Песня о Буревестнике

«Песня о Буревестнике» — литературное произведение Максима Горького, написанное в марте 1901 года.

История написания

«Песня о Буревестнике» написана в ответ на кровавый разгон студенческой демонстрации у Казанского собора в Санкт-Петербурге 4 марта 1901 года. Писатель в это время был связан с московской организацией «Искры», вел революционную пропаганду среди студентов и рабочих и выступал инициатором широких общественных протестов против преследования студентов. «…В сердце у меня горят зори весенние и дышу я во всю грудь», — писал он весной 1901 года Л. Н. Андрееву.

Первоначально стихотворение являлось частью сатирического рассказа «Весенние мелодии», где разные слои общества были изображены в виде птиц. Песнь «О Буревестнике» здесь принадлежит Чижу, представляющему молодое поколение. Цензура запретила издавать рассказ целиком (полностью «Весенние мелодии» были нелегально напечатаны нижегородскими радикалами на гектографе), но не распространила запрет на песню чижика. В результате стихи были опубликованы в журнале «Жизнь» как самостоятельное произведение. Перед отправкой в печать Горький изменил финальную фразу: вместо «Ждите! Скоро грянет буря!» поставил «Пусть сильнее грянет буря!».

17 апреля Горького и его закадычного друга — поэта С. Г. Скитальца — арестовали, а затем выслали из Нижнего Новгорода. Проводы писателя вылились в массовую демонстрацию. В мае журнал «Жизнь» был закрыт.

Значение

Выход журнала с «Песней о Буревестнике» вызвал переполох среди жандармов. Далее приводилась полностью «Песня о Буревестнике» и говорилось о «сильном впечатлении», произведённом ею в литературных кругах. После выхода «Песни о Буревестнике» самого автора стали называть «буревестником» и «буреглашатаем». «Песня» была одним из поводов к запрещению журнала, — номер, в котором она напечатана, оказался последним. Однако на этом распространение произведения не закончилось. «Песня о Буревестнике» была включена в сборники революционных стихов и песен, выходившие за границей. Ставшая в годы первой русской революции боевым паролем, «Песня о Буревестнике» вызывала ненависть в лагере реакции. В передовых кругах русского общества «Песня о Буревестнике» была принята как пламенная революционная прокламация; произведение широко распространялось через нелегальные издания.

Большевистская пропаганда многократно использовала образы «Песни о Буревестнике», отчего, зачастую, произведение воспринимается только в политическом и временном контексте. Однако, в стихотворении, кроме призыва бури, звучит вечная тема одиночества отважного героя и противопоставление этой отваги обывательской трусости и ограниченной серой жизни.

«Песня о Буревестнике» являлась одним из эффективных средств революционной пропаганды, призывающим на борьбу с самодержавием.

Критика

Антон Чехов критиковал Горького за «Песню о Буревестнике», кстати, сталинские репрессии коснулись и рядовых граждан, сомневающихся в литературном значении этого произведения, так, по воспоминаниям Олега Волкова:

Сел я за великого пролетарского писателя, — рассказывал Иван Сергеевич. — Вернее, как сформулировано в обвинении, за его дискредитацию. Это я так неудачно свои именины отпраздновал. Были гости, все свои, между прочим: друзья по работе, старые приятели. Зашёл заговор о Горьком… Нечистый и дёрнул меня сказать — не нравится мне, мол, его язык: вычурный, много иностранных слов… Да ещё приплел Чехова, назвавшего «Песню о Буревестнике» набором трескучих фраз.

— «Погружение во тьму»

В культуре

• «Песня» была положена на музыку П. Н. Ренчицким (мелодекламация).
• По сюжету мультфильма «Буревестник» ученица читает стихотворение Горького, слова которого становятся реальностью

См. также

• Мнимая проза

Ссылки

• Сб. «Революционный путь Горького», Центрархив. М. — Л., 1933, стр.50—51.
• Е. Ярославский. См.: «Революционный путь Горького», М.— Л., 1933, с. 8 — 9
• www.a4format.ru/pdf_files_bio2/475a9f17.pdf

Отрывок, характеризующий Песня о Буревестнике

Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.


С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]