Петров, Андрей Алексеевич

Андрей Петров
Имя при рождении:	Андрей Алексеевич Петров
Дата рождения:	19 декабря 1919(1919-12-19)
Место рождения:	Саратов, РСФСР
Дата смерти:	9 июля 1990(1990-07-09) (70 лет)
Место смерти:	Москва, СССР
Профессия:	актёр, театральный режиссёр
Гражданство:	СССР СССР
Театр:	ЦАТСА
Награды:

Андрей Алексеевич Петро́в (1919—1990) — советский актёр театра и кино. Народный артист РСФСР (1970), Заслуженный артист РСФСР (1954). Лауреат Сталинской премии второй степени (1952).

Биография

Андрей Петров родился 19 декабря 1919 года в Саратове.

Андрей в 1939 году окончил студию при ЦТКА и стал его актёром. В 1944 году дебютировал в кино.

С 1960 года выступал и как режиссёр театра. С 1973 года Андрей Алексеевич стал педагогом кафедры актёрского мастерства ВГИКа.

Скончался 9 июля 1990 года. Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище.

Признание и награды

• Заслуженный артист РСФСР (1954)
• Народный артист РСФСР (1970)
• Сталинская премия второй степени (1952) — за исполнение роли Василия Орлова в фильме «Донецкие шахтёры»

Творчество

Роли в театре

• «Большой день» В. М. Киршона — Зорька
• «Падь серебряная» Н. Ф. Погодина — Костенко
• «Бессмертный» А. Н. Арбузова и А. К. Гладкова — Василий Воробьёв
• «Москва. Кремль» А. Н. Афиногенова — Алексей
• «Фабричная девчонка» А. М. Володина — Федя
• «Добряки» Л. Г. Зорина — Кабачков
• «Живёт на свете женщина» З. М. Аграненко — Ломов

Театральные постановки

• 1960 — «Чужое место» Е. Ставинского
• 1961 — «Изюминка на солнце» Л. Хансберри; «Каса маре» И. П. Друцэ
• 1963 — «Друзья и годы» Л. Г. Зорина
• 1964 — «Приглашение к подвигу» А. Г. Зака и И. К. Кузнецова

Избранная фильмография

• 1945 — Это было в Донбассе
• 1946 — Сын полка
• 1948 — Поезд идёт на восток
• 1949 — Кубанские казаки — Вася Тузов
• 1949 — Падение Берлина
• 1949 — Встреча на Эльбе
• 1950 — Донецкие шахтёры — Василий Орлов
• 1952 — Возвращение Василия Бортникова — Витя
• 1953 — Таинственная находка — Алексей Иванович Головин, капитан траулера «Славный»
• 1955 — Мать
• 1958 — Шли солдаты… — Илья Сорокин
• 1965 — Похождения зубного врача — Котиков
• 1966 — Ленин в Польше — А. Е. Бадаев русский революционер
• 1967 — Путь в «Сатурн»
• 1969 — Адъютант его превосходительства — чекист Сиротин
• 1969 — Освобождение
• 1977 — Красный чернозём
• 1978 — Суета сует
• 1978 — Отец Сергий
• 1978 — Кот в мешке
• 1981 — С вечера до полудня
• 1981 — Родня — Ляпин
• 1984 — Букет мимозы и другие цветы — Василий Григорьевич, муж Екатерины
• 1988 — Вам что, наша власть не нравится? — Полубояринов
• 1991 — Призрак

Ссылки

• Андрей Петров (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [a-tremasov.ru/petrov-andrej-alekseevich Андрей Петров в Авторском проекте Алексея Тремасова]

Отрывок, характеризующий Петров, Андрей Алексеевич

– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.