Штайн, Петер

Петер Штайн
Peter Stein
Профессия:	театральный режиссёр
Годы активности:	с 1964
Награды:

Петер Штайн (нем. Peter Stein; род. 1 октября 1937, Берлин) — немецкий театральный режиссёр, работающий в разных странах, включая Россию. Проживает в Италии.

Биография

Петер Штайн родился в Берлине. В детстве одноклассники, а позже товарищи по университету звали Штайна на русский манер — Петя. Отец Штайна — инженер, в 30-е годы работал на строительстве завода в СССР.

Учился на факультетах философии и германистики Франкфуртского университета. Систематического театрального образования он не получил.

Театральную деятельность начал в 1964 году в мюнхенском «Каммершпиле» в должности ассистента режиссёра. Как режиссёр Штайн дебютировал в 1966 году постановкой пьесы Э. Бонда «Спасение». В 1968 году был вынужден со скандалом покинуть театр — он публично выступил против войны во Вьетнаме, призвав зрителей сделать пожертвования вьетнамскому Фронту освобождения. После этого два года работал в театрах Бремена и Цюриха.

В 1967 году начал работать в театрах Бремена и Цюриха. На сцене Бременского драматического театра поставил «Коварство и любовь» Ф. Шиллера и «Торквато Тассо» И. В. Гёте.

Широкая известность пришла к Штайну в 1970 году, когда он вместе с Клаусом Пайманом возглавил театр «Шаубюне» (Schaubuehne) в Западном Берлине, в котором работал 15 лет. В «Шаубюне» Штайн утверждал концепцию так называемого «театра права голоса» (Mitbestimmungstheater), предполагавшую участие не только всех членов творческого коллектива, но и технического персонала в принятии важных для театра решений, в том числе и касающихся репертуарной политики. Подхваченная разными режиссёрами, в частности Петером Паличем во Франкфурте-на-Майне, эта модель способствовала в не только демократизации, но и политизации театра в Западной Германии. Постановка пьесы Б. Брехта «Мать», осуществлённая Штайном вместе с Пайманом в «Шаубюне», позволила некоторым политикам говорить о превращении театра в рассадник коммунистической идеологии. Вместе с тем эта демократическая модель нередко вызывала недовольство и у режиссёров; так, Пайман на этой почве уже в 1971 году покинул театр.

Штайн всегда проявлял последовательный интерес к русскому театру. В своем творчестве он продолжает и развивает традиции режиссуры К. С. Станиславского. Сегодня в мировом театре трудно найти режиссёра, столь истово отстаивающего принципы Станиславского. Спектаклям Штайна, независимо от их тематики, всегда свойственна подробная, скрупулёзно разработанная психология персонажей; любовно и тщательно воссозданная в декорациях и звуковом оформлении атмосфера места действия; подчеркнуто реалистический стиль игры.

В 1970-е годы, во время бурных и эксцентричных авангардистских театральных экспериментов, этот стиль прозвучал неожиданно свежо, и принес «Шаубюне» мировую известность. Здесь театральная стилистика вышла на новый виток спирали развития, возвращаясь к классическим методам постановок на новом, современном уровне.

«Русская» направленность отчетливо прослеживалась в репертуаре театра Шаубюне. Штайн поставил «Дачников» М. Горького (1975), «Оптимистическую трагедию» Вс. Вишневского (1972), «Три сестры» (1985) и «Вишнёвый сад» (1992) А. П. Чехова.

Главной основой репертуара режиссёра оставалась классика — основой европейского театра П. Штайн считает античную драму, Шекспира и Чехова.

С 1986 года Штайн много ставит за пределами Германии, в том числе и в оперных театрах.

Питер Штайн ставил спектакли по пьесам драматурга Эдварда Бонда (англ. Edward Bond), среди которых «Saved» (1967) и «Рано утром» (1969)

Среди постановок Штайна пьесы Шекспира: в 1977 году состоялась премьера «Как вам это понравится», а в 1994 году «Антоний и Клеопатра».

С начала 1990-х Штайн полностью стал «свободным художником», не связывающим себя долгосрочными контрактами с конкретными театрами. Это позволило ему сосредоточиваться на глобальных проектах (как правило — международных), представляющих собой грандиозные театральные эксперименты. В 1999 году женился на итальянской актрисе Маддалене Криппе.

В 2000 году в рамках всемирной выставки ЭКСПО в Ганновере Петер Штайн поставил полную версию «Фауста» Гёте. Этот спектакль, который длился более 20 часов впоследствии прошёл в Вене и в Берлине. В спектакле было занято 35 актёров.

Питер Штайн поставил также спектакль «Чайка» в Рижском театре русской драмы (Елена Стародуб — Аркадина, Анатолий Лобоцкий — Тригорин, а Иван Шибанов — Треплев).

Постановки в России

В 1991 году Штайн поставил в Москве «Вишнёвый сад» А. Чехова.

В 1994 году в Москве состоялась премьера спектакля поставленного Петером Штайном — «Орестея» Эсхила. На сцене театра Российской Армии в восьмичасовом спектакле участвовали известные актёры российского театра: Екатерина Васильева, Татьяна Васильева, Людмила Чурсина, Евгений Миронов, Татьяна Догилева, Игорь Костолевский, Елена Майорова, Вячеслав Разбегаев. Спектакль стал главным событием российского театрального сезона.

В 1998 году Штайн поставил «Гамлета» с участием Евгения Миронова (принц Гамлет), Александра Феклистова (Клавдий), Ирины Купченко (Гертруда), Михаила Филиппова (Полоний), Вячеслава Разбегаева (Фортинбрас) и других актёров.

В феврале 2014 года Штайн приступил к репетициям оперы Дж. Верди «Аида» в Москве в Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко. Премьера назначена на апрель 2014 года.

Январь 2015 — премьера в театре Et-Cetera по роману А. С. Пушкина «Борис Годунов».

22 июля 2016 года состоится премьера оперы «Осуждение Фауста» Г. Берлиоза в Большом театре России.

Интересный факт

Для постановки «Орестеи» Штайн приехал в Россию осенью 1993 года. В Москву Штайн приехал 3 октября 1993 года, когда в столице происходили трагические события. Представители Международной конфедерации театральных союзов сообщили ему о сложной ситуации в городе. Однако реакция режиссёра была однозначной: он приступает к работе. На следующий день, ровно в 10 часов утра, в условиях чрезвычайного положения Штайн провёл первую репетицию «Орестеи» в Театре Российской армии.

Литература

• Колязин В. Ф. Петер Штайн: Судьба одного театра. В 2 кн.: Кн. 1: Диалоги о Шаубюне. — М.: Дорошев, РОССПЭН, 2012. — 672 с., ил., 1000 экз., ISBN 978-5-905287-04-6

Ссылки

• Интервью с Петером Штайном [seance.ru/n/47-48/malaya-stsena-faust-v-germanii/faust-posle-shtayna/ «Фауст» после Штайна?], журнал «Сеанс» № 47/48
• Штайн, Петер (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [portal.dnb.de/opac.htm?method=simpleSearch&query=11861729X Штайн, Петер] в Немецкой национальной библиотеке
• [www.tagesspiegel.de/kultur/Regie-Peter-Stein;art772,2390404 «Regisseur Peter Stein. König und» Kobold], статья в «Tagesspiegel» от 1 октября 2007  (нем.)  (Проверено 17 июня 2009)
• [www.nzz.ch/nachrichten/kultur/aktuell/gruenderfigur_des_theaters_1.562979.html «Gründerfigur des Theaters»], статья в «NZZ Online», 1 октября 2007, Luc Bondy zu Steins Theaterarbeit  (нем.)  (Проверено 17 июня 2009)
• [www.tagesspiegel.de/kultur/;art772,1911233 «Ein Gespräch mit Peter Stein im Hause» Peymann], статья в «Tagesspiegel» от 1 октября 2005  (нем.)  (Проверено 17 июня 2009)
• [www.zeit.de/1996/49/spitze49.txt.19961129.xml?page=all «Benjamin Henrichs über Peter Steins Kritikerbeschimpfungen»], статья в «Die Zeit», Nr. 49, от 1996 г.  (нем.)  (Проверено 17 июня 2009)

Отрывок, характеризующий Штайн, Петер

– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.


Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…