Стамболич, Петар
Поделись знанием:
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.
Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.
Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
(перенаправлено с «Петар Стамболич»)
| Петар Стамболич Петар Стамболић<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||||||||||
| ||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 15 мая 1982 — 15 мая 1983 | ||||||||||
| Предшественник: | Сергей Крайгер | |||||||||
| Преемник: | Мика Шпиляк | |||||||||
| ||||||||||
| февраль 1968 — ноябрь 1968 | ||||||||||
| Предшественник: | Добривое Радосавлевич | |||||||||
| Преемник: | Марко Никезич | |||||||||
| ||||||||||
| 7 апреля 1963 — 16 мая 1967 | ||||||||||
| Предшественник: | Должность учреждена; он же как Председатель Федеративного Административного Совета ФНРЮ | |||||||||
| Преемник: | Мика Шпиляк | |||||||||
| ||||||||||
| 29 января 1963 — 7 апреля 1963 | ||||||||||
| Предшественник: | Иосип Броз Тито | |||||||||
| Преемник: | Должность преобразована; он же как Председатель Союзного Исполнительного Веча СФРЮ | |||||||||
| ||||||||||
| 1957 — 1963 | ||||||||||
| Предшественник: | Моша Пия́де | |||||||||
| Преемник: | Эдвард Кардель как председатель Союзной скупщины СФРЮ | |||||||||
| ||||||||||
| 16 декабря 1953 — апрель 1957 | ||||||||||
| Предшественник: | Синиша Станкович как председатель Президиума Национального Собрания | |||||||||
| ||||||||||
| 1948 — 1957 | ||||||||||
| Предшественник: | Благое Нешкович | |||||||||
| Преемник: | Йован Веселинов | |||||||||
| ||||||||||
| 5 сентября 1948 — 16 декабря 1953 | ||||||||||
| Предшественник: | Благое Нешкович | |||||||||
| Преемник: | Йован Веселинов как председатель Исполнительного Веча | |||||||||
| Рождение: | 12 июля 1912 с. Брезова, Иваница, Королевство Сербия | |||||||||
| Смерть: | 21 сентября 2007 (95 лет) Белград, Сербия | |||||||||
| Партия: | Союз Коммунистов Югославии | |||||||||
| Награды: |
| |||||||||
Петар Стамболич (серб. Петар Стамболић; 12 июля 1912, с. Брезова[1], Иваница, Королевство Сербия — 21 сентября 2007, Белград, Сербия) — югославский сербский политический деятель, Председатель Президиума СФРЮ (1982—1983), председатель Союзного Исполнительного Веча СФРЮ (1963—1967).
Биография
По национальности серб. После окончания гимназии[1], в 1933 году окончил факультет сельского и лесного хозяйства Белградского университета. Ещё будучи студентом активно участвовал в политической жизни, являясь одним из организаторов и лидеров студенческого движения по оказанию помощи политическим заключенным в октябре 1933 года[2]. В том же году вступил в Союз коммунистической молодёжи Югославии[1].
Член Коммунистической партии Югославии с 1935 года[1]. За революционную деятельность неоднократно подвергался арестам.
После окончания университета находился на преподавательской деятельности, неоднократно подвергался арестам. В 1937 году был выслан из Белграда. Однако после службы в армии вернулся в югославскую столицу. Перед вторжением оккупационных войск в страну работал инструктором обкома СКЮ в Нише и Валево[2].
Во время Второй Мировой войны активно участвовал в движении Сопротивления, был одним из организаторов антифашистского восстания в Сербии. Осенью 1941 года в Ужице был избран секретарём Главного народно-освободительного комитета по Сербии. Воевал против германских войск в Боснии, в середине 1943 года принимал участие в организации партизанского движения в других районах Югославии. В ноябре 1943 года был избран членом Антифашистского веча народного освобождения Югославии. В 1944 году назначен начальником Главного штаба Народно-освободительной армии и партизанских отрядов в Сербии со ставкой в Топлице[1]. К концу войны становится секретарем Антифашистской скупщины народного освобождения Сербии[2].
В 1945 году избран депутатом Союзной народной скупщины. С 1948 года постоянно являлся членом ЦК, с 1954 года — членом Исполкома ЦК СКЮ, с октября 1966 года — членом Президиума ЦК и председатель ЦК Сюза коммунистов Сербии[1].
В послевоенное время на ответственных государственных должностях в Социалистической Республике Сербии и Социалистической Федеративной Республики Югославии:
- 1945—1948 гг. — министр финансов и заместитель премьер-министра Народной Республики Сербии[1][2].
- 1948 г. — министр сельского хозяйства правительства ФНРЮ[1][2].
- 5 сентября 1948 года — 16 декабря 1953 года — премьер-министр (с 5 февраля 1953 года — председатель Исполнительного Веча) Народной Республики Сербии[1][2][3],
- 1953—1957 гг. — председатель Народной скупщины Народной Республики Сербии[1][2].
- 26 марта 1957 года — 1963 г. — Председатель Союзной народной скупщины ФНРЮ[1][2].
- 29 июня 1963 года — 16 мая 1967 года — председатель Союзного Исполнительного Веча СФРЮ, глава правительства Югославии[2][3].
- в феврале-ноябре 1968 года — председатель ЦК Союза коммунистов Сербии.
В 1974—1984 гг. — член Президиума СФРЮ, В 1974—1975 и 1981—1982 годах — заместитель председателя Президиума СФРЮ.
С 16 мая 1982 года по 13 мая 1983 года — Председатель Президиума Социалистической Федеративной Республики Югославии, глава югославского государства[3].
Избирался членом Политбюро ЦК СКЮ, Исполнительного комитета ЦК СКЮ, Президиума ЦК СКЮ[2].
С 1984 года на пенсии, жил в уединении до самой смерти в 2007 году.
Его племянник Иван Стамболич избирался председателем Президиума Скупщины Сербии (1985—1987). В 2000 году незадолго до выборов Президента Сербии был убит: официально вину возложили на спецподразделение «Красные береты», а заказчиком объявили Слободана Милошевича.
Награды и звания
Народный Герой Югославии (27.11.1953).
Награждён орденами
- Героя социалистического труда
- Югославской большой звезды
- Национального освобождения
- Золотым орденом «Партизанской Звезды»
- Золотой звездой ордена «За заслуги перед народом»
- Золотой звездой ордена «Братство и единство»
- «За храбрость»
и медалью «Партизанская память 1941 года».
Напишите отзыв о статье "Стамболич, Петар"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 Петар Стамболич. Люди и события. // Новое время — 1957 — № 14 — С.31.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Народни хероји Југославије, „Младост“, Београд, 1975 година.
- ↑ 1 2 3 Ben Cahoon. [www.worldstatesmen.org/Yugoslavia.html Yugoslavia] (англ.). World Statesmen.org. Проверено 9 декабря 2011. [www.webcitation.org/65PMLNzND Архивировано из первоисточника 13 февраля 2012].
Литература
- Народни хероји Југославије, «Младост», Београд 1975. година
Ссылки
| ||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||
| ||||||||||
| |||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Стамболич, Петар
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.
Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.
Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Категории:
- Родившиеся 12 июля
- Родившиеся в 1912 году
- Умершие 21 сентября
- Умершие в 2007 году
- Народные герои Югославии
- Кавалеры ордена Героя Социалистического труда
- Кавалеры ордена Югославской большой звезды
- Кавалеры ордена Национального освобождения
- Кавалеры ордена Партизанской Звезды 1-й степени
- Кавалеры золотой звезды ордена «За заслуги перед народом»
- Кавалеры золотой звезды ордена братства и единства
- Кавалеры ордена «За храбрость» (Югославия)
- Кавалеры ордена Партизанская память
- Персоналии по алфавиту
- Революционеры Югославии
- Югославские партизаны
- Коммунисты Югославии
- Коммунисты Сербии
- Члены Президиума СФРЮ
- Председатели Президиума СФРЮ
- Главы правительства Югославии
- Члены Совета Федерации СФРЮ
- Председатели Скупщины Социалистической Республики Сербии
