Перхин, Михаил Евлампиевич
| Михаил Евлампиевич Перхин | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
28 августа (10 сентября) 1903 (43 года) |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Покровители: | |
Михаи́л Евла́мпиевич Пе́рхин (22 мая (4) июня 1860, деревня Окуловская, Олонецкая губерния — 28 августа (10) сентября 1903, Санкт-Петербург, Российская империя) — российский ювелир, ведущий мастер фирмы «Фаберже».
Содержание
Биография
Михаил Перхин родился в зажиточной крестьянской семье в деревне Окуловской Шуйской волости Петрозаводского уезда Олонецкой губернии, ныне село Ялгуба Прионежского района Республики Карелия. Родители — обельный крестьянин Евлампий Арсеньевич и Анна Трефиловна, оба православного вероисповедания. Был пятым из семи детей в семье, но трое умерли до его рождения. Крестным отцом Михаила Перхина был дьякон Матфей Почезерский.
В возрасте 16—17 лет, то есть в 1877—1878 годах Михаил уехал в Санкт-Петербург. Он поступил в обучение ювелиру, имя которого неизвестно. 24 января 1884 года записался подмастерьем Петербургской Ремесленной управы по золотых дел ремеслу, в том же 1884 году становится мастером золотых дел. В 1884 году женился.
Михаил Перхин в течение 18 лет являлся главным мастером легендарного дома Фаберже.
В 1888 году открывает с помощью Карла Фаберже собственную мастерскую в фирме. В мастерской производились чеканные и гравёрные работы по золоту и серебру, оправы камней изделий, многочисленные дорогостоящие ювелирные украшения и подарки: кольца, серьги, табакерки, заколки, шкатулки, портсигары и многое другое. Главный помощник Михаила Перхина — подмастерье Генрих Августович Вигстрем.
В мастерской Михаила Перхина были выполнены 28 императорских пасхальных яиц, в том числе такие шедевры как «Дворцы Дании», «Бутон розы», «Мадонна Лилия» «Транссибирский экспресс», «Медный всадник» и другие, а также все семь пасхальных яиц для семьи Кельх-Базановых, пасхальные яйца «Ротшильдовское», «Мальборо», «Скандинавское» и другие.
Темы пасхальных яиц часто определяли памятные события в жизни русского государства и царской семьи.
В 1897 году к 1-й годовщине коронации императора Николая II Михаил Перхин приготовил «Коронационное» яйцо, украшенное золотистой эмалью с рисунком в виде солнечных лучей и решеткой из лавровых листьев и двуглавых орлов. Внутри — точная копия кареты, на которой ехала на коронацию императрица Александра Федоровна.
В 1900 году было закончено строительство Транссибирской железной дороги. Это важное событие было отмечено одной из самых интересных работ — пасхальным сюрпризом «Транссибирский железный путь» (точная модель первого сибирского поезда-платиновый паровоз с фарами из алмазов и фонарем из рубина и 5-ти золотых вагончиков с окнами из горного хрусталя и надписями: «почтовый», «для дам», «для курящих», последний вагон — «церковь»), которое демонстрировалось на Всемирной выставке в Париже в 1900 году.
В 1902 году Михаил Перхин создал яйцо «Гатчинский дворец». Оно разделено на 12 сегментов мелкими ровными жемчужинами. Украшено орнаментом из красных бантов, зеленых листьев, символов науки и искусства. Сюрприз яйца — модель Гатчинского дворца — любимой резиденции императрицы Марии Федоровны из 4-хцветного золота со всеми архитектурными подробностями и памятником Павлу I перед фасадом.
Михаил Перхин создал пасхальные яйца «Белые лилии», «Ландыши», «Анютины глазки», «Клевер». Яйцо «Анютины глазки» выполнено из гладкого темно-зелёного нефрита. Его оплетают тонкие вьющиеся стебельки с цветами и бутонами анютиных глазок из бриллиантов, рубинов и яркой эмали. Сюрприз яйца — рамка в форме сердца. На белом фоне бриллиантовый вензель императрицы МФ и 11 маленьких портретов представителей семьи Романовых. Букет белых лилий из оникса с бриллиантовыми тычинками венчает яйцо — часы. Часы заводные, но стрелка их неподвижна, а движется эмалевый поясок с усыпанными бриллиантами римскими цифрами.
По случаю 200-летия начала строительства Петербурга было выполнено последнее яйцо «Петр Великий». Внутри яйца — миниатюрная реплика знаменитого «Медного всадника» работы Фальконе на скале из сапфира.
С 1895 года Михаил Перхин являлся купцом 2-й Гильдии и личным Почётным гражданином.
В 1896—1903 годах был попечителем Ялгубского земского училища. В 1899—1900 годах пожертвовал в церковь во имя святителя Николая Чудотворца в Ялгубе дорогие позолоченные серебряные богослужебные сосуды[1][2], и золотую табличку с чеканными узорами с именами родных Михаиа Перхина для поминовения.
Последняя работа Михаила Перхина была выполнена в 1903 году.
Умер после болезни в больнице для душевнобольных 28 августа 1903 года, похоронен на Новодевичьем кладбище Санкт-Петербурга[3].
Впервые могилу Михаила Перхина в конце XX века обнаружили и восстановили утраченное надгробие — учёный секретарь Мемориального фонда Карла Фаберже, историк ювелирного искусства В. В. Скурлов и председатель Союза ювелиров Северо-Запада А. С. Горыня.
Предметы с клеймом «М. П.» (Михаил Перхин) высоко ценятся на крупнейших аукционах во всём мире.
Мемориальным фондом Карла Фаберже в 2009 году учреждена награда — почётный знак «150 лет Михаилу Перхину», которым награждаются лучшие мастера-ювелиры современности.[4]
См. также
Напишите отзыв о статье "Перхин, Михаил Евлампиевич"
Примечания
- ↑ [www.tvr-panorama.ru/node/3703/ Ольга Малышева Ювелир из Прионежья]
- ↑ [knk.karelia.ru/2012/01/znamenitij-juvelir-iz-jalgubi.html Знаменитый ювелир из Ялгубы]
- ↑ [poxoronka.ru/news/762-news Найдена могила ювелира Перхина М. Е.]
- ↑ [fabergefond.blogspot.ru/p/150.html Почётный знак «150 лет Михаилу Перхину»]
Литература
- Скурлов В. В., Смородинова Г. Г. Фаберже и русские придворные ювелиры. — М., 1992
- Карелия: энциклопедия: в 3 т. / гл. ред. А. Ф. Титов. Т. 2: К — П. — Петрозаводск: ИД «ПетроПресс», 2009. С. 361—464 с.: ил., карт. ISBN 978-5-8430-0125-4 (т. 2)
Ссылки
- [www.elitepen.ru/penworld/pdf/pw3-06-36-37.pdf «Мир Ручек» — Михаил Перхин]
- [alloffaberge.narod.ru/history/masters_faberge.html Михаил Перхин]
- [gov.karelia.ru/Karelia/2135/44.html Мастер фирмы Фаберже]
Отрывок, характеризующий Перхин, Михаил Евлампиевич
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.
Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
