Пертту, Пётр Алексеевич

Пётр Алексеевич Пертту
Псевдонимы:	Пекка Пертту (фин. Pekka Perttu)
Дата рождения:	14 октября 1917(1917-10-14)
Место рождения:	деревня Кёунасъярви Архангельская губерния Российская империя
Дата смерти:	10 августа 1992(1992-08-10) (74 года)
Место смерти:	Петрозаводск, Республика Карелия
Гражданство:	Российская империя Российская империя, СССР СССР, Россия Россия
Род деятельности:	прозаик, поэт, переводчик, критик
Язык произведений:	финский, русский
Дебют:	1946
Награды:

Пётр Алексе́евич Пе́ртту (псевдоним Пе́кка Пе́ртту (фин. Pekka Perttu), 1917—1992) — прозаик, поэт, переводчик, Заслуженный работник культуры Карельской АССР.

Биография

Родился в деревне Кёунасъярви (ныне Калевальский район Карелии) в семье карельских крестьян из рода известных рунопевцев Перттуненов. Окончил школу в Ухте.

В 1937 году поступил на курсы преподавателей—карел в Петрозаводске, после окончания которых был направлен на работу в Ухтинскую школу.

Во время Советско-финской войны (1939—1940) работал ответственным секретарём газеты «Голос солдата». С началом Великой отечественной войны вступил в Ухтинский истребительный батальон, с февраля 1942 года воевал в партизанском отряде «Красный партизан». После ранения и излечения в 1944 году работал в республиканской газете «Totuus» («Правда»).

Литературным дебютом стал опубликованный в 1946 году рассказ «Пересечение вражеской линии» в журнале «Punalippu» («Красное знамя») (№ 1).

С 1950 по 1955 год П. А. Пертту учился в Литературном институте имени А. М. Горького, занимался в творческом семинаре К. Г. Паустовского.

По окончании института работал заведующим отделом прозы журнала «Punalippu». В 1970 году принят в Союз писателей СССР. Работал в Союзе писателей Карелии литературным консультантом.

В 1977 году присвоено звание Заслуженного работника культуры Карельской АССР, в 1981 году писателю была присуждена Государственная премия Карелии имени А. И. Перттунена. В 1988 году П. А. Пертту был избран иностранным членом Общества финской литературы (г. Хельсинки).

Писатель был награждён орденом «Знак Почёта», медалями, Почётными грамотами Верховного Совета Карельской АССР.

Умер 10 августа 1992 года, похоронен на кладбище «Бесовец» Петрозаводска.

Библиография

• Залом: Рассказы и повесть / Перевод с финского Т. Сумманена, У. Коннка, О. Петтинен. — Петрозаводск, 1963. — 75 с.
• Клад: Рийко Мартинен: Повести / Перевод с финского О. Хавкина. — М., 1973. — 302 с.: ил.
• Тёплые ветры Севера: Повесть, рассказы / Перевод с финского. — Петрозаводск, 1974. — 199 с.: ил.
• Люди на берегу: Повесть и рассказы / Перевод с финского. — М., 1979. — 256 с.
• След лодки Вяйнямейнена / Перевод с финского А. П. Пертту. — Петрозаводск, 1985. — 168 с., ил.
• Ruuhka: Kertomuksia. — Petroskoi, 1957. — 155 s. [Залом: Повести]
• Mäntyjen tarnia: Kertomuksia, novelleja. — Petroskoi, 1964. — 119 s. [Быль о соснах: Рассказы]
• Aarre; Riiko Marttinen: Novelleja. — Petroskoi: Karjala, 1970. — 202 s. [Клад; Рийко Марттинен: Повести]
• Maiseman silmä: Kertomuksia ja kuvauksia. — Petroskoi: Karjala, 1973. — 213 s. [Глазами природы: Рассказы, очерки]
• Viehkatie: Kertoelmia: Kertomuksia. Sikermiä. — Petroskoi: Karjala, 1977. — 325 s. [Вехи: Избранная проза]
• Väinämöisen venehen jälki: Kirjalijan mietteitä runoperinteestä. — Petroskoi: Karjala, 1978. — 238 s. [След лодки Вяйнямейнена. Очерки]
• Vesiperän pakinoita. — Petroskoi: Karjala, 1980. — 101 s. [Лукавинки: Рассказы]
• Aikojen viestiä: Kuvauksia. — Petroskoi: Karjala, 1984. — 128 s. [Связь времён: Очерки]
• Kotirannat: Kertomuksia ja kuvauksia. — Petroskoi: Karjala, 1989. — 205 s. [Родные берега: Рассказы и очерки]
• Valhekellot: Romaani — Petroskoi: Karjala, 1993. — 184 s. [Колокола лжи: Роман]
• Etsin Kultaista Kuurnaa: Kertomuksia Karjalan luonnosta. — Petroskoi: Karjala, 1996. — 173 s. [В поисках золотого Щура]
• Väinämöisen venehen jälki: Essee ja kertomuksia. — Petroskoi: Periodika, 2004. — 224 s. [Эссе и рассказы]

Литература

• Карху Э. Г. На пути к возмужанию // «Север». 1974. № 4
• Пахомова М. Ф. Жанрово—стилевые изыскания современной прозы Карелии. Петрозаводск, 1981
• Виртаранта П. Этюды о карельской культуре. Петрозаводск, 1992

Ссылки

• [ethnomap.karelia.ru/person.shtml?id=332&map_id=4786 Пертту Пекка]
• [www.gov.karelia.ru/gov/News/2005/01/0131_10.html Презентация книги П. А. Пертту]

Отрывок, характеризующий Пертту, Пётр Алексеевич

Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.