Петренко, Валентина Александровна

Валентина Александровна Петренко<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
член Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации от исполнительной власти Республики Хакасия
с 26 апреля 2001
Рождение:	23 августа 1955(1955-08-23) (68 лет) Казахская ССР, СССР
Партия:	КПСС Российская партия жизни Справедливая Россия Единая Россия
Образование:	Ростовский государственный педагогический институт (1977), Ростовская высшая партийная школа (1989)
Учёная степень:	доктор педагогических наук
Награды:

	Запись голоса В.А. Петренко
	Из интервью «Эхо Москвы» 6 октября 2013
Помощь по воспроизведению

Валенти́на Алекса́ндровна Петре́нко (род. 23 августа 1955, Казахская ССР) — советский и российский государственный деятель, член Совета Федерации с 2001 года от Правительства республики Хакасия. Член комитета Совета Федерации по социальной политике. Доктор педагогических наук.

Биография

Родилась в Казахстане. Свободно владеет польским, английским и испанским языками. В 1977 году окончила Ростовский государственный педагогический институт по специальности «преподаватель биологии и химии».
Замужем, имеет дочь.

Общественная и политическая деятельность

С 1979 по 1988 год работала сначала инструктором в Ленинском райкоме КПСС, затем — секретарём и первым секретарём Ростовского обкома ВЛКСМ. С мая 1988 по 1991 год была председателем райсовета и первым секретарем Железнодорожного райкома КПСС Ростова-на-Дону. В 1989 году окончила Ростовскую высшую партийную школу.

В 1990 году была избрана народным депутатом РСФСР (была председателем президиума одного из райсоветов Ростова-на-Дону). С осени 1993 года, после роспуска Верховного Совета, работала заместителем главы администрации Ростовской области по общим вопросам. Позже получила должность советника в Министерстве иностранных дел РФ.

В декабре 1993 года в Ростове-на-Дону группа уголовников ворвалась в школу и взяла в заложники группу детей и учительницу, потребовав выкупа. Они потребовали 10 млн долларов США и вертолет для вылета. Валентина Петренко была среди тех, кто вел переговоры с террористами, уговаривая отпустить детей и предложила себя в заложники вместо детей. В итоге требования террористов частично удовлетворили, они попытались вылететь на вертолете в Дагестан, где и были задержаны.

В 1996 году была принята на работу в службу безопасности Президента РФ, где работала в должности консультанта начальника, а позже в Главном управлении Президента РФ по вопросам внутренней и внешней политики в качестве заместителя начальника управления по вопросам взаимодействия с субъектами РФ, советником председателя Правительства РФ. В 1998 году работала заместителем начальника управления по организации работы Совета Федерации и взаимосвязи с органами государственной власти субъектов РФ аппарата Совета Федерации

26 апреля 2001 года стала членом Совета Федерации от правительства Республики Хакасия. С января 2002 года возглавляла комитет Совета Федерации по социальной политике и здравоохранению. С августа 2002 года — член коллегии Министерства труда и социального развития РФ.

В 2012 году была избрана председателем Всероссийского общественного движения «Матери России» .

Заместитель Председателя Исполкома Общенационального совета «Российской партии Жизни» (позднее партия входит в «Справедливую Россию»).

5 апреля 2013 года была исключена из партии «Справедливая Россия». По словам Николая Левичева, «за невыполнение главных партийных своих обязанностей, предусмотренных уставом партии, попросту утрату связи с партией». По словам самой Петренко, она уже давно сама вышла из «Справедливой России» и является членом «Единой России».

Награды и членства

• Орден Почета (2007 г.)
• Орден «За личное мужество» (1994 г.)
• Медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени
• медаль «В память 300-летия Санкт-Петербурга»
• медаль «В память 1000-летия Казани»

Удостоена почетного знака СФ «За заслуги в развитии парламентаризма».

Является действительным членом Российской Академии естественных наук, действительным членом Муниципальной академии Российской Федерации.

Диссертация и обвинения в плагиате

В марте 2014 года сообщество «Диссернет» опубликовало анализ докторской диссертации Петренко, в ходе которого были выявлены некорректные заимствования из других работ, сделанные с нарушениями правил и требований, предъявляемых регламентом ВАК и другими нормативными документами.

«Карикатура» на Charlie Hebdo

11 ноября 2015 года Валентина Петренко презентовала карикатуру на сатирический журнал Charlie Hebdo. Карикатуру сопровождают две надписи: «Шарли Эбдо — не люди: уроды!», а также «Ад приветствует Шарли Эбдо» с ошибкой. Между тем издание Коммерсантъ отметило, что карикатура очень напоминает картинку украинского художника и музыканта Юрия Журавля, изображающую сидящих в котле политиков времён президентства Виктора Януковича. Примечательно, что на карикатуре Валентины Петренко стоит человек с вилами, по форме схожими с украинским трезубцем, а под котлом сложен костер из автомобильных покрышек — один из символов Евромайдана.

Факты

Как обладатель оригинальной причёски, Петренко стала героем большого количества «фотожаб». В одном из интервью Петренко заявила, что устала отвечать на вопросы о причёске: «У меня просто вьющиеся волосы, поднимаю вверх несколькими шпильками, всё».

В одной из программ "Пусть говорят" (06.11.2011) Валентина Петренко сообщила, что в период обучения в Ростове посещала лекции Андрея Чикатило, который в тот период работал преподавателем. Сенатор подвергла резкой критике содержание его лекций .

Ссылки

• [www.r-19.ru/mainpage/authority/predstavitel.html Член Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации от Правительства Республики Хакасия]. Портал исполнительных органов государственной власти республики Хакасия. Проверено 26 февраля 2013. [www.webcitation.org/6F80JO6RP Архивировано из первоисточника 15 марта 2013].

Отрывок, характеризующий Петренко, Валентина Александровна

«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.


Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.