшей с джиннами и охотившейся на них ради чести. Магия джиннов на них не действует. Его нанял Аль Гебраик, бывший хозяин Джинна, чтобы тот вернул его. Аль Гебраик, обреченный жить вечно, позволил Джинну остаться с Аладдином до тех пор, пока последний не умрёт от старости. Позже Махтара нанял Мозенрат, чтобы поймать Джинна для своих нужд. Но Джинн спас Махтара от гибели, и тот, ввиду долга чести, вызволил его из плена Мозенрата. Под конец Махтар признал в Джинне друга.

Эльфы

Эльфы (англ. The Sprites) — маленькие разумные магические существа, любящие из озорства безобразничать. Способны летать и манипулировать предметами с помощью своих вращений вокруг них.

Ссылки

• [en.wikipedia.org/wiki/List_of_Disney's_Aladdin_characters#Others Список персонажей в англо-язычной Википедии]
• [disney.wikia.com/wiki/Aladdin_(TV_series) Список персонажей мультсериала на вики-портале Дисней]
• [tvtropes.org/pmwiki/pmwiki.php/Characters/Aladdin Описание персонажей]

Отрывок, характеризующий Персонажи мультипликационного цикла «Приключения Аладдина»

Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.