Петергоф
Муниципальное образование
Петергоф
|
Петерго́ф (от нем. Peterhof[2] — «двор Петра», с 1944 по 1997[3] — Петродворец) — муниципальное образование в составе Петродворцового района города федерального значения Санкт-Петербурга. Расположен на южном берегу Финского залива. Крупный туристический, научный и учебный центр к западу от Санкт-Петербурга, в 29 км по железной дороге.
Железнодорожные станции Новый Петергоф, Старый Петергоф, платформа Университет на Балтийской линии Октябрьской железной дороги. Пристань на Финском заливе.
Петергоф основан в 1710 году как императорская загородная резиденция, статус города — с 1762 года. В городе находится памятник мировой архитектуры и дворцово-паркового искусства XVIII—XIX веков музей-заповедник «Петергоф». Наукоград с 2005 года.
Содержание
Физико-географическая характеристика
Рельеф и геологическое строение
В палеозое 300—400 миллионов лет назад вся эта территория была покрыта морем. Осадочные отложения того времени — пески, супеси, глины с линзами ила или торфа — покрывают мощной толщей (свыше 200 метров) кристаллический фундамент, состоящий из гранитов, гнейсов и диабазов. Современный рельеф образовался в результате деятельности ледникового покрова (последнее Валдайское оледенение было 12 тысяч лет назад). После отступания ледника образовалось Литориновое море, уровень которого был на 7—9 м выше современного. 4 тысячи лет назад море отступило и мели Финского залива превратились в острова. Долина сложена озёрно-ледниковыми и постледниковыми отложениями. В последние 2,5 тысячи лет рельеф почти не менялся.
Балтийско-Ладожский уступ поднимается от берега Финского залива на юг до высоты 70—80 метров ступенями, образуя на прибрежной равнине три террасы. Многочисленные небольшие речки и ручьи, берущие начало в источниках глинта, рассекают эти террасы и впадают в море. Берег Финского залива отлогий, с небольшими пляжами. Нижняя терраса всего в один километр шириной отделена от лежащей над ней второй террасой 20-метровым уступом[4].
Климат
Климат Петергофа умеренный и влажный, переходный от морского к континентальному. Продолжительность дня меняется от 5 часов 51 минуты 22 декабря до 18 часов 50 минут 22 июня. Для города характерна частая смена воздушных масс, обусловленная в значительной степени циклонической деятельностью. Летом преобладают западные и северо-западные ветры, зимой западные и юго-западные. Климат Петергофа аналогичен климату расположенного рядом Санкт-Петербурга. Финский залив, несмотря на мелководность, оказывает некоторое влияние на температурный режим города. Летом, особенно в августе—сентябре, средняя температура воздуха здесь немного выше чем в Санкт-Петербурге (на 0,5-0,8°), а зимой — ниже (на 0,5—0,6°). Несколько сильнее на побережье и ветры[5][6].
Годовые показатели температуры воздуха и осадков[5][7]:
Климат Петергофа | |||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Показатель | Янв. | Фев. | Март | Апр. | Май | Июнь | Июль | Авг. | Сен. | Окт. | Нояб. | Дек. | Год |
Абсолютный максимум, °C | 8,6 | 10,2 | 14,9 | 25,3 | 30,9 | 34,6 | 35,3 | 37,1 | 30,4 | 21,0 | 12,3 | 10,9 | 37,1 |
Средний максимум, °C | −2,3 | −1,4 | 4,1 | 9,2 | 16,1 | 20,5 | 22,2 | 20,6 | 14,6 | 8,5 | 1,8 | −0,7 | 9,4 |
Средняя температура, °C | −6,1 | −6 | −1,4 | 4,4 | 10,9 | 15,8 | 18,1 | 16,4 | 11,0 | 5,6 | −0,1 | −3,9 | 5,4 |
Средний минимум, °C | −7,9 | −7,7 | −2,9 | 1,6 | 7,1 | 11,9 | 14,0 | 13,0 | 8,0 | 3,7 | −2,1 | −5,5 | 2,8 |
Абсолютный минимум, °C | −35,9 | −35,2 | −29,9 | −21,8 | −7,8 | 0,1 | 4,9 | 1,3 | −3,1 | −12,9 | −22,2 | −34,4 | −35,9 |
Норма осадков, мм | 40 | 31 | 35 | 33 | 38 | 64 | 78 | 77 | 67 | 65 | 56 | 49 | 633 |
Почвы, растительность и животный мир
До основания города территория была покрыта хвойными лесами (сосновые и еловые) с примесью широколиственных пород и низинными болотами. Сейчас в узкой прибрежной полосе Финского залива сохранились низинные болота с чёрной ольхой. Преобладают среднесуглинистые почвы. В результате интенсивной хозяйственной деятельности естественный ландшафт повсеместно уступил место культурному. Теперь здесь преобладают сельскохозяйственные угодья с небольшими участками вторичных осиновых и берёзовых лесов, сероольшанников и ивняков. В XVIII—XIX веках сложилась парковая зона Петергофа площадью 819 га (Нижний парк, Верхний парк, Парк Александрия, Пролетарский, Колонистский, Английский, Луговой, Сергиевка и другие)[8].
В окрестностях города иногда встречаются лисица и глухарь. В городе водится большое количество птиц, пресмыкающихся и беспозвоночных[9].
История
Возникновение слободы
До начала XVIII века на месте Петергофа на берегу Финского залива находились финские деревни Куусоя (фин. kuusoja — еловый ручей) и Похьяёки (фин. pohjajoki — северная речка), к югу от них, на Поповой горе (ныне Бабигонские высоты), — деревня Папингондо[10].
Впервые Петергоф (нем. Peterhof — Петров двор) упоминается в походном журнале Петра I в 1705 году как «путевой двор» и пристань для переезда на остров Котлин. Это была одна из многих мыз («попутных светлиц»), построенных по дороге из Санкт-Петербурга вдоль южного берега Финского залива. Вот какая запись появилась в Журнале Петра I от 13 сентября 1705 года:
В 1710-е годы здесь начались активные ландшафтные и архитектурные работы по строительству усадьбы Петра I. Талантливый инженер-гидротехник Миних доказал невозможность устройства «водных фиерий» в Стрельне и убедил царя перенести загородную резиденцию в Петергоф, так как в случае реализации фонтанного комплекса в Стрельнинской резиденции, территориям в десятки квадратных километров грозило бы затопление. В 1714 году были заложены Большой Петергофский дворец, Большой грот с каскадами, Монплезир и другие сооружения Нижнего парка. Постепенно поблизости от строительства резиденции возникают Малая слобода (к югу и юго-востоку от Верхнего парка) и Большая слобода (к западу, так называемый Старый Петергоф, вдоль современного Собственного проспекта). Туда же, на Купеческую пристань, прибывали суда из Кронштадта и Санкт-Петербурга. В 1721 году основана водяная пильная мельница, а при ней Гранильная фабрика (ныне Петродворцовый часовой завод).
Для снабжения фонтанов Петергофа построен специальный водовод общей длиной 40 км. На его трассе расположено 18 прудов-хранилищ, имеющих более 1,3 миллиона кубических метра воды и занимающих площадь почти 100 га. Водовод создан в 1720—1721 годах по проекту инженера-гидравлика Василия Туволкова. 9 августа 1721 года заработали водомёты, действовавшие по принципу сообщающихся сосудов. К 1723 году формирование дворцово-паркового ансамбля было в основном завершено. К этому времени сложились основные планировочные элементы Нижнего парка, построен Большой дворец и дворец Монплезир, сооружена водоводная система фонтанов.
Изначально поселение при Дворце застраивалось хаотично, а составлявшие большинство жителей поселения государственные крестьяне вообще жили в землянках. В 1730-х годах благодаря архитектору М. Г. Земцову Петергоф впервые получил чёткую планировку. Он перестроил ряд зданий, создав для петегофских государственных крестьян Мастеровой двор, а для придворных служащих — Кавалерский.
С 1747 года началась перестройка дворца, которая осуществлялась по проекту архитектора Б. Ф. Растрелли. Была увеличена центральная часть дворца и пристроены два боковых флигеля, соединенные галереями с Церковным и Гербовым корпусами[13].
Город
С 1762 года Петергоф — город в ведении Дворцового ведомства.
В конце XVIII века по проектам архитектора Джакомо Кваренги и садового мастера Джемса Медерса был создан пейзажный Английский парк, в парке построен Английский дворец.
Вот как описывает Петергоф И. Г. Георги в 1794 году:
«§ 1148. Слобода Петергоф имеет каменную церковь, кроме оной однако же токмо деревянные, но столь хорошие строения, что оная на городок походит. Она содержит жилища некоторых придворных людей, конюшни, сараи и т. д. На высоком берегу расставлено с лишком тридцать пушек, для употребления в придворные праздники»[14].
В конце XVIII века в городе числилось 57 обывательских домов, а в 1801 году вдоль Правленской улицы сложился ансамбль первых каменных зданий. Кроме служащих в ней стали селиться свободные люди, «обыватели». В 1824 году Александр I, велел перестроить «на казенный счет 58 наиболее уродливых зданий» по «образцовым проектам», разработанным В. П. Стасовым, В. Гестой, Л. Руской. В XIX — начале XX века в городе размещались лейб-гвардии Конно-гренадёрский, Уланский и Драгунский полки, а также Каспийский 148-й пехотный полк. С 1828 года в окрестностях Петергофа проходили летние лагерные учения воспитанников петербургских военно-учебных заведений.
В 1825 году земли к востоку от Нижнего парка император Николай I приобретает и дарит своей жене Александре Фёдоровне, и они получают название «Собственная её величества дача Александрия». С 1826 года архитектором А. А. Менеласом разбивается здесь пейзажный парк, строится двухэтажный дворец Коттедж. В 1830—1831 годах в парке строится Фермерский дворец, а в 1835 году Готическая капелла (архитектор К. Шинкель)[12]
В 1828—1830-х годах к югу от Санкт-Петербургского проспекта создавался комплекс казарм лейб-гвардии Уланского полка. В 1830-е ведущим архитектором Петергофа был А. Шарлемань, создавший в 1837—1840-х годах комплекс готических домов и городской ансамбль с пожарным депо перед Верхним парком.
В 1826 году зверинец был перенесён к югу от Английского парка. Рядом возникла Егерская слобода. По проекту архитектора И. Шарлеманя на территории слободы в 1840 году выстроен военный госпиталь, а в 1848 году здание Присутственных мест, в 1879 году появляется богадельня, построенная по проекту Н. Бенуа.
Одновременно к западу от Петергофа Николай I приобретает дачу Нарышкиных, она стала имением дочери императора Марии Николаевны и её мужа герцога Лейхтенбергского. Архитектор А. И. Штакеншнейдер в 1839—1842 годах строит здесь в стиле классицизма загородный Дворец Лейхтенбергских. Помимо дворца Штакеншнейдер возвёл Кухонный и Гофмейстерский корпуса, а в 1845—1846 годах покрытую мрамором Капеллу. Вокруг был разбит пейзажный парк Лейхтенбергского.
В 1832 по 1857 годы к югу от Верхнего парка у Ольгина пруда возникает Колонистский парк. Он был создан по проектам архитектора А. И. Штакеншнейдера, садового мастера П. Эрлера и инженера М.Пилсудского. В 1842—1844 годах на островах Ольгина пруда возникают Царицын павильон (в подарок супруге императора Николая I Александре Федоровне) и Ольгин павильон (для дочери Николая I Ольги Николаевны).
В 1836 году разрастающуюся Малую слободу переименовали в Санкт-Петербургский форштадт. В 1850 году ведущим архитектором стал Н. Бенуа, уже построивший Верхнесадский дом (1847) и Фрейлинские дома (1848). Среди его последующих построек можно назвать: Дворцовый госпиталь (1853), почта (1854), железнодорожный вокзал (1857), конюшни (1852). 13 (26) ноября 1848 года указом императора Николая I уездную управу перенесли из Ораниенбаума в Петергоф. Город становится центром Петергофского уезда Санкт-Петербургской губернии.
В 1853—1857 годах на средства известного предпринимателя А. Штиглица была построена Петергофская железная дорога протяжённостью 30 км — от Петербурга до Нового Петергофа. До этого, с 1830-х годов, по Петергофскому шоссе ездил сухопутный паровоз. В 1854—1857 годах велось строительство железнодорожной станции Петергоф. С 22 июля началось регулярное движение поездов. Состав прозвали «Кукушкой»; билеты продавали студенты, жившие на окрестных дачах; машинист и кондуктор были тоже нештатные[стиль][15].
В конце XIX века в городе появились два гимназические здания. В 1905 году по проекту В. Султанова на берегу Ольгина пруда возвели собор святых Петра и Павла, а напротив него — небольшое здание церковно-приходской школы.
В годы Первой мировой войны в Петергофе дислоцировались первая, вторая и третья школы прапорщиков.
До 1917 года Петергоф был одной из главных летних императорских резиденций, которую населяли в основном дворцовые служители, офицеры и солдаты лейб-гвардейских полков.
Вид парка со стороны дворца | Фонтан «Монплезир» | Фонтан «Пирамида» | Фонтан «Адам» |
Советский период
В 1918 году бывшие императорские дворцы Петергофа превращены в музеи. 18 мая 1918 года по залам Большого дворца прошла первая экскурсия рабочих. За первое лето работы музея его посетило более двух тысяч трудящихся[16]. Вскоре в многочисленных корпусах, где прежде жили придворные и дворцовая челядь, стали открывать дома отдыха, санатории, детские учреждения; в парках появились детские площадки, читальни, эстрады.
В 1936 году Петергоф переподчинён Ленсовету.
С 23 сентября 1941 года по 19 января 1944 года город оккупирован германскими войсками. 5 октября 1941 года в Петергофе был высажен Петергофский десант (морской). Линия фронта проходила на западной границе города по линии обороны Ораниенбаумского плацдарма. В результате военных действий город был почти полностью разрушен или сожжён. Наиболее сильно пострадал ансамбль Нижнего парка. Около 30 тысяч предметов живописи, декоративно-прикладного искусства и скульптуры из дворцовых коллекций было уничтожено или разграблено; фонтаны и водоводная система выведены из строя; 10 тысяч деревьев — более одной трети зелёного массива — вырублены.
В 1944 году Петергоф был переименован в Петродворец, так как немецкое название тяжело воспринималось на фоне разрушений, оставленных немецкой армией. В том же году началось восстановление города, его дворцово-паркового ансамбля и системы фонтанов. В работах принимали участие ленинградские архитекторы А. А. Оль, В. М. Савков, Е. В. Казанская, А. Э. Гессен, скульпторы В. Л. Симонов, И. В. Крестовский, Н. В. Дадыкин, И. И. Суворов, В. В. Элонен и другие, а также большой коллектив мастеров-реставраторов[13]. 17 мая 1964 года, в день празднования 250-летия Петергофа, открылись двери первых воссозданных залов Большого дворца[16]. Масштаб разрушений был столь велик, что не все объекты удалось восстановить. Так, сильно пострадавшая в войну Нижняя дача была снесена в 1960-е из-за аварийности, ветшали Константиновский и Фермерский дворцы. В целом, облик довоенного города был сохранён, и началось новое строительство. На основных улицах появились небольшие двух- и трёхэтажные дома. Были реконструированы Привокзальная и Советская площади. Возродился завод точных технических камней (бывшая гранильная фабрика); с 1954 года завод, выпускавший ранее часовые камни, начинает производство наручных часов[13].
В 1960-х годах в Старом Петергофе началось строительство научно-учебного городка Ленинградского государственного университета. Первым был построен в 1971 году физический факультет университета. Затем был возведен главный корпус Научно-исследовательского института физики, куда в 1971—1975 годах переместились научно-исследовательские лаборатории и другие структурные подразделения факультета. Во второй половине 70-х годов в новый университетский комплекс переехали факультеты прикладной математики — процессов управления, математико-механический и химический. Новые корпуса получили институт математики и механики, астрономическая обсерватория и вычислительный центр, институт химии, институт вычислительной математики и процессов управления. Были также построены студенческие общежития, жилые дома для сотрудников университета[17]. Сюда же переводится Военное электротехническое училище имени А. А. Попова, ныне Военно-морской институт радиоэлектроники им. А. С. Попова (ВМИРЭ).
В 1960—1970-е годы началось массовое жилищное строительство в городе. Выросли новые кварталы с пяти-десятиэтажными домами, школами, торговыми центрами. Возле Английского парка, на бывшем Кадетском плацу, создан новый жилой массив с высотными зданиями.
26 ноября 1973 года Указом Президиума Верховного Совета СССР город Петродворец был награждён орденом «Знак Почета» за большой вклад трудящихся в восстановление и развитие дворцов, музеев и парков и в связи с 250-летием[18].
Современный период
С 1990 года дворцы и парки Петродворца входят в состав художественно-архитектурного дворцово-паркового музея-заповедника «Петергоф» и в том же году были включены в состав объекта охраны мирового наследия ЮНЕСКО под названием «Исторический центр Санкт-Петербурга и связанные с ним комплексы памятников». В 1997 году ГМЗ «Петергоф» был включен в Государственный свод особо ценных объектов культурного наследия народов России.
Богатейший научный и культурный потенциал Петергофа позволил ему получить статус первого на Северо-западе России наукограда. 23 июля 2005 года было принято соответствующее постановление Правительства РФ № 449[18].
В 2005 году после реставрации открыты для посетителей Царицын и Ольгин павильоны в Колонистском парке. В 2004 году открыты новые музеи — Музей велосипедов и Музей императорских яхт, а в 2007 году — Музей игральных карт[19].
Название города
Название Петерго́ф (нем. Peterhof — Петров двор) известно с 1705 года. Первоначально так называли только район дворца Монплезир, но вскоре это наименование распространилось на всё поселение[10]. 27 января 1944 года город был переименован в Петродворе́ц. Новое название по сути было некорректным переводом старого на русский язык[20]. При этом железнодорожные платформы Новый Петергоф и Старый Петергоф не переименовывались.
В 1997 году в закон «Об административно-территориальном устройстве Санкт-Петербурга» были внесены поправки, Петродворец был разделён на две части — город Петергоф и посёлок Стрельна. Однако изменения в адресный классификатор тогда внесены не были, поэтому в некоторых документах указывалось прежнее название Петродворец, оно же значилось на географических картах[21]. Вскоре Законодательное собрание Санкт-Петербурга сделало попытку официально превратить Петродворец в Петергоф на федеральном уровне[22], однако Правительство РФ в своём ответе разъяснило, что город Петродворец находится на территории города Санкт-Петербурга и переименовать Петродворец могут петербургские власти[21].
В мае 2009 года приказом Комитета по земельным ресурсам и землеустройству Санкт-Петербурга в адресном классификаторе название «Петродворец» было заменено на «Петергоф»[23]. В сентябре 2009 года Федеральная служба государственной регистрации, кадастра и картографии приняла решение указывать на всех картах название Петергоф вместо Петродворца[24].
Герб и флаг города
См. также: Гербы с вензелями и литерами
- Герб Петергофа (императорской резиденции в Санкт-Петербургской губернии) утвержден 12 марта 1831 года[25]:
«В червленом щитке золотое вензелевое изображение имени Петра I»
24 декабря 1998 года муниципальный совет Петергофа постановлением № 43 утвердил Положение о гербе и флаге муниципального образования. Символы города зарегистрированы Геральдическим советом при президенте РФ под № 475. Согласно тексту Положения[25]:
«Герб Муниципального образования города Петергофа представляет собой изображение в золотом поле геральдического щита лазоревой (синей, голубой) зубчатой стены, мурованной золотом, и поверх неё червленого (красного) столба, обремененного золотым вензелевым именем Петра 1 под золотой императорской короной с лазоревыми лентами».
«Флаг Муниципального образования города Петергофа представляет собой 3-х цветное полотнище с отношением ширины к длине 2:3 с расположением от древка равных вертикальных полос соответственно золотистого, красного и лазурно-голубого цветов, с односторонним изображением посередине, на центральной красной полосе золотистого коронованного вензеля имени Петра Первого под золотистой императорской короной с лазурно-голубыми лентами, как основного элемента Герба города Петергофа. Габаритная высота основного элемента герба составляет ½ высоты флага».
Население
Численность населения | ||||||
---|---|---|---|---|---|---|
1897 | 1939 | 1959 | 1970 | 1979 | 1987[26] | 1992 |
11 300 | ↗44 000 | ↘21 700 | ↗43 100 | ↗72 400 | ↗77 000 | ↗83 800 |
1996 | 2002[27] | 2003 | 2010[28] | 2012[29] | 2013[30] | 2014[31] |
↘82 200 | ↘64 791 | ↗64 800 | ↗73 199 | ↗74 051 | ↗74 277 | ↗75 267 |
2015[32] | 2016[1] | |||||
↗76 827 | ↗78 457 |
По данным Всероссийской переписи населения 2002 года в Петергофе проживало 64 791 человек, из них мужчин — 48 %, женщин — 52 %[33].
Органы власти
Город Петергоф является муниципальным образованием — внутригородской территорией города федерального значения Санкт-Петербурга. Местное самоуправление осуществляется на основании устава, который был принят постановлением муниципального совета муниципального образования город Петергоф от 5 ноября 2008 года № 54-н[34].
Современный орган местного самоуправления — Муниципальный Совет — функционирует с 1998 года. В результате выборов 14 сентября 2014 года был избран новый состав V-го созыва (из 20 депутатов: 19 — от Единой России, 1 — от КПРФ).
Глава МО город Петергоф — председатель Муниципального Совета, избираемый из числа депутатов является Барышников Михаил Иванович (с 2009 года).
Исполнительным органом местного самоуправления является местная администрация, возглавляемая главой местной администрации. По состоянию на 2013 год им является Шифман Александр Викторович[35].
Архитектура и достопримечательности
Государственный музей-заповедник «Петергоф»
Памятник мировой архитектуры и дворцово-паркового искусства. Включает в себя дворцово-парковый ансамбль XVIII—XIX веков — бывшую загородную царскую резиденцию, превращённую в музей после национализации 19 мая 1918 года. Современный статус музей-заповедник получил в 1990 году.
В состав музея-заповедника входят[36]:
Дворцово-парковый ансамбль «Петергоф»
- Большой Петергофский дворец
Дворец — основное здание Петергофского дворцово-паркового ансамбля. Первоначально довольно скромный царский дворец, сооруженный в стиле «петровского барокко» в 1714—1725 годах по проекту Ж-Б. Леблона, а затем Н. Микетти, был перестроен при императрице Елизавете Петровне в 1747—1752 годах по модели Версаля (архитектор Ф.-Б. Растрелли), — в так называемом стиле зрелого барокко. 30 залов, в том числе богато украшенные парадные залы, отштукатуренные под мрамор, с расписанными потолками, инкрустированным паркетом и позолоченными стенами.
- Верхний сад
Регулярный сад (15 га) к югу от Большого дворца разбит в 1714—1724 году по плану архитектора Б. Растрелли. 5 прудов, фонтаны (5 фонтанов и каскад: фонтаны Квадратных прудов, фонтаны «Межеумный», «Дубовый» и фонтан «Нептун» с каскадом Аполлона), статуи и трельяжные беседки.
Фрейлинские дома | Фонтан Нептун на фоне Большого Петергофского дворца |
Скульптуры в Верхнем саду | Церковный корпус Большого Петергофского дворца |
- Нижний парк
Регулярный парк (102 га) на берегу Финского залива закладывался по образцу загородной резиденции французского короля Людовика XIV в Версале в модном тогда французском стиле. Наброски Петра I служили архитектору И. Браунштейну материалом для составления Генерального плана резиденции. Морской канал от Большого дворца к заливу рассекает парк на две почти равные части. В парке расположены несколько художественно законченных архитектурно-парковых ансамблей: Большой дворец с каскадом, каналом и цветниками, Большая оранжерея с плодовым садом и парниками, дворец Монплезир с садом и теплицами «для поваренных трав», дворец Марли с огородами, садами и рыбными прудами. Однако всемирную известность Нижнему парку Петергофа принесли его уникальные и многочисленные фонтаны (более 150 фонтанов и 4 каскада): Большой каскад с фонтаном «Самсон» перед ним, парные фонтаны «Чаши», фонтаны «Мраморные скамьи» и «Воронихинские колоннады», Морской канал с Аллеей фонтанов, каскад «Шахматная гора», фонтан «Оранжерейный», Римские фонтаны, фонтан «Адам», фонтан «Сноп» и фонтаны «Колокола», фонтан «Солнце», фонтан «Пирамида», фонтаны-шутихи, каскады «Львиный» и «Золотая гора», фонтан «Фаворитный», фонтан «Ева», фонтан «Китовый», «Менажерные» фонтаны, фонтаны «Клоши».
Перед запуском фонтанов в Нижнем парке |
Вид на Большой Петергофский дворец и Большой каскад в створе Морского канала |
Фонтан «Сноп» на фоне Дворца Монплезир |
Фонтан «Ева» |
Дворцово-парковый ансамбль «Александрия»
- Парк Александрия
Приморский пейзажный парк (площадь 115 га) на берегу Финского залива к востоку от Нижнего парка. Разбит в 1826—1832 году как летняя загородная резиденция семьи императора Николая I архитекторами А. А. Менеласом, А. И. Штакеншнейдером и садовым мастером П. И. Эрлером.
- Дворец Коттедж (1826—1829, архитектор А. Менелас) — небольшое двухэтажное здание с мансардой в готическом стиле. В 1842—1843 годах по проекту архитектора А. И. Штакеншнейдера к Коттеджу пристраивается столовая с мраморной террасой.
- Фермерский дворец (1828—1831, архитектор А. Менелас) — павильон при молочной ферме для великого князя Александра Николаевича. В результате перестройки архитектором А. И. Штакеншнейдером превратился в загородный дворец в стиле неоготики и стал играть роль летнего загородного дворца семьи Александра II.
- Готическая капелла (1830—1834, архитекторы К.-Ф. Шинкель, А. Менелас) — это церковь святого Александра Невского, построенная в готическом стиле.
- Нижняя дача Николая II (конец XIX в., архитектор А. Томишко)
Колонистский парк
Парк на юге города с Ольгиным прудом и павильонами в стиле итальянского Возрождения на искусственных островах, разбит в 1838—1847 годах по проекту архитектора А. И. Штакеншнейдера и садового мастера П. И. Эрлера.
- Царицын павильон (1839—1850, архитектор А. И. Штакеншнейдер) — построен по типу древнеримских вилл, открытых при раскопках Помпеи, в подарок супруге императора Николая I Александре Федоровне.
- Ольгин павильон (1846—1848, архитектор А. И. Штакеншнейдер) — строгое трехэтажное здание на мощном цоколе в стиле южноитальянских вилл, построен для дочери Николая I Ольги Николаевны.
Другие достопримечательности
Также среди достопримечательностей города[15]:
Парки и дворцово-парковые ансамбли города
Пейзажный парк (144 га) с прудами и островами к югу от парка Александрия на востоке города. Разбит в 1832—1836 годах по проекту архитекторов А. А. Менеласа, И. И. Шарлеманя, садового мастера П. И. Эрлера. До наших дней сохранились только здания двух караулок, построенных в XVIII веке.
Первый пейзажный парк Петергофа с прудом плотинами и мостами в западной части города. Разбит в 1779—1790 годах по проекту архитектора Дж. Кваренги и садового мастера Джеймса Медерса по образцу английский усадеб. Кваренги построил в парке Английский дворец и Берёзовый сруб, уничтоженные во время Великой отечественной войны. Из всех построек сохранились лишь оранжереи и руинный мостик.
- Английский дворец (1781—1796, архитектор Дж. Кваренги) — в стиле строгого классицизма. Дворец разрушен в Великую Отечественную войну. До настоящего времени сохранились руины цокольного этажа, где установлен памятный знак. Одна из капителей главного портика находится в Музее истории Петербурга в Петропавловской крепости.
Парк (85 га) без границ с системой шлюзов, каналов и прудов вдоль линии Самсониевского водовода на юге города в направлении Бабигона (деревня Низино). Разбит в 1825—1857 годах по проекту архитектора А. И. Штакеншнейдера, садового мастера П. И. Эрлера и инженера М. И. Пилсудского. От большинства построек, в том числе Розового павильона (павильона Озерки), остались только руины. Почти 18 га территории Лугового парка заняты девятью прудами — Большим запасным (Никольским), Самсоновским (Малым запасным), Орлиным, Руинным, Круглым, Мельничным, Саперным, Бабигонским, Церковным. Вода этих прудов по Петергофскому каналу подается для питания фонтанов и каскадов Верхнего сада и Нижнего парка Петергофа.) Парк и его сооружения, сильно пострадавшие в 1941—1944 годах, постепенно восстанавливаются. Планируется восстановление Никольского сельского домика у Большого Западного пруда, павильона Озерки у начала Самсониевского водовода, Царской мельницы вблизи шлюза на Самсоновском пруду, «Руины» на одном из островков Руинного пруда.
- Бельведер (1852—1856, архитектор А. И. Штакеншнейдер) дворцовый павильон, находится в самой южной части парка, на Бабигонском холме. Предназначался для пикников императорской фамилии. После Октябрьской революции дворцовый павильон стал домом отдыха трудящихся. Во время Великой Отечественной войны дворцовый павильон серьёзно пострадал, скульптурные группы безвозвратно исчезли. После реставрации в 1953—1956 годы во дворце снова открылся дом отдыха. В настоящее время во дворце ведутся серьёзные реставрационные работы.
- Особенности Бельведера: с верхней галереи можно увидеть Финский залив, Кронштадт, Санкт-Петербург; в XIX веке действовала специальная подъемная машина — прототип современного лифта; парадный вход был украшен скульптурами в точности повторяющие те, что стоят сегодня на Аничковом мосту.
- Парк Ольденбургского (1838—1839, архитектор В. П. Стасов, Знаменская улица, 29) — бывшая дача принца П. Г. Ольденбургского. Все эти постройки были разрушены, в основном во время войны[37].
- Дворцово-парковый ансамбль «Собственная дача» (1844—1850, архитектор А. И. Штакеншнейдер) — сочетание регулярного и пейзажного парка, дворец в стиле необарокко, Свято-Троицкая церковь в стиле барокко с одним многогранным куполом[37].
- Дворцово-парковый ансамбль «Сергиевка» — бывшее имение дочери императора Николая I Марии Николаевны и её мужа герцога Лейхтенбергского. Архитектор А. И. Штакеншнейдер в 1839—1842 годах строит здесь в стиле классицизма загородный дворец Лейхтенбергских. Помимо дворца Штакеншнейдер возвёл Кухонный и Гофмейстерский корпуса, а в 1845—1846 годах покрытую мрамором Капеллу (не сохранилась). Вокруг был разбит пейзажный парк.
Архитектура города
- Кавалерские дома (1798—1801, архитектор Ф. П. Броуэр, Правленская улица, 1-2, 4, 6, 8) — шесть домов для пребывания кавалеров.
- Дача Струкова (1827—1828, архитектор В. Ф. Федосеев, Санкт-Петербургский проспект, 11) — дом поручика Струкова, служившего в лейб-гвардии Уланском полку. Компактное здание, увенчанное круглой башней, стало впоследствии районным Дворцом бракосочетания.
- Первый Министерский дом (1834—1839, архитектор И. И. Шарлемань, улица Морского Десанта, 1).
- Флигель-Адъютантский дом (1834—1839, архитекторы В. П. Стасов и И. И. Шарлемань, Разводная улица, 1).
- Дом В. И. Трувеллера (1835—1837, Санкт-Петербургский проспект, 46).
- Казармы Конно-гренадерского полка (1834—1839, архитекторы Энден и Биппен).
- Второй Министерский дом (1839—1848, архитектор И. И. Шарлемань, Разводная улица, 3).
- Готические дома (1837—1839, архитектор И. И. Шарлемань, Александрийское шоссе, 4, 6, 8, 10).
- Дом А. А. Авенариуса (1838—1839, улица Аврова, 8-9).
- Казармы Уланского полка (1837—1840, архитектор Энден).
- Кофишенский дом (1840, архитектор И. И. Шарлемань, улица Аврова, 3).
- Здание гауптвахты Уланского полка (1840, архитектор Энден, улица Аврова, 24, корпус 1).
- Военный госпиталь (1840, архитектор И. И. Шарлемань, Петергофская улица, 17).
- Здание полиции и пожарной части (1842—1847, архитектор И. И. Шарлемань, Самсониевская улица, 7).
- Дом командира Уланского полка (1843—1845, Санкт-Петербургский проспект, 13).
- Здания Уездных Присутственных мест (1848, архитектор И. И. Шарлемань, Петергофская улица, 11, 13, 15).
- Дом А. А. Авенариуса (1850, архитектор И. И. Шарлемань, Петергофская улица, 9/2).
- Здание почты (1850—1854, архитекторы Н. Л. Бенуа, А. К. Кавос, Санкт-Петербургский проспект) — здание в готическом стиле. Центральный фасад прорезан на три оси, а два боковых флигеля решены в виде зубчатых башен, пронзающих небесный свод на фоне густой зелени. По обе стороны Почты, простирается зубчатая ограда и двое ворот с кованной решеткой, аналогичной створкам Конюшен, а во дворе располагаются два служебных корпуса и каретный сарай.
- Дворцовые конюшни (1848—1855, архитектор Н. Л. Бенуа, улица Аврова, 2) — комплекс в готическом стиле Императорских конюшен, занимающий целый квартал. Боковые фасады венчает анфилада двух главных ворот. С советского времени используется, как санаторий «Петродворец»[15].
- Усадьба Гейрота (1853, архитектор А. И. Штакеншнейдер, Никольская улица, 11) — комплекс усадьбы (деревянная дача и каменный особняк с кариатидами и львами) первого историка Петергофа А. Ф. Гейрота, возведенный на берегу Ольгиного пруда[37].
- Фрейлинские дома (1853—1858, архитектор Н. Л. Бенуа, Дворцовая площадь, 7-8) — два дома в стиле необарокко для летнего пребывания фрейлин. В одном из них находится «музей семьи Н. Бенуа».
- Здание железнодорожного вокзала (станция Новый Петергоф) (1854—1857, архитектор Н. Л. Бенуа) — под него заходят два пути, против которых с внутренней стороны устроили платформы. Решенное в готическом стиле, и увенчанное четырёхъярусной башней, напоминающей кремовый фонтан[15].
- Дворцовый госпиталь (1857—1860, архитектор Н. Л. Бенуа, Санкт-Петербургский проспект, 20), корпус во дворе (1905, архитектор А. И. Семёнов).
- Официантский дом (1859—1864, архитектор Н. Л. Бенуа, Калининская улица, 7).
- Дома Хрущёвых (1870—1880-е, архитектор Н. Г. Кудрявцев, Санкт-Петербургский проспект, 40 и Правленская улица, 16) — два деревянных дома, декорированных пропильной резьбой, в которых жил епископ Николай (Ярушевич)[37].
- Мужская гимназия (1879, архитектор Э. Л. Ган, Санкт-Петербургский проспект, 43) — двухэтажное здание бывшей Петергофской прогимназии Императора Александра II. Перестроена в 1903 году архитектором А. Н. Иоссом[38].
- Богадельня (1879, архитектор Л. Н. Бенуа, Петергофская улица, 4/2).
- Собор Святых Первоверховных Апостолов Петра и Павла (1895—1904, проект Н. В. Султанова, постройка В. А. Косякова, Санкт-Петербургский проспект, 32/4) — действующий православный храм в псевдорусском стиле на берегу Ольгина пруда. Высота собора 60 метров, храм имеет пять шатровых глав.
- Здание Офицерского собрания Уланского полка (1901—1903, архитектор В. А. Крит).
- Церковь преподобного Серафима Саровского (1904, архитектор Н. Н. Никонов, Ораниенбаумское шоссе, 11) — пятикупольное здание с высокой колокольней, исполненное в «русском стиле», бывшее подворье Серафимо-Дивеевского монастыря[37].
- Здание Церковно-приходской школы (1903, архитектор Н. В. Султанов, Санкт-Петербургский проспект, 43а)
- Женская гимназия (1910—1911, архитектор А. К. Миняев, Эрлеровский бульвар, 1/35, литера А).
- Особняк А. Д. Редичкина (1912, Санкт-Петербургский проспект, 51).
- Военная школа Императора Александра II (1914, архитектор Л. А. Ильин, Разводная улица, 15).
- Памятник героям Гражданской войны (1927, архитекторы А. Ф. Шварц и Н. И. Архипов, площадь Жертв Революции).
- Приморский мемориал (1961—1971).
- Кинотеатр «Каскад» (1984, архитектор И. Н. Кусков, Царицынская улица, 2).
Планировка
Граница Петергофа проходит от пересечения улицы Крылова с урезом воды Финского залива, далее по оси границы с посёлком Стрельна на юг до пересечения с границей Ломоносовского района Ленинградской области, далее на запад по границе Санкт-Петербурга с Ломоносовским районом Ленинградской области до пересечения с границей города Ломоносова, далее вдоль границы с городом Ломоносовым до пересечения с урезом воды Финского залива и далее на восток по урезу воды Финского залива до пересечения с осью улицы Крылова[39][40]..
Город Петергоф состоит из четырёх исторически сложившихся частей, возникших изначально, как слободы при резиденции: Старый Петергоф, Средний Петергоф, Новый Петергоф и Егерская слобода[15].
Экономика
Промышленность и торговля
Одним из старейших промышленных предприятий Петергофа является Петродворцовый часовой завод. Он был основан Петром I в 1721 году как Петергофская гранильная фабрика. Изделия фабрики хранятся в лучших музеях мира, таких как Версаль, Эрмитаж, Сан-Суси. С 1932 года на заводе производили точные технические камни для военной промышленности. С 1961 года завод выпускает часы марки «Ракета», которые были хорошо известны в СССР и экспортировались в более чем 30 стран мира. После Перестройки завод значительно сократил выпуск, но сумел сохранить производство и по-прежнему выпускает часы[41].
Кроме того, на территории Петергофа находятся Завод металлофурнитуры. Ранее существовала также птицефабрика «Красные Зори».[42]
Сегодня Петергоф насыщен объектами социальной и торговой инфраструктуры. Город активно осваивают крупные торговые сети.[42]
Входит в зону покрытия всех основных сотовых сетей.
Санкт-Петербург — Калище | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
Транспорт
В городе развитая сеть социальных автобусов (24 маршрута) и коммерческих маршрутных такси (10 маршрутов). Маршруты данных видов транспорта соединяют город Петергоф с Санкт-Петербургом (станции метро «Автово», «Кировский завод», «Ленинский проспект», «Проспект Ветеранов», «Балтийская»), Ломоносовом и населёнными пунктами Ломоносовского района Ленинградской области.
Через Петергоф проходит железнодорожная линия Санкт-Петербург — Калище. В городе две железнодорожных станции: Новый Петергоф, Старый Петергоф и платформа Университет. Морская пристань «Петродворец» (англ.) в Нижнем парке на Финском заливе, откуда ходят «метеоры» и «ракеты» до Санкт-Петербурга (пристани у Эрмитажа, Медного всадника и Кунсткамеры)[43]. Вертолётная площадка рядом с пристанью.
Социальная сфера
Учреждения культуры
В Петродворце действуют Научная библиотека государственного музея-заповедника «Петергоф», Центральная районная библиотека, Районная детская библиотека, 2 кинотеатра, Дворец культуры и науки Санкт-Петербургского государственного университета, Первые Петергофские реставрационные мастерские[42].
Наука и образование
В городе 11 средних общеобразовательных школ и гимназий, 14 детских садов и яслей, Детская музыкальная школа № 17 имени А. Г. Рубинштейна, Детская музыкальная школа № 22, школа пения и музицирования «Канторум», Детский дом-интернат № 2 для детей с отклонениями в умственном развитии с 4 до 18 лет, Профессиональный торгово-экономический лицей № 148, Дом детского творчества, детско-юношеский центр «Петергоф»[42]. 26 июля 2005 года опубликовано постановление правительства России, подписанное 23 июля, о присвоении городу Петергофу статуса наукограда[44]. Петергоф стал первым в России наукоградом, имеющим две составляющие — научно-образовательный комплекс и музей-заповедник. В городе расположен ряд факультетов, а также студенческий городок Санкт-Петербургского государственного университета (Петродворцовый учебно-научный комплекс), Военно-морской институт радиоэлектроники имени А. С. Попова, Военно-транспортный университет железнодорожных войск РФ, школа милиции МВД. Статус наукограда был дан городу Петергофу сроком на пять лет и выделены средства на строительство различных объектов, имеющих отношение к науке и культуре. По окончании этих пяти лет город должен отчитаться за проведенные работы для подтверждения статуса наукограда. По результатам этих работ будет принято решение о продлении статуса или его лишении.
Вокруг развития наукограда и освоения выделенных на это средств произошло несколько скандалов и студенческих акций. На конец 2008 года открыт единственный реализованный проект наукограда — Школа реставраторов[17].
Здравоохранение
В настоящее время в Петергофе работают следующие медицинские учреждения: Николаевская больница, медсанчасти № 67, Медицинский центр Санкт-Петербургского государственного университета, Детская поликлиника № 67, санаторий «Петродворец», пансионаты, детский санаторий «Петродворец», Отделение ночного пребывания для лиц бомж[42], а также большое количество частных медицинских учреждений разного профиля.
Спорт
В городе работают специализированные Детско-юношеская спортивная школа олимпийского резерва № 1 по баскетболу, лыжным гонкам, плаванию и дзюдо и Детско-юношеская спортивная школа олимпийского резерва по хоккею «СКА-Петергоф», «Спортивно-оздоровительный центр» на базе спортивного комплекса с искусственным ледовым покрытием и плавательным бассейном[42].
Известные люди
Этот раздел представляет собой неупорядоченный список разнообразных фактов о предмете статьи. Пожалуйста, приведите информацию в энциклопедический вид и разнесите по соответствующим разделам статьи. Согласно решению Арбитражного комитета Википедии, списки предпочтительно основывать на вторичных обобщающих авторитетных источниках, содержащих критерий включения элементов в список. (24 июля 2013)
|
- Алексей Николаевич (1904—1918) — Его Императорское Высочество Государь Наследник Цесаревич и Великий Князь, пятый ребёнок и единственный сын Николая II. Родился в Петергофе.
- Анастасия Николаевна (1901—1918) — Великая Княжна (Её Императорское Высочество), четвёртая дочь Императора Николая II. Родилась в Петергофе.
- Бенуа, Леонтий Николаевич (1856—1928) — российский архитектор, заслуженный деятель искусств Республики. Родился в Петергофе.
- Гейрот, Александр Фёдорович (1817—1882) — русский генерал, участник Кавказской войны, один из крупнейших издателей России. Жил в Петергофе. С 1848 года старший советник управляющего Петергофом.
- Глебова, Татьяна Николаевна (1900—1985) — художница, ученица П. Н. Филонова. Жила в Петергофе с 1966 по 1985 гг. Похоронена в Петергофе.
- Кавос, Альберт Катеринович (1800—1863) — итальянский и российский архитектор, строитель театров, академик архитектуры. Умер в Петергофе.
- Мария Николаевна (1899—1918) — Великая Княжна (Её Императорское Высочество), третья дочь Императора Николая II. Родилась в Петергофе.
- Михаил Николаевич (1832—1909) — великий князь, Его Императорское Высочество, русский генерал-фельдмаршал, четвёртый сын императора Николая I. Родился в Петергофе.
- Ольга Александровна (1882—1960) — последняя великая княгиня (Её Императорское Высочество) Российской империи во время правления её старшего родного брата, царя Николая II. Родилась в Петергофе.
- Рубинштейн, Антон Григорьевич (1829—1894) — русский композитор, пианист, дирижёр, основатель первой русской консерватории. Умер в Петергофе.
- Соколов, Егор Тимофеевич (1750—1824) — архитектор, строитель, представитель классицизма. Родился в Петергофе.
- Татьяна Николаевна (1897—1918) — Великая Княжна (Её Императорское Высочество), вторая дочь Императора Николая II. Родилась в Петергофе.
- Саломе, Луиза Густавовна (1861—1937)- писательница, психоаналитик, друг З. Фрейда. Родилась в Петергофе.
- Стерлигов, Владимир Васильевич (1904—1973) — художник, ученик К. С. Малевича. Основал в 1963—1965 гг. «старопетергофскую школу» живописи. Похоронен в Петергофе.
- Сухаревская, Лидия Петровна (1909—1991) — актриса театра и кино, народная артистка СССР (1990)
Примечание
- ↑ 1 2 www.gks.ru/free_doc/doc_2016/bul_dr/mun_obr2016.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2016 года
- ↑ Краткий топонимический словарь. — Москва: Мысль, 1966. — 32 000 экз.
- ↑ [www.spbvedomosti.ru/article.htm?id=10251859@SV_Articles Меняем Петродворец на Петергоф]
- ↑ Даринский А. В. География Ленинграда. — Л.: Лениздат, 1982. — С. 12-18.
- ↑ 1 2 Даринский А. В. География Ленинграда. — Л.: Лениздат, 1982. — С. 21-29.
- ↑ Метеорологическая карта // Атлас Ленинградской области. — М.: ГУГК при СМ СССР, 1967. — С. 20-24.
- ↑ [pogoda.ru.net/climate/26063.htm Погода и климат]
- ↑ Даринский А. В. География Ленинграда. — Л.: Лениздат, 1982. — С. 45-49.
- ↑ Охотничье-промысловые звери, птицы и рыбы // Атлас Ленинградской области. — М.: ГУГК при СМ СССР, 1967. — С. 36-37.
- ↑ 1 2 Топонимическая энциклопедия Санкт-Петербурга. СПб.: Информационно-издательское агентство ЛИК, 2002.
- ↑ Шнява — парусный корабль того времени
- ↑ 1 2 Горбатенко С. Б. Петергофская дорога. СПБ., 2001
- ↑ 1 2 3 Ленинград. Путеводитель. Л., Лениздат, 1977
- ↑ Георги И. Г. Описание российско-императорского столичного города Санкт-Петербурга и достопримечательностей в окрестностях оного, с планом. — СПб.: Лига, 1996.
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.petergof-history.narod.ru/index.htm Прогулки по городу]
- ↑ 1 2 Гуревич И. М. Петродворец. Большой дворец. Л., Лениздат, 1988
- ↑ 1 2 [www.naukograd-peterhof.ru/ Наукоград Петергоф]
- ↑ 1 2 [www.gov.spb.ru/gov/admin/terr/reg_petrodv/history ПЕТРОДВОРЕЦ (ПЕТЕРГОФ)]
- ↑ ourside.ru/content/view/18/55/ Наша сторона Петродворец-Петергоф
- ↑ [slovari.yandex.ru/петродворец/Гуманитарный%20словарь/Петродворец/ Российский гуманитарный энциклопедический словарь. «Петродворец»](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2845 дней))
- ↑ 1 2 [www.spbvedomosti.ru/article.htm?id=10251859@SV_Articles Меняем Петродворец на Петергоф] // Санкт-Петербургские ведомости. — 28 июля 2008
- ↑ [www.spbvedomosti.ru/article.htm?id=10261654@SV_Articles И всё-таки Петергоф!] // Санкт-Петербургские ведомости. — 07 октября 2009
- ↑ [karpovka.net/2009/05/08/4740/ В новых паспортах будут писать Петергоф, а не Петродворец]
- ↑ [karpovka.net/2009/09/21/10885/ Роскартография переименовала Петродворец в Петергоф]
- ↑ 1 2 3 [www.heraldicum.ru/russia/index.htm Геральдиум]
- ↑ [istmat.info/node/9301 Народное хозяйство СССР за 70 лет. Юбилейный статистический ежегодник. Финансы и статистика, Москва, 1987 год]. Проверено 28 июня 2016. [www.webcitation.org/6ibsmTCzx Архивировано из первоисточника 28 июня 2016].
- ↑ [www.perepis2002.ru/ct/doc/1_TOM_01_04.xls Всероссийская перепись населения 2002 года. Том. 1, таблица 4. Численность населения России, федеральных округов, субъектов Российской Федерации, районов, городских поселений, сельских населённых пунктов - райцентров и сельских населённых пунктов с населением 3 тысячи и более]. [www.webcitation.org/65AdCU0q3 Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ [petrostat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/petrostat/resources/565a33804d2ec8c4aa0daf822b39c5c5/санкт-петербург.rar Всероссийская перепись населения 2010 года. Санкт-Петербург]. Проверено 14 августа 2014. [www.webcitation.org/6RolX38bX Архивировано из первоисточника 14 августа 2014].
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/doc_2012/bul_dr/mun_obr2012.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям. Таблица 35. Оценка численности постоянного населения на 1 января 2012 года]. Проверено 31 мая 2014. [www.webcitation.org/6PyOWbdMc Архивировано из первоисточника 31 мая 2014].
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/doc_2013/bul_dr/mun_obr2013.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2013 года. — М.: Федеральная служба государственной статистики Росстат, 2013. — 528 с. (Табл. 33. Численность населения городских округов, муниципальных районов, городских и сельских поселений, городских населённых пунктов, сельских населённых пунктов)]. Проверено 16 ноября 2013. [www.webcitation.org/6LAdCWSxH Архивировано из первоисточника 16 ноября 2013].
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/doc_2014/bul_dr/mun_obr2014.rar Таблица 33. Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2014 года]. Проверено 2 августа 2014. [www.webcitation.org/6RWqP50QK Архивировано из первоисточника 2 августа 2014].
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/doc_2015/bul_dr/mun_obr2015.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2015 года]. Проверено 6 августа 2015. [www.webcitation.org/6aaNzOlFO Архивировано из первоисточника 6 августа 2015].
- ↑ [perepis2002.ru/ct/doc/1_TOM_01_04.xls Перепись населения в 2002]
- ↑ [www.mopetergof.spb.ru/ustav.html Устав муниципального образования город Петергоф]
- ↑ [www.mo-petergof.spb.ru/ Муниципальное образование город Петергоф]
- ↑ [peterhofmuseum.ru/maps/map_pet.html Государственный музей-заповедник «Петергоф»]
- ↑ 1 2 3 4 5 [al-spbphoto.narod.ru/prig/stary_petergof.html Петергофская Дорога. Историко-архитектурный путеводитель]
- ↑ [www.gymn415.spb.ru/history.htm Петергофская гимназия императора Александра II]
- ↑ [win-petergof.narod.ru/Peterhof.doc/municipal.htm Наш Петергоф]
- ↑ [www.kadis.ru/texts/index.phtml?id=8815 Закон Санкт-Петербурга от 25.07.2005 N 411-68 (ред. от 21.07.2008) «О территориальном устройстве Санкт-Петербурга» п.2.14.2. Описание границ города Петергофа]
- ↑ [www.pchz.narod.ru/museum.html Петродворцовый часовой завод]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [www.yell.ru/ Жёлтые страницы Санкт-Петербург]
- ↑ [www.3s.spb.ru/ Маршруты общественного транспорта Санкт-Петербурга]
- ↑ [www.gov.spb.ru/gov/admin/terr/reg_petrodv/naukograd Официальный портал администрации Санкт-Петербурга]
Топографические карты
- Лист карты O-35-VI Петродворец. Масштаб: 1 : 200 000. Издание 1979 г.
Напишите отзыв о статье "Петергоф"
Литература
- Гейрот А.Ф. Описание Петергофа 1701—1868. — СПб., 1868.
- Измайлов М. М. [elib.shpl.ru/ru/nodes/16102-izmaylov-m-m-putevoditel-po-petergofu-k-200-letiyu-petergofa-1709-1909-spb-1909#page/1/mode/grid/zoom/1 Путеводитель по Петергофу: к 200-летию Петергофа (1709-1909)]. — СПб, 1909. — 246 с.
- Гусаров А.Ю. Памятники воинской славы Петербурга. — СПб, 2010. — ISBN 978-5-93437-363-5.
- Гусаров А.Ю. Петербург — столица фонтанов: Путеводитель по фонтанам Санкт-Петербурга. — СПб, 2008. — ISBN 978-5-901751-87-9.
- Горбатенко С. Б. Петергофская дорога: Историко-архитектурный путеводитель. — СПб, 2002.
- Фёдорова Н. Н. Парки Петродворца / Художник Ю. П. Мезерницкий; Фото З. П. Гуриненко. — Изд. 2-е, испр. и доп. — Л.: Лениздат, 1966. — 216 с. — 300 000 экз. (обл.)
Ссылки
Петергоф в Викитеке? |
- [www.mo-petergof.spb.ru/ Муниципальное образование город Петергоф]
- [www.peterhof.ru Портал по Петергофу]
- [www.petergof-history.narod.ru/ Петродворец. Прогулки по городу]
- [www.wikimapia.org/#y=59890000&x=29900000&z=13&l=1&m=s&v=2 Петергоф] в Wikimapia
- [www.mr-spb.ru/story/petrodv/ Новости Петродворцового района в mr-spb.ru]
- [strana360.ru/blog/neizvestnyj-petergof/ «Неизвестный Петергоф» цикл передач канала Культура к 300-летию Петергофа]
Отрывок, характеризующий ПетергофК третьей партии, к которой более всего имел доверия государь, принадлежали придворные делатели сделок между обоими направлениями. Люди этой партии, большей частью не военные и к которой принадлежал Аракчеев, думали и говорили, что говорят обыкновенно люди, не имеющие убеждений, но желающие казаться за таковых. Они говорили, что, без сомнения, война, особенно с таким гением, как Бонапарте (его опять называли Бонапарте), требует глубокомысленнейших соображений, глубокого знания науки, и в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, что говорят противники Пфуля, и к тому, что говорят люди практические, опытные в военном деле, и изо всего взять среднее. Люди этой партии настояли на том, чтобы, удержав Дрисский лагерь по плану Пфуля, изменить движения других армий. Хотя этим образом действий не достигалась ни та, ни другая цель, но людям этой партии казалось так лучше.Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!» Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир. Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии. Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен». Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления. Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства. Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса. Из всех этих партий, в то самое время, как князь Андрей приехал к армии, собралась еще одна, девятая партия, начинавшая поднимать свой голос. Это была партия людей старых, разумных, государственно опытных и умевших, не разделяя ни одного из противоречащих мнений, отвлеченно посмотреть на все, что делалось при штабе главной квартиры, и обдумать средства к выходу из этой неопределенности, нерешительности, запутанности и слабости. Люди этой партии говорили и думали, что все дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии; что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять войском; что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализует пятьдесят тысяч войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый плохой, но независимый главнокомандующий будет лучше самого лучшего, но связанного присутствием и властью государя. В то самое время как князь Андрей жил без дела при Дриссе, Шишков, государственный секретарь, бывший одним из главных представителей этой партии, написал государю письмо, которое согласились подписать Балашев и Аракчеев. В письме этом, пользуясь данным ему от государя позволением рассуждать об общем ходе дел, он почтительно и под предлогом необходимости для государя воодушевить к войне народ в столице, предлагал государю оставить войско. Одушевление государем народа и воззвание к нему для защиты отечества – то самое (насколько оно произведено было личным присутствием государя в Москве) одушевление народа, которое было главной причиной торжества России, было представлено государю и принято им как предлог для оставления армии. Х Письмо это еще не было подано государю, когда Барклай за обедом передал Болконскому, что государю лично угодно видеть князя Андрея, для того чтобы расспросить его о Турции, и что князь Андрей имеет явиться в квартиру Бенигсена в шесть часов вечера. В этот же день в квартире государя было получено известие о новом движении Наполеона, могущем быть опасным для армии, – известие, впоследствии оказавшееся несправедливым. И в это же утро полковник Мишо, объезжая с государем дрисские укрепления, доказывал государю, что укрепленный лагерь этот, устроенный Пфулем и считавшийся до сих пор chef d'?uvr'ом тактики, долженствующим погубить Наполеона, – что лагерь этот есть бессмыслица и погибель русской армии. Князь Андрей приехал в квартиру генерала Бенигсена, занимавшего небольшой помещичий дом на самом берегу реки. Ни Бенигсена, ни государя не было там, но Чернышев, флигель адъютант государя, принял Болконского и объявил ему, что государь поехал с генералом Бенигсеном и с маркизом Паулучи другой раз в нынешний день для объезда укреплений Дрисского лагеря, в удобности которого начинали сильно сомневаться. Чернышев сидел с книгой французского романа у окна первой комнаты. Комната эта, вероятно, была прежде залой; в ней еще стоял орган, на который навалены были какие то ковры, и в одном углу стояла складная кровать адъютанта Бенигсена. Этот адъютант был тут. Он, видно, замученный пирушкой или делом, сидел на свернутой постеле и дремал. Из залы вели две двери: одна прямо в бывшую гостиную, другая направо в кабинет. Из первой двери слышались голоса разговаривающих по немецки и изредка по французски. Там, в бывшей гостиной, были собраны, по желанию государя, не военный совет (государь любил неопределенность), но некоторые лица, которых мнение о предстоящих затруднениях он желал знать. Это не был военный совет, но как бы совет избранных для уяснения некоторых вопросов лично для государя. На этот полусовет были приглашены: шведский генерал Армфельд, генерал адъютант Вольцоген, Винцингероде, которого Наполеон называл беглым французским подданным, Мишо, Толь, вовсе не военный человек – граф Штейн и, наконец, сам Пфуль, который, как слышал князь Андрей, был la cheville ouvriere [основою] всего дела. Князь Андрей имел случай хорошо рассмотреть его, так как Пфуль вскоре после него приехал и прошел в гостиную, остановившись на минуту поговорить с Чернышевым. Пфуль с первого взгляда, в своем русском генеральском дурно сшитом мундире, который нескладно, как на наряженном, сидел на нем, показался князю Андрею как будто знакомым, хотя он никогда не видал его. В нем был и Вейротер, и Мак, и Шмидт, и много других немецких теоретиков генералов, которых князю Андрею удалось видеть в 1805 м году; но он был типичнее всех их. Такого немца теоретика, соединявшего в себе все, что было в тех немцах, еще никогда не видал князь Андрей. Пфуль был невысок ростом, очень худ, но ширококост, грубого, здорового сложения, с широким тазом и костлявыми лопатками. Лицо у него было очень морщинисто, с глубоко вставленными глазами. Волоса его спереди у висков, очевидно, торопливо были приглажены щеткой, сзади наивно торчали кисточками. Он, беспокойно и сердито оглядываясь, вошел в комнату, как будто он всего боялся в большой комнате, куда он вошел. Он, неловким движением придерживая шпагу, обратился к Чернышеву, спрашивая по немецки, где государь. Ему, видно, как можно скорее хотелось пройти комнаты, окончить поклоны и приветствия и сесть за дело перед картой, где он чувствовал себя на месте. Он поспешно кивал головой на слова Чернышева и иронически улыбался, слушая его слова о том, что государь осматривает укрепления, которые он, сам Пфуль, заложил по своей теории. Он что то басисто и круто, как говорят самоуверенные немцы, проворчал про себя: Dummkopf… или: zu Grunde die ganze Geschichte… или: s'wird was gescheites d'raus werden… [глупости… к черту все дело… (нем.) ] Князь Андрей не расслышал и хотел пройти, но Чернышев познакомил князя Андрея с Пфулем, заметив, что князь Андрей приехал из Турции, где так счастливо кончена война. Пфуль чуть взглянул не столько на князя Андрея, сколько через него, и проговорил смеясь: «Da muss ein schoner taktischcr Krieg gewesen sein». [«То то, должно быть, правильно тактическая была война.» (нем.) ] – И, засмеявшись презрительно, прошел в комнату, из которой слышались голоса. Видно, Пфуль, уже всегда готовый на ироническое раздражение, нынче был особенно возбужден тем, что осмелились без него осматривать его лагерь и судить о нем. Князь Андрей по одному короткому этому свиданию с Пфулем благодаря своим аустерлицким воспоминаниям составил себе ясную характеристику этого человека. Пфуль был один из тех безнадежно, неизменно, до мученичества самоуверенных людей, которыми только бывают немцы, и именно потому, что только немцы бывают самоуверенными на основании отвлеченной идеи – науки, то есть мнимого знания совершенной истины. Француз бывает самоуверен потому, что он почитает себя лично, как умом, так и телом, непреодолимо обворожительным как для мужчин, так и для женщин. Англичанин самоуверен на том основании, что он есть гражданин благоустроеннейшего в мире государства, и потому, как англичанин, знает всегда, что ему делать нужно, и знает, что все, что он делает как англичанин, несомненно хорошо. Итальянец самоуверен потому, что он взволнован и забывает легко и себя и других. Русский самоуверен именно потому, что он ничего не знает и знать не хочет, потому что не верит, чтобы можно было вполне знать что нибудь. Немец самоуверен хуже всех, и тверже всех, и противнее всех, потому что он воображает, что знает истину, науку, которую он сам выдумал, но которая для него есть абсолютная истина. Таков, очевидно, был Пфуль. У него была наука – теория облического движения, выведенная им из истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей военной истории, казалось ему бессмыслицей, варварством, безобразным столкновением, в котором с обеих сторон было сделано столько ошибок, что войны эти не могли быть названы войнами: они не подходили под теорию и не могли служить предметом науки. В 1806 м году Пфуль был одним из составителей плана войны, кончившейся Иеной и Ауерштетом; но в исходе этой войны он не видел ни малейшего доказательства неправильности своей теории. Напротив, сделанные отступления от его теории, по его понятиям, были единственной причиной всей неудачи, и он с свойственной ему радостной иронией говорил: «Ich sagte ja, daji die ganze Geschichte zum Teufel gehen wird». [Ведь я же говорил, что все дело пойдет к черту (нем.) ] Пфуль был один из тех теоретиков, которые так любят свою теорию, что забывают цель теории – приложение ее к практике; он в любви к теории ненавидел всякую практику и знать ее не хотел. Он даже радовался неуспеху, потому что неуспех, происходивший от отступления в практике от теории, доказывал ему только справедливость его теории. Он сказал несколько слов с князем Андреем и Чернышевым о настоящей войне с выражением человека, который знает вперед, что все будет скверно и что даже не недоволен этим. Торчавшие на затылке непричесанные кисточки волос и торопливо прилизанные височки особенно красноречиво подтверждали это. Он прошел в другую комнату, и оттуда тотчас же послышались басистые и ворчливые звуки его голоса. Не успел князь Андрей проводить глазами Пфуля, как в комнату поспешно вошел граф Бенигсен и, кивнув головой Болконскому, не останавливаясь, прошел в кабинет, отдавая какие то приказания своему адъютанту. Государь ехал за ним, и Бенигсен поспешил вперед, чтобы приготовить кое что и успеть встретить государя. Чернышев и князь Андрей вышли на крыльцо. Государь с усталым видом слезал с лошади. Маркиз Паулучи что то говорил государю. Государь, склонив голову налево, с недовольным видом слушал Паулучи, говорившего с особенным жаром. Государь тронулся вперед, видимо, желая окончить разговор, но раскрасневшийся, взволнованный итальянец, забывая приличия, шел за ним, продолжая говорить: – Quant a celui qui a conseille ce camp, le camp de Drissa, [Что же касается того, кто присоветовал Дрисский лагерь,] – говорил Паулучи, в то время как государь, входя на ступеньки и заметив князя Андрея, вглядывался в незнакомое ему лицо. – Quant a celui. Sire, – продолжал Паулучи с отчаянностью, как будто не в силах удержаться, – qui a conseille le camp de Drissa, je ne vois pas d'autre alternative que la maison jaune ou le gibet. [Что же касается, государь, до того человека, который присоветовал лагерь при Дрисее, то для него, по моему мнению, есть только два места: желтый дом или виселица.] – Не дослушав и как будто не слыхав слов итальянца, государь, узнав Болконского, милостиво обратился к нему: – Очень рад тебя видеть, пройди туда, где они собрались, и подожди меня. – Государь прошел в кабинет. За ним прошел князь Петр Михайлович Волконский, барон Штейн, и за ними затворились двери. Князь Андрей, пользуясь разрешением государя, прошел с Паулучи, которого он знал еще в Турции, в гостиную, где собрался совет. Князь Петр Михайлович Волконский занимал должность как бы начальника штаба государя. Волконский вышел из кабинета и, принеся в гостиную карты и разложив их на столе, передал вопросы, на которые он желал слышать мнение собранных господ. Дело было в том, что в ночь было получено известие (впоследствии оказавшееся ложным) о движении французов в обход Дрисского лагеря. Первый начал говорить генерал Армфельд, неожиданно, во избежание представившегося затруднения, предложив совершенно новую, ничем (кроме как желанием показать, что он тоже может иметь мнение) не объяснимую позицию в стороне от Петербургской и Московской дорог, на которой, по его мнению, армия должна была, соединившись, ожидать неприятеля. Видно было, что этот план давно был составлен Армфельдом и что он теперь изложил его не столько с целью отвечать на предлагаемые вопросы, на которые план этот не отвечал, сколько с целью воспользоваться случаем высказать его. Это было одно из миллионов предположений, которые так же основательно, как и другие, можно было делать, не имея понятия о том, какой характер примет война. Некоторые оспаривали его мнение, некоторые защищали его. Молодой полковник Толь горячее других оспаривал мнение шведского генерала и во время спора достал из бокового кармана исписанную тетрадь, которую он попросил позволения прочесть. В пространно составленной записке Толь предлагал другой – совершенно противный и плану Армфельда и плану Пфуля – план кампании. Паулучи, возражая Толю, предложил план движения вперед и атаки, которая одна, по его словам, могла вывести нас из неизвестности и западни, как он называл Дрисский лагерь, в которой мы находились. Пфуль во время этих споров и его переводчик Вольцоген (его мост в придворном отношении) молчали. Пфуль только презрительно фыркал и отворачивался, показывая, что он никогда не унизится до возражения против того вздора, который он теперь слышит. Но когда князь Волконский, руководивший прениями, вызвал его на изложение своего мнения, он только сказал: – Что же меня спрашивать? Генерал Армфельд предложил прекрасную позицию с открытым тылом. Или атаку von diesem italienischen Herrn, sehr schon! [этого итальянского господина, очень хорошо! (нем.) ] Или отступление. Auch gut. [Тоже хорошо (нем.) ] Что ж меня спрашивать? – сказал он. – Ведь вы сами знаете все лучше меня. – Но когда Волконский, нахмурившись, сказал, что он спрашивает его мнение от имени государя, то Пфуль встал и, вдруг одушевившись, начал говорить: – Все испортили, все спутали, все хотели знать лучше меня, а теперь пришли ко мне: как поправить? Нечего поправлять. Надо исполнять все в точности по основаниям, изложенным мною, – говорил он, стуча костлявыми пальцами по столу. – В чем затруднение? Вздор, Kinder spiel. [детские игрушки (нем.) ] – Он подошел к карте и стал быстро говорить, тыкая сухим пальцем по карте и доказывая, что никакая случайность не может изменить целесообразности Дрисского лагеря, что все предвидено и что ежели неприятель действительно пойдет в обход, то неприятель должен быть неминуемо уничтожен. Паулучи, не знавший по немецки, стал спрашивать его по французски. Вольцоген подошел на помощь своему принципалу, плохо говорившему по французски, и стал переводить его слова, едва поспевая за Пфулем, который быстро доказывал, что все, все, не только то, что случилось, но все, что только могло случиться, все было предвидено в его плане, и что ежели теперь были затруднения, то вся вина была только в том, что не в точности все исполнено. Он беспрестанно иронически смеялся, доказывал и, наконец, презрительно бросил доказывать, как бросает математик поверять различными способами раз доказанную верность задачи. Вольцоген заменил его, продолжая излагать по французски его мысли и изредка говоря Пфулю: «Nicht wahr, Exellenz?» [Не правда ли, ваше превосходительство? (нем.) ] Пфуль, как в бою разгоряченный человек бьет по своим, сердито кричал на Вольцогена: – Nun ja, was soll denn da noch expliziert werden? [Ну да, что еще тут толковать? (нем.) ] – Паулучи и Мишо в два голоса нападали на Вольцогена по французски. Армфельд по немецки обращался к Пфулю. Толь по русски объяснял князю Волконскому. Князь Андрей молча слушал и наблюдал. Из всех этих лиц более всех возбуждал участие в князе Андрее озлобленный, решительный и бестолково самоуверенный Пфуль. Он один из всех здесь присутствовавших лиц, очевидно, ничего не желал для себя, ни к кому не питал вражды, а желал только одного – приведения в действие плана, составленного по теории, выведенной им годами трудов. Он был смешон, был неприятен своей ироничностью, но вместе с тем он внушал невольное уважение своей беспредельной преданностью идее. Кроме того, во всех речах всех говоривших была, за исключением Пфуля, одна общая черта, которой не было на военном совете в 1805 м году, – это был теперь хотя и скрываемый, но панический страх перед гением Наполеона, страх, который высказывался в каждом возражении. Предполагали для Наполеона всё возможным, ждали его со всех сторон и его страшным именем разрушали предположения один другого. Один Пфуль, казалось, и его, Наполеона, считал таким же варваром, как и всех оппонентов своей теории. Но, кроме чувства уважения, Пфуль внушал князю Андрею и чувство жалости. По тому тону, с которым с ним обращались придворные, по тому, что позволил себе сказать Паулучи императору, но главное по некоторой отчаянности выражении самого Пфуля, видно было, что другие знали и он сам чувствовал, что падение его близко. И, несмотря на свою самоуверенность и немецкую ворчливую ироничность, он был жалок с своими приглаженными волосами на височках и торчавшими на затылке кисточками. Он, видимо, хотя и скрывал это под видом раздражения и презрения, он был в отчаянии оттого, что единственный теперь случай проверить на огромном опыте и доказать всему миру верность своей теории ускользал от него. Прения продолжались долго, и чем дольше они продолжались, тем больше разгорались споры, доходившие до криков и личностей, и тем менее было возможно вывести какое нибудь общее заключение из всего сказанного. Князь Андрей, слушая этот разноязычный говор и эти предположения, планы и опровержения и крики, только удивлялся тому, что они все говорили. Те, давно и часто приходившие ему во время его военной деятельности, мысли, что нет и не может быть никакой военной науки и поэтому не может быть никакого так называемого военного гения, теперь получили для него совершенную очевидность истины. «Какая же могла быть теория и наука в деле, которого условия и обстоятельства неизвестны и не могут быть определены, в котором сила деятелей войны еще менее может быть определена? Никто не мог и не может знать, в каком будет положении наша и неприятельская армия через день, и никто не может знать, какая сила этого или того отряда. Иногда, когда нет труса впереди, который закричит: „Мы отрезаны! – и побежит, а есть веселый, смелый человек впереди, который крикнет: «Ура! – отряд в пять тысяч стоит тридцати тысяч, как под Шепграбеном, а иногда пятьдесят тысяч бегут перед восемью, как под Аустерлицем. Какая же может быть наука в таком деле, в котором, как во всяком практическом деле, ничто не может быть определено и все зависит от бесчисленных условий, значение которых определяется в одну минуту, про которую никто не знает, когда она наступит. Армфельд говорит, что наша армия отрезана, а Паулучи говорит, что мы поставили французскую армию между двух огней; Мишо говорит, что негодность Дрисского лагеря состоит в том, что река позади, а Пфуль говорит, что в этом его сила. Толь предлагает один план, Армфельд предлагает другой; и все хороши, и все дурны, и выгоды всякого положения могут быть очевидны только в тот момент, когда совершится событие. И отчего все говорят: гений военный? Разве гений тот человек, который вовремя успеет велеть подвезти сухари и идти тому направо, тому налево? Оттого только, что военные люди облечены блеском и властью и массы подлецов льстят власти, придавая ей несвойственные качества гения, их называют гениями. Напротив, лучшие генералы, которых я знал, – глупые или рассеянные люди. Лучший Багратион, – сам Наполеон признал это. А сам Бонапарте! Я помню самодовольное и ограниченное его лицо на Аустерлицком поле. Не только гения и каких нибудь качеств особенных не нужно хорошему полководцу, но, напротив, ему нужно отсутствие самых лучших высших, человеческих качеств – любви, поэзии, нежности, философского пытливого сомнения. Он должен быть ограничен, твердо уверен в том, что то, что он делает, очень важно (иначе у него недостанет терпения), и тогда только он будет храбрый полководец. Избави бог, коли он человек, полюбит кого нибудь, пожалеет, подумает о том, что справедливо и что нет. Понятно, что исстари еще для них подделали теорию гениев, потому что они – власть. Заслуга в успехе военного дела зависит не от них, а от того человека, который в рядах закричит: пропали, или закричит: ура! И только в этих рядах можно служить с уверенностью, что ты полезен!“ Так думал князь Андрей, слушая толки, и очнулся только тогда, когда Паулучи позвал его и все уже расходились. На другой день на смотру государь спросил у князя Андрея, где он желает служить, и князь Андрей навеки потерял себя в придворном мире, не попросив остаться при особе государя, а попросив позволения служить в армии. Ростов перед открытием кампании получил письмо от родителей, в котором, кратко извещая его о болезни Наташи и о разрыве с князем Андреем (разрыв этот объясняли ему отказом Наташи), они опять просили его выйти в отставку и приехать домой. Николай, получив это письмо, и не попытался проситься в отпуск или отставку, а написал родителям, что очень жалеет о болезни и разрыве Наташи с ее женихом и что он сделает все возможное для того, чтобы исполнить их желание. Соне он писал отдельно. «Обожаемый друг души моей, – писал он. – Ничто, кроме чести, не могло бы удержать меня от возвращения в деревню. Но теперь, перед открытием кампании, я бы счел себя бесчестным не только перед всеми товарищами, но и перед самим собою, ежели бы я предпочел свое счастие своему долгу и любви к отечеству. Но это последняя разлука. Верь, что тотчас после войны, ежели я буду жив и все любим тобою, я брошу все и прилечу к тебе, чтобы прижать тебя уже навсегда к моей пламенной груди». Действительно, только открытие кампании задержало Ростова и помешало ему приехать – как он обещал – и жениться на Соне. Отрадненская осень с охотой и зима со святками и с любовью Сони открыли ему перспективу тихих дворянских радостей и спокойствия, которых он не знал прежде и которые теперь манили его к себе. «Славная жена, дети, добрая стая гончих, лихие десять – двенадцать свор борзых, хозяйство, соседи, служба по выборам! – думал он. Но теперь была кампания, и надо было оставаться в полку. А так как это надо было, то Николай Ростов, по своему характеру, был доволен и той жизнью, которую он вел в полку, и сумел сделать себе эту жизнь приятною. Приехав из отпуска, радостно встреченный товарищами, Николай был посылал за ремонтом и из Малороссии привел отличных лошадей, которые радовали его и заслужили ему похвалы от начальства. В отсутствие его он был произведен в ротмистры, и когда полк был поставлен на военное положение с увеличенным комплектом, он опять получил свой прежний эскадрон. Началась кампания, полк был двинут в Польшу, выдавалось двойное жалованье, прибыли новые офицеры, новые люди, лошади; и, главное, распространилось то возбужденно веселое настроение, которое сопутствует началу войны; и Ростов, сознавая свое выгодное положение в полку, весь предался удовольствиям и интересам военной службы, хотя и знал, что рано или поздно придется их покинуть. Войска отступали от Вильны по разным сложным государственным, политическим и тактическим причинам. Каждый шаг отступления сопровождался сложной игрой интересов, умозаключений и страстей в главном штабе. Для гусар же Павлоградского полка весь этот отступательный поход, в лучшую пору лета, с достаточным продовольствием, был самым простым и веселым делом. Унывать, беспокоиться и интриговать могли в главной квартире, а в глубокой армии и не спрашивали себя, куда, зачем идут. Если жалели, что отступают, то только потому, что надо было выходить из обжитой квартиры, от хорошенькой панны. Ежели и приходило кому нибудь в голову, что дела плохи, то, как следует хорошему военному человеку, тот, кому это приходило в голову, старался быть весел и не думать об общем ходе дел, а думать о своем ближайшем деле. Сначала весело стояли подле Вильны, заводя знакомства с польскими помещиками и ожидая и отбывая смотры государя и других высших командиров. Потом пришел приказ отступить к Свенцянам и истреблять провиант, который нельзя было увезти. Свенцяны памятны были гусарам только потому, что это был пьяный лагерь, как прозвала вся армия стоянку у Свенцян, и потому, что в Свенцянах много было жалоб на войска за то, что они, воспользовавшись приказанием отбирать провиант, в числе провианта забирали и лошадей, и экипажи, и ковры у польских панов. Ростов помнил Свенцяны потому, что он в первый день вступления в это местечко сменил вахмистра и не мог справиться с перепившимися всеми людьми эскадрона, которые без его ведома увезли пять бочек старого пива. От Свенцян отступали дальше и дальше до Дриссы, и опять отступили от Дриссы, уже приближаясь к русским границам. 13 го июля павлоградцам в первый раз пришлось быть в серьезном деле. 12 го июля в ночь, накануне дела, была сильная буря с дождем и грозой. Лето 1812 года вообще было замечательно бурями. Павлоградские два эскадрона стояли биваками, среди выбитого дотла скотом и лошадьми, уже выколосившегося ржаного поля. Дождь лил ливмя, и Ростов с покровительствуемым им молодым офицером Ильиным сидел под огороженным на скорую руку шалашиком. Офицер их полка, с длинными усами, продолжавшимися от щек, ездивший в штаб и застигнутый дождем, зашел к Ростову. – Я, граф, из штаба. Слышали подвиг Раевского? – И офицер рассказал подробности Салтановского сражения, слышанные им в штабе. Ростов, пожимаясь шеей, за которую затекала вода, курил трубку и слушал невнимательно, изредка поглядывая на молодого офицера Ильина, который жался около него. Офицер этот, шестнадцатилетний мальчик, недавно поступивший в полк, был теперь в отношении к Николаю тем, чем был Николай в отношении к Денисову семь лет тому назад. Ильин старался во всем подражать Ростову и, как женщина, был влюблен в него. Офицер с двойными усами, Здржинский, рассказывал напыщенно о том, как Салтановская плотина была Фермопилами русских, как на этой плотине был совершен генералом Раевским поступок, достойный древности. Здржинский рассказывал поступок Раевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку. Ростов слушал рассказ и не только ничего не говорил в подтверждение восторга Здржинского, но, напротив, имел вид человека, который стыдился того, что ему рассказывают, хотя и не намерен возражать. Ростов после Аустерлицкой и 1807 года кампаний знал по своему собственному опыту, что, рассказывая военные происшествия, всегда врут, как и сам он врал, рассказывая; во вторых, он имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать. И потому ему не нравился рассказ Здржинского, не нравился и сам Здржинский, который, с своими усами от щек, по своей привычке низко нагибался над лицом того, кому он рассказывал, и теснил его в тесном шалаше. Ростов молча смотрел на него. «Во первых, на плотине, которую атаковали, должна была быть, верно, такая путаница и теснота, что ежели Раевский и вывел своих сыновей, то это ни на кого не могло подействовать, кроме как человек на десять, которые были около самого его, – думал Ростов, – остальные и не могли видеть, как и с кем шел Раевский по плотине. Но и те, которые видели это, не могли очень воодушевиться, потому что что им было за дело до нежных родительских чувств Раевского, когда тут дело шло о собственной шкуре? Потом оттого, что возьмут или не возьмут Салтановскую плотину, не зависела судьба отечества, как нам описывают это про Фермопилы. И стало быть, зачем же было приносить такую жертву? И потом, зачем тут, на войне, мешать своих детей? Я бы не только Петю брата не повел бы, даже и Ильина, даже этого чужого мне, но доброго мальчика, постарался бы поставить куда нибудь под защиту», – продолжал думать Ростов, слушая Здржинского. Но он не сказал своих мыслей: он и на это уже имел опыт. Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо было делать вид, что не сомневаешься в нем. Так он и делал. – Однако мочи нет, – сказал Ильин, замечавший, что Ростову не нравится разговор Здржинского. – И чулки, и рубашка, и под меня подтекло. Пойду искать приюта. Кажется, дождик полегче. – Ильин вышел, и Здржинский уехал. Через пять минут Ильин, шлепая по грязи, прибежал к шалашу. – Ура! Ростов, идем скорее. Нашел! Вот тут шагов двести корчма, уж туда забрались наши. Хоть посушимся, и Марья Генриховна там. Марья Генриховна была жена полкового доктора, молодая, хорошенькая немка, на которой доктор женился в Польше. Доктор, или оттого, что не имел средств, или оттого, что не хотел первое время женитьбы разлучаться с молодой женой, возил ее везде за собой при гусарском полку, и ревность доктора сделалась обычным предметом шуток между гусарскими офицерами. Ростов накинул плащ, кликнул за собой Лаврушку с вещами и пошел с Ильиным, где раскатываясь по грязи, где прямо шлепая под утихавшим дождем, в темноте вечера, изредка нарушаемой далекими молниями. – Ростов, ты где? – Здесь. Какова молния! – переговаривались они. В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату. – И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов. – А вы что зеваете? – Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите. – Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса. Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье. В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся. – Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи. – Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет. Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа. Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать. – Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение. – Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой. Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то. – Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет. – Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия. Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком. – Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью. Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется. – Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин. – Она и так королева! И приказания ее – закон. Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат. – Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор. – Я сам стану на часы! – сказал Ильин. – Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры. Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот. В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне. Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание. – Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним. – Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин. Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей. Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез. Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности. Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему. Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий. Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге. Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись. – Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера. – Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди. И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем. Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то. Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору. Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда: – В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево. Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули. Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях. Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями. Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу. – Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем… – Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле… Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу. В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему. Граф Остерман Толстой встретил возвращавшихся гусар, подозвал Ростова, благодарил его и сказал, что он представит государю о его молодецком поступке и будет просить для него Георгиевский крест. Когда Ростова потребовали к графу Остерману, он, вспомнив о том, что атака его была начата без приказанья, был вполне убежден, что начальник требует его для того, чтобы наказать его за самовольный поступок. Поэтому лестные слова Остермана и обещание награды должны бы были тем радостнее поразить Ростова; но все то же неприятное, неясное чувство нравственно тошнило ему. «Да что бишь меня мучает? – спросил он себя, отъезжая от генерала. – Ильин? Нет, он цел. Осрамился я чем нибудь? Нет. Все не то! – Что то другое мучило его, как раскаяние. – Да, да, этот французский офицер с дырочкой. И я хорошо помню, как рука моя остановилась, когда я поднял ее». Ростов увидал отвозимых пленных и поскакал за ними, чтобы посмотреть своего француза с дырочкой на подбородке. Он в своем странном мундире сидел на заводной гусарской лошади и беспокойно оглядывался вокруг себя. Рана его на руке была почти не рана. Он притворно улыбнулся Ростову и помахал ему рукой, в виде приветствия. Ростову все так же было неловко и чего то совестно. Весь этот и следующий день друзья и товарищи Ростова замечали, что он не скучен, не сердит, но молчалив, задумчив и сосредоточен. Он неохотно пил, старался оставаться один и о чем то все думал. Ростов все думал об этом своем блестящем подвиге, который, к удивлению его, приобрел ему Георгиевский крест и даже сделал ему репутацию храбреца, – и никак не мог понять чего то. «Так и они еще больше нашего боятся! – думал он. – Так только то и есть всего, то, что называется геройством? И разве я это делал для отечества? И в чем он виноват с своей дырочкой и голубыми глазами? А как он испугался! Он думал, что я убью его. За что ж мне убивать его? У меня рука дрогнула. А мне дали Георгиевский крест. Ничего, ничего не понимаю!» Но пока Николай перерабатывал в себе эти вопросы и все таки не дал себе ясного отчета в том, что так смутило его, колесо счастья по службе, как это часто бывает, повернулось в его пользу. Его выдвинули вперед после Островненского дела, дали ему батальон гусаров и, когда нужно было употребить храброго офицера, давали ему поручения. Получив известие о болезни Наташи, графиня, еще не совсем здоровая и слабая, с Петей и со всем домом приехала в Москву, и все семейство Ростовых перебралось от Марьи Дмитриевны в свой дом и совсем поселилось в Москве. Болезнь Наташи была так серьезна, что, к счастию ее и к счастию родных, мысль о всем том, что было причиной ее болезни, ее поступок и разрыв с женихом перешли на второй план. Она была так больна, что нельзя было думать о том, насколько она была виновата во всем случившемся, тогда как она не ела, не спала, заметно худела, кашляла и была, как давали чувствовать доктора, в опасности. Надо было думать только о том, чтобы помочь ей. Доктора ездили к Наташе и отдельно и консилиумами, говорили много по французски, по немецки и по латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которой страдала Наташа, как не может быть известна ни одна болезнь, которой одержим живой человек: ибо каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанных в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений в страданиях этих органов. Эта простая мысль не могла приходить докторам (так же, как не может прийти колдуну мысль, что он не может колдовать) потому, что их дело жизни состояло в том, чтобы лечить, потому, что за то они получали деньги, и потому, что на это дело они потратили лучшие годы своей жизни. Но главное – мысль эта не могла прийти докторам потому, что они видели, что они несомненно полезны, и были действительно полезны для всех домашних Ростовых. Они были полезны не потому, что заставляли проглатывать больную большей частью вредные вещества (вред этот был мало чувствителен, потому что вредные вещества давались в малом количестве), но они полезны, необходимы, неизбежны были (причина – почему всегда есть и будут мнимые излечители, ворожеи, гомеопаты и аллопаты) потому, что они удовлетворяли нравственной потребности больной и людей, любящих больную. Они удовлетворяли той вечной человеческой потребности надежды на облегчение, потребности сочувствия и деятельности, которые испытывает человек во время страдания. Они удовлетворяли той вечной, человеческой – заметной в ребенке в самой первобытной форме – потребности потереть то место, которое ушиблено. Ребенок убьется и тотчас же бежит в руки матери, няньки для того, чтобы ему поцеловали и потерли больное место, и ему делается легче, когда больное место потрут или поцелуют. Ребенок не верит, чтобы у сильнейших и мудрейших его не было средств помочь его боли. И надежда на облегчение и выражение сочувствия в то время, как мать трет его шишку, утешают его. Доктора для Наташи были полезны тем, что они целовали и терли бобо, уверяя, что сейчас пройдет, ежели кучер съездит в арбатскую аптеку и возьмет на рубль семь гривен порошков и пилюль в хорошенькой коробочке и ежели порошки эти непременно через два часа, никак не больше и не меньше, будет в отварной воде принимать больная. |