Петров, Василий Васильевич (сапёр)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Василий Васильевич Петров
Дата рождения

25 апреля 1914(1914-04-25)

Место рождения

Тамбов

Дата смерти

31 июля 1997(1997-07-31) (83 года)

Место смерти

Саратов

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

инженерные войска

Годы службы

19361938, 19411946

Звание старший лейтенант

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии
В отставке

жил и работал в Тамбове, Саратове

Васи́лий Васи́льевич Петро́в (25 апреля 1914, Тамбов — 31 июля 1997, Саратов) — командир сапёрного взвода 957-го стрелкового полка 309-й стрелковой дивизии 40-й армии Воронежского фронта, лейтенант[1], Герой Советского Союза.





Биография

Родился 25 апреля 1914 года. Русский. Окончил 8 классов средней школы и Тамбовский строительный техникум. В 19331936 годах и в 19381941 годах работал прорабом, проектировщиком и топографом в строительных организациях в Йошкар-Оле, Старом Осколе, Курске и Тамбове. В 19361938 годах проходил службу в армии.

На фронтах Великой Отечественной войны с июня 1941 года. До октября 1941 года сражался на Северо-Западном фронте, принимал участие в оборонительных боях на территории Литвы, Латвии, в районе Пскова. С октября 1941 года по март 1943 года находился в гитлеровском плену, а после побега из лагеря некоторое время жил на временно оккупированной территории. С апреля 1943 года воевал на Воронежском, 1-м и 2-м Украинских фронтах в должности командира сапёрного взвода. Участвовал в Курской битве и освобождении Украины.

Особо отличился при форсировании Днепра. Вместе со своим взводом к моменту сосредоточения полка на левом берегу Днепра подготовил большое количество лодок, плотов и 3 парома. В ночь на 24 сентября 1943 года на них были переправлены подразделения полка, которые захватили плацдарм в районе сёл Балыко-Щучинка и Калиска (ныне Кагарлыкский район Киевской области Украины).

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 октября 1943 года за мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, лейтенанту Петрову Василию Васильевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 2017).

Участвовал в освобождении Польши, Румынии, Венгрии, Чехословакии, разгроме врага на территории Австрии. Войну закончил в должности начальника военно-технического снабжения 93-й гвардейской стрелковой дивизии.

С 1946 года старший лейтенант Петров — в запасе. Работал инженером в одной из строительных организаций в Тамбове, заместителем управляющего Саратовской областной конторы «Заготзерно». Жил в городе Саратов, работал в областном управлении хлебопродуктов и комбикормовой промышленности.

Умер 31 июля 1997 года. Похоронен на Елшанском кладбище в Саратове.

Напишите отзыв о статье "Петров, Василий Васильевич (сапёр)"

Примечания

  1. На момент представления к присвоению звания Героя Советского Союза.

Литература

  • Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
  • Румянцев Н. М. Люди легендарного подвига. Саратов, 1968.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=174 Петров, Василий Васильевич (сапёр)]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Петров, Василий Васильевич (сапёр)


Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.
В воскресение утром Марья Дмитриевна пригласила своих гостей к обедни в свой приход Успенья на Могильцах.
– Я этих модных церквей не люблю, – говорила она, видимо гордясь своим свободомыслием. – Везде Бог один. Поп у нас прекрасный, служит прилично, так это благородно, и дьякон тоже. Разве от этого святость какая, что концерты на клиросе поют? Не люблю, одно баловство!
Марья Дмитриевна любила воскресные дни и умела праздновать их. Дом ее бывал весь вымыт и вычищен в субботу; люди и она не работали, все были празднично разряжены, и все бывали у обедни. К господскому обеду прибавлялись кушанья, и людям давалась водка и жареный гусь или поросенок. Но ни на чем во всем доме так не бывал заметен праздник, как на широком, строгом лице Марьи Дмитриевны, в этот день принимавшем неизменяемое выражение торжественности.
Когда напились кофе после обедни, в гостиной с снятыми чехлами, Марье Дмитриевне доложили, что карета готова, и она с строгим видом, одетая в парадную шаль, в которой она делала визиты, поднялась и объявила, что едет к князю Николаю Андреевичу Болконскому, чтобы объясниться с ним насчет Наташи.
После отъезда Марьи Дмитриевны, к Ростовым приехала модистка от мадам Шальме, и Наташа, затворив дверь в соседней с гостиной комнате, очень довольная развлечением, занялась примериваньем новых платьев. В то время как она, надев сметанный на живую нитку еще без рукавов лиф и загибая голову, гляделась в зеркало, как сидит спинка, она услыхала в гостиной оживленные звуки голоса отца и другого, женского голоса, который заставил ее покраснеть. Это был голос Элен. Не успела Наташа снять примериваемый лиф, как дверь отворилась и в комнату вошла графиня Безухая, сияющая добродушной и ласковой улыбкой, в темнолиловом, с высоким воротом, бархатном платье.
– Ah, ma delicieuse! [О, моя прелестная!] – сказала она красневшей Наташе. – Charmante! [Очаровательна!] Нет, это ни на что не похоже, мой милый граф, – сказала она вошедшему за ней Илье Андреичу. – Как жить в Москве и никуда не ездить? Нет, я от вас не отстану! Нынче вечером у меня m lle Georges декламирует и соберутся кое кто; и если вы не привезете своих красавиц, которые лучше m lle Georges, то я вас знать не хочу. Мужа нет, он уехал в Тверь, а то бы я его за вами прислала. Непременно приезжайте, непременно, в девятом часу. – Она кивнула головой знакомой модистке, почтительно присевшей ей, и села на кресло подле зеркала, живописно раскинув складки своего бархатного платья. Она не переставала добродушно и весело болтать, беспрестанно восхищаясь красотой Наташи. Она рассмотрела ее платья и похвалила их, похвалилась и своим новым платьем en gaz metallique, [из газа цвета металла,] которое она получила из Парижа и советовала Наташе сделать такое же.