Пескоройка
Пескоро́йка (аммоцет) — личинка миноги. Стадия жизни миноги, после выхода из отложенной икры и до метаморфоза.
Пескоройки сильно отличаются от взрослых миног. До середины XIX века их выделяли в самостоятельный род (Ammocoetes).
Строение
Глаза пескороек недоразвиты и почти не заметны. Ротовое отверстие четырёхугольное, сверху прикрыто верхней губой, с помощью которой они зарываются в ил. Нижняя губа содержит ворсинки, задерживающие пищу. Наружные жаберные щели находятся в продольных желобках по сторонам тела. Окраска варьирует от желто-белой до темно-серой.
Среда обитания
Пескоройки обитают в реках со слабым течением или заливах с большим содержанием ила. Личинки живут в норках, вырытых в мягких донных осадках. Большую часть времени пескоройки проводят, зарывшись в ил. Питаются пескоройки детритом и микроскопическими организмами, втягиваемыми через ротовое отверстие с током воды. По способу питания они — внутренние фильтраторы водяного тока.
Метаморфоз
Во время метаморфоза пескоройки не питаются. В начале пищевода образуется клеточная пробка, которая у непаразитических миног, не питающихся во взрослом состоянии, сохраняется до конца жизни, а у паразитических — рассасывается после метаморфозы. При этом все личиночные структуры преджаберной области дегенерируют, а дефинитивные структуры возникают заново, происходит сложная перестройка многих органов.
Использование человеком
Используются рыбаками-любителями в качестве приманки для хищной рыбы (налима, щуки, судака и др.).
Также может употребляться в пищу и считается деликатесным блюдом.
Напишите отзыв о статье "Пескоройка"
Отрывок, характеризующий Пескоройка
В приятну ночь, при лунном свете,Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
