Санкт-Петербургский археологический институт

Императорский Санкт-Петербургский археологический институт
Год основания	1877
Юридический адрес	Санкт-Петербург

К:Учебные заведения, основанные в 1877 году

Императорский Санкт-Петербургский Археологический институт — российское научное и учебное учреждение для подготовки археологов и архивистов, действовавшее в Санкт-Петербурге в 1877—1922 годах.

История

Основан в 1877 году по инициативе Николая Васильевича Калачова (первый директор — до 1885 г.), ставшего её первым директором. Срок обучения 2 года. Принимались лица с высшим образованием, плату за обучение (до 1899 года) не вносили; более того, нуждающимся даже выделялось пособие. Возникнув как частное заведение и, завися от количества вольнослушателей, институт не мог предоставить своим студентам постоянную практику по архивоведению. В отличие от Московского археологического института, Санкт-Петербургский изначально готовил только археографов и архивистов, а институт в Москве — ещё и профессиональных археологов. Окончившие курс получали звание действительного члена института либо члена-сотрудника (вольнослушатели). В первое десятилетие существования в институте обучалось 182 чел., из них: 109 слушателей и 73 вольнослушателя. За этот период всего 31 студент сумел успешно пройти полный двухлетний курс обучения и сдать выпускные испытания; из них было 24 действительных членов и 7 членов-сотрудников. Примечательно, что в отдельные годы в стенах Санкт-Петербургского археологического института среди студентов было до трети выпускников средних и высших духовных заведений. Так, в 1897—1898 уч. г. среди 148 слушателей 47 имели высшее образование, полученное в Санкт-Петербургской духовной академии.

Положение 1899 года разделило все предметы на основные и неосновные. К основным были отнесены: славяно-русская археография, славяно-русская палеография, архивоведение, первобытная археология (в особенности русская), христианская археология (памятники искусства, особенно византийские и русские), юридические древности, историческая география и этнография России, нумизматика (особенно русская), дипломатика. Неосновными предметами, которые слушать было необязательно, стали польско- литовские древности, греческая и латинская палеография. Положение также разрешало институту с ведома Министерства народного просвещения открывать «чтения и по другим отраслям древневедения». Кроме того, по Положению 1899 года, для вольнослушателей была введена плата за обучение в размере 30 рублей. Впоследствии плата за обучение была введена для всех, а Совет получил право устанавливать размер платы за обучение. К этому времени в институте обучалось около 1000 студентов. С открытием (в 1907 г.) археологического института в Москве, число обучающихся снизилось вдвое, в 1910—1911 уч. г. — 526 чел..

Институт издавал «Сборник Археологического института» (1878—1898) и «Вестник археологии и истории» (1885—1918).

С 1878 года читал курс юридических древностей В. И. Сергеевич. Лекции по архивоведению читал И. Е. Андреевский, который был директором института в 1885—1891 гг. После его смерти курс Андреевского стал преподавать выпускник института А. П. Воронов. В 1891—1896 годах директором был А. Н. Труворов, а с 1897 года — А. И. Соболевский, одновременно читавший лекции по славяно-русской палеографии. Лекции по славянской палеографии с 1900 года читал Н. М. Каринский. С 1914 года лекции по исторической географии, вместо С. М. Середонина, стал читать А. А. Спицын.

В 1922 году был преобразован в Отделение археологии и истории искусств факультета общественных наук Петроградского университета. Помещался на 9-й линии Васильевского Острова, 37/2, затем на Екатерининском канале, 14.

Литература

• Речи, адресы и приветствия по случаю двадцатипятилетия и тридцатилетия Института. 1878—1908. — СПб., 1908.
• Яковлев П. С. Памятная книжка Императорского Археологического института в С.-Петербурге. 1878—1911. — СПб., 1911.

Ссылки

• Ансберг О. Н. [www.encspb.ru/object/2855707938?dv=2853951676&lc=ru Археологический институт] / Энциклопедия «Санкт-Петербург»
• Николаев А. Л. [izvestia.asu.ru/2009/4-4/hist/TheNewsOfASU-2009-4-4-hist-38.pdf Подготовка специалистов по русской старине в Санкт-Петербургском и Московском археологических институтах]

Отрывок, характеризующий Санкт-Петербургский археологический институт

Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.