Петров, Виктор Евгеньевич
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.
Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.
О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
| Петров Виктор Евгеньевич | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
Виктор Евгеньевич Петров (р. 8 декабря 1954, село Насоново, Камышловский район, Свердловская область) — российский журналист и писатель, член Союза журналистов России.
Образование
В 1972 году закончил среднюю школу № 150 (г. Куйбышев).
В 1976 году окончил Борисоглебское высшее военное авиационное училище летчиков имени В. П. Чкалова.
В 1983 году окончил физический факультет Куйбышевского государственного университета.
В 1993 году окончил аспирантуру Института философии Сибирского отделения Академии наук.
Биография
В 1987 году Виктор Петров работал над незавершённым до сих пор проектом «Симметричная вакуумная теория поля»[1].
С 1993 года Виктор Петров занялся журналистской деятельностью в качестве репортера и обозревателя по «Самарской газете» и работал на государственном телевидении РИО.
В 1994 году выполняет редакционные задания по освещению событий в Таджикистане и Афганистане в качестве фронтового журналиста.
В 1995 году Виктор Петров способствует освобождению из чеченского плена рядового 81-го полка Алексея Безлипкина.
В 1999 году становится лауреатом международного кинофестиваля в номинации «Работа журналиста в особо опасных условиях». В этом же году выезжает с гуманитарной миссией по освобождению из чеченского плена солдат-земляков, сам попадает в застенки боевиков, там же знакомится с пленным журналистом Брисом Флетьо[2], в заложниках проводит два года, трижды совершает побеги из неволи. Третий побег оказывается удачным.
В декабре 2001 года безуспешно участвует в выборах депутатов Самарской Губернской думы третьего созыва[3],
В настоящее время продолжает активно заниматься научной и журналистской деятельностью, пишет воспоминания о Чеченской войне и плене «Два Кавказа Виктора Петрова», работает директором «Регионального информационного агентства “Самара”»[4][5][6], одновременно являясь членом Самарского уфологического клуба[7][8][9]
Чеченский плен и его последствия
Личность Виктора Петрова привлекла внимание общественности с момента его двухлетнего пленения в Чечне, в котором ему пришлось пройти через издевательства и пытки[10], вместе с ним в разное время находились еще четыре заложника: Светлана Кузьмина, француз Брис Флетье (Brice Fletieux), Александр Руденко с Украины и Александр Терентьев — правозащитник из Москвы[11]. Виктор Петров отправился в Чечню[12] на поиски земляка, рядового Андрея Чегодаева, пропавшего без вести при штурме Грозного в январе 1995 года[13]. Вместе с ним на Кавказ отправились мать солдата Надежда Чегодаева и председатель самарского отделения организации «Конгресс советских женщин» Светлана Кузьмина[14]. У журналиста был небольшой опыт в таких делах: во время первой чеченской войны ему удалось вызволить из плена одного солдата[15]. Летом 1999 года, в период действия Хасавюртовских соглашений[16], группа родственников-шаамиюртовцев[17] удержала в плену самарского журналиста Виктора Петрова и главу областного отделения «Конгресса советских матерей», члена КПРФ, Светлану Кузьмину[18][19][20].
После побега[21][22] Виктора Петрова и освобождения Светланы Кузьминой[23] в Шаами-Юрте были арестованы некоторые участники их похищения[24][25], в ходе следствия другие похитители были также задержаны[26][27][28], криминальный авторитет Лечи Исламов (Борода), причастный к похищению Петрова и Кузьминой, скоропостижно скончался на этапе[29]. Сотрудница МЧС Ингушетии, Радимхан Могушкова, одна из организаторов похищения Виктора Петрова и Светланы Кузьминой[30], была амнистирована в 2000 году, отсидев несколько месяцев в следственном изоляторе связи с тем, что она ранее была награждена орденом Мужества Республики Ингушетия[31], её сын Адам Могушков, проходивший также по делу о похищении людей, спустя чуть больше полугода решением суда получил тот срок, который уже отсидел в СИЗО, и под аплодисменты родственников и друзей вышел на свободу[32].
СМИ широко освещали эти события[33][34][35][36][37], по первому каналу был показан репортаж о возвращении Виктора Петрова из двухлетнего плена[38], «Российская Газета» отметила возвращение журналиста большой статьей[39]. Губернатор Самарской области К. А. Титов принял решение представить Виктора Петрова к государственной награде за мужество и волю, проявленные журналистом в тяжелых условиях плена, и вручил ценный подарок[40].
После плена и побега Виктор Петров несколько изменил своё мнение о чеченцах, если до плена он симпатизировал им, считал их борцами за свободу и «нормальными работягами, взявшимися за оружие», то в 2001 году, после своего освобождения, скептически отнесся к своему раннему творчеству[41], он решительно отверг утверждения некоторых российских политиков о том, что не все чеченцы — бандиты и работорговцы, и что среди чеченцев есть и порядочные люди[42].
В 2005 году, посчитавший себя использованным в политической борьбе, Виктор Петров подал в суд на своего «товарища по несчастью» Светлану Кузьмину[43], депутат Самарской губернской думы Светлана Кузьмина не замедлила с ответом[44], при этом отметив достаточно высокие умственные способности Петрова[45].
Напишите отзыв о статье "Петров, Виктор Евгеньевич"
Ссылки
- [artofwar.ru/p/petrow_w_e/ Статьи и книга Виктора Петрова]
Примечания
- ↑ [astrolab.narod.ru/ «Самарская Астрофизическая лаборатория»] личный сайт Петрова Виктора Евгеньевича
- ↑ [2001.novayagazeta.ru/nomer/2001/46n/n46n-s00.shtml «Виктор Петров в редакции „Новой газеты“]»Новая Газета от № 46 5 июля 2001 г."«Среди заложников, находившихся с нами в Итумкалинском районе, был французский корреспондент Брис Флитьо».
- ↑ [old.election.samara.ru/candidates.asp.id=198 Петров Виктор Евгеньевич] Кандидаты в депутаты Самарской Губернской Думы третьего созыва
- ↑ [artofwar.ru/p/petrow_w_e/about.shtml «Информация о владельце раздела»] Петров Виктор Евгеньевич на ArtOfWar
- ↑ [sjrs.ru/news/791/ «Игра по правилам»] Петров Виктор — директор ГУПСО РИА Самара;
- ↑ [riasamara.ru/rus/about_us/ РИА «Самара» ] Раздел «Об Агентстве»: Директор агентства Виктор Евгеньевич Петров
- ↑ [www.awesta.sibirjak.ru/page.php?id=73 "16 сентября 2006 г. в г. Тольятти Самарской области начал свою работу Научно-культурный форум «Самарская Лука: легенды и реальность».]«Петров Виктор Евгеньевич, член Самарского уфологического клуба (г. Самара), представил теоретическое обоснование возможного механизма передвижения „летающих тарелок“ с соответствующими математическими расчетами»
- ↑ [www.tltufo2002.narod.ru/sbornik-dokladov.htm «Теоретическое обоснование летающих тарелок (Релятивистский двигатель)»] Петров В. Е., член Самарского астрофизического общества и Самарского уфологического клуба (г. Самара)
- ↑ [www.astrolab.su/ «Наука и непознанное»] Виктор Петров: «Этот сайт я сделал просто для души»
- ↑ [www.mkset.ru/news/patriot/7153/ «Ночной зверь. Боевик по кличке Бек разгуливал в центре Уфы»] «МедиаКорСеть» от 17.05.2007«Нас заставляли стрелять друг в друга, — рассказывает побывавший в плену самарский журналист Виктор Петров. — Это было самое веселое развлечение для членов банды».
- ↑ [www.kommersant.ru/doc.aspx?fromsearch=faa5b418-0bec-436e-b800-0122a9ca116c&docsid=273325 «Журналист сбежал из чеченского плена»] Газета «Коммерсантъ» № 116 (2246) от 05.07.2001: «Вчера в Самару вернулся журналист Виктор Петров, два года находившийся в плену у чеченских боевиков».
- ↑ [web.archive.org/web/20110728073409/www.belenergy.ru/num189/page4/ «Не ищите других причин, видно, общая здесь вина…»] Газета белгородских энергетиков «Новая энергия» от Февраль 2008 № 3(70): «Со Светланой отправились мать солдата Надежда Алексеевна и журналист Виктор Петров, проявивший чисто профессиональный интерес. Его взяли при условии, что средства на поездку корреспондент найдёт сам».
- ↑ [www.kommersant.ru/doc.aspx?fromsearch=46a2f526-0f14-4a45-93fb-640f1fa3396c&docsid=324045 «Я не верил, что поднимусь, но Аллах оказался милостив»] Газета «Коммерсантъ» № 88/П (2457) от 27.05.2002: В июне 1999 года председатель областного Комитета советских женщин Светлана Кузьмина с самарским журналистом Виктором Петровым отправились в Чечню освобождать из плена их земляка Алексея Чигадаева, солдата 81-го пехотного полка, разбитого под Грозным в первую чеченскую войну.
- ↑ [old.election.samara.ru/candidates.asp.id=129 «Кандидат в депутаты»] Кузьмина Светлана Ивановна: «20 июня 1999 года С. И. Кузьмина во время поиска российских солдат и офицеров, пропавших без вести в Чечне, была вместе с самарским журналистом В. Е. Петровым захвачена в заложники, и более 2-х лет провела в плену»
- ↑ [www.kommersant.ru/doc.aspx?fromsearch=df8f0c96-988e-4557-856c-986a760802bb&docsid=272408 «Чеченцы сделали из журналиста раба»] Газета «Коммерсантъ» № 111 (2241) от 28.06.2001: «По словам господина Калиматова, наводя справки о журналисте, он был удивлен тем, что даже чеченцы называли его достойным и мужественным человеком».
- ↑ [svpressa.ru/society/news/78696/?rss=1 «Пять самых спорных документов в истории российской дипломатии»] «Свободная Пресса», 7 декабря 2013: «Так, журналисты Виктор Петров, Брис Флетьо и Светлана Кузьмина были похищены в момент действия Хасавюртовских соглашений».
- ↑ [www.novayagazeta.ru/data/2000/39/08.html «Товар и знак»] «Новая газета» от № 39 от 05 Июня 2000: «Нам удалось многое узнать о братьях Бакешевых (имеем на них характеристики даже из школы), которые воюют против российских федеральных войск. Нам известен их родительский дом в Шаамиюрте (Ачхой-Мартановский район)».
- ↑ [artofwar.ru/p/petrow_w_e/1dvakavkaza.shtml «Как я попал в плен»] Петров Виктор Евгеньевич, часть 1 из книги «Два Кавказа Виктора Петрова»
- ↑ [www.novayagazeta.ru/data/2001/46/00.html «730 дней в рабстве»] «Новая Газета» от № 46 от 05 Июля 2001: «А 20 июня меня и Светлану Кузьмину обманным путём передали чеченским бандитам — братьям Бакешевым из селения Шаами-Юрт Ачхой-Мартановского района».
- ↑ [www.kommersant.ru/doc.aspx?fromsearch=b925f92f-c4b7-45aa-aeba-ec1b4277e161&docsid=142770 «Последний журналист-заложник никому не нужен»] Газета «Коммерсантъ» № 45 (1930) от 17.03.2000:«На следующий день сын Могушковой на своей машине отвез Петрова и Кузьмину в чеченское селение Шаами-Юрт».
- ↑ [www.kommersant.ru/doc.aspx?fromsearch=abbaf288-6b49-4910-9e5b-4aca27a235c2&docsid=277828 «Кавказскую пленницу обменяли на Бороду»] Газета «Коммерсантъ» № 141 (2271) от 09.08.2001: «Виктору Петрову удалось сбежать около двух месяцев назад (Ъ подробно рассказывал о том, как он выбрался из лагеря боевиков), а Светлана Кузьмина оставалась пленницей».
- ↑ [www.kommersant.ru/doc.aspx?fromsearch=aa257967-5720-4643-a215-da00c7ff4940&docsid=278141 «Отдайте женщину, ублюдки»] Журнал «Власть» № 32 (434) от 14.08.2001: «19 июля, ровно за один день до двухлетней годовщины своего рабства, Виктору Петрову удалось сбежать. Он еще и прихватил с собой две гранаты».
- ↑ [archive.is/20120906231212/www.kommersant.ru/news.aspx?DocsID=922136 «В Чечне освобождена женщина»] Газета КоммерсантЪ, Новости online от 08.08.2001: «Как сообщается, Светлана Кузьмина, возглавляющая самарский „Конгресс советских женщин“, попала в заложники, пытаясь разыскать пропавших российских солдат, вместе с самарским журналистом Виктором Петровым, освобожденным около полутора месяцев назад».
- ↑ [www.kommersant.ru/doc.aspx?fromsearch=6628c20a-1c93-4557-93a5-f271c312b099&docsid=329342 «Похитители журналиста сотрудничали с ФСБ»] Газета «Коммерсантъ» № 108 (2477) от 26.06.2002: «Как сообщил Ъ руководитель пресс-службы Северо-Кавказского оперативного управления ГУ МВД РФ по Южному федеральному округу Тамерлан Казиханов, 26-летний Муса Межиев был задержан в ходе спецоперации, проведенной в поселке Шами-Юрт Ачхой-Мартановского района Чечни».
- ↑ [www.mvd.ru/news/5232/ "Накануне в селениях Катыр-Юрт и Шаами-Юрт Ачхой-Мартановского района Чечни сотрудники милиции задержали двух боевиков, входивших в бандформирование Аслана Масхадова. «] Новости с сайта www.mvd.ru от 03.03.2005 „Как сообщили MVDinform.ru в Региональном оперативном штабе по управлению контртеррористической операцией на Северном Кавказе, сотрудники милиции получили неопровержимые доказательства того, что 29-летний боевик из банды главаря Руслана Бекишева в июне 1999 года участвовал в похищении помощника депутата Государственной Думы России Светланы Кузьминой и директора Самарской телекомпании ТВ РИО Виктора Петрова“.
- ↑ [www.rbc.ru/rbcfreenews/20050303111542.shtml „В Чечне установлена причастность боевика к похищению помощника депутата ГД и директора Самарской телекомпании“.] Информационное агентство „РосБизнесКонсалтинг“: „Установлено, что он в июне 1999 г. в составе бандгруппы участвовал в похищении помощника депутата Государственной думы Кузьминой и директора Самарской телекомпании ТВ РИО Петрова“, — отмечается в сообщении РОШ.»
- ↑ [www.grozny-inform.ru/main.mhtml?Part=13&PubID=2012 «В Ачхой-Мартане задержан преступник»] Государственное учреждение "Информационное агентство «Грозный-Информ» от 25.07.2007: «В результате спецоперации сотрудниками правоохранительных органов задержан участник незаконных вооружённых формирований, который входил в бандгруппу Кюри Ирисханова и причастный к похищению помощника депутата Госдумы Светланы Кузьминой и редактора самарской телекомпании „РИО“ Виктора Петрова.»
- ↑ [www.kommersant.ru/doc.aspx?fromsearch=a4737134-d850-42da-b612-1051b56b2459&docsid=399177 «Подозреваемых в похищении самарцев задержали в Ингушетии»] Коммерсантъ(Самара) № 130 (2733) от 25.07.2003
- ↑ [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=469638 «Умер Лечи Исламов»] Газета «Коммерсантъ» № 74 (2913) от 23.04.2004
- ↑ [www.novayagazeta.ru/inquests/35464.html «Товарищи хватки»] «Новая газета» от 28.05.07
- ↑ [www.novayagazeta.ru/data/2000/45/07.html «У нас не страна, а правовое минное поле»] «Новая Газета» от 29.06.2000
- ↑ [www.novayagazeta.ru/data/2002/37/22.html «Я свидетель»] «Новая газета» от 27.05.2002
- ↑ [lenta.ru/vojna/2001/06/28/free/«Самарский журналист пробыл в чеченском плену два года"]lenta.ru от 28.06.2001
- ↑ [www.newsru.com/arch/russia/27jun2001/petrov.html «В Чечне из плена освобожден известный самарский тележурналист»]newsru.com от 27 июня 2001
- ↑ [www.ng.ru/caucasus/2003-01-28/5_plen.html «Командировка самарского журналиста в Чечню растянулась на два года»] «Независимая Газета» от 2003-01-28: «Определенной части чеченского народа не худо было бы унять ненужную гордыню, поучиться жить по законам государства, а не шариата»
- ↑ [archive.svoboda.org/hotnews/2001/06/28/1.asp «Новости дня»] «Радио Свобода» от 28-06-2001: «В среду в Чечне был освобожден самарский журналист Виктор Петров, пробывший в плену два года».
- ↑ [kp.ru/daily/22594/10919/ "Журналист Виктор Петров, проведший два года в чеченском плену: Самую страшную пытку Бараев называл «русский плач третьей степени»] «Комсомольская правда» от 19.07.2001
- ↑ [www.1tv.ru/news/n29852 «В Чечне освобожден самарский журналист Виктор Петров. Два года он был в чеченском плену»] 1 канал от 27 июня 2001
- ↑ [www.rg.ru/anons/arc_2001/0801/3.shtm «Командировка в чеченский плен»] «Российская газета»
- ↑ [www.titov.samara.ru/events/01.07.2001/907/ 16.07.2001: Втреча К. А. Титова с журналистом Виктором Петровым, освободившимся из чеченского плена]
- ↑ [www.flb.ru/info/1441.html Журналист Виктор Петров, проведший два года в чеченском плену: Самую страшную пытку Бараев называл «русский плач третьей степени»]
- ↑ [www.yabloko.ru/Publ/2003/Obzor/030615_obzor_tvr.html «Политическая жизнь в России в сообщениях ТВ и радио за 11-15 июня 2003 года»] сайт партии «Яблоко» со ссылкой на программу «Главная тема» /Третий канал/, 19-30; 11.06)
- ↑ [www.scat-tv.ru/news/02.12.2005/18129/ «Громкий и необычный процесс в суде Советского района Самары: Виктор Петров против Светланы Кузьминой»] Новости СТВ от 02.12.2005
- ↑ [www.memo.ru/hr/hotpoints/caucas1/msg/2005/12/m51835.htm «Он закапывал меня живьем!»] «Комсомольская правда» от 13 декабря 2005
- ↑ [esquire.ru/taken/3/ «Заключение экспертов»] «Esquire» от 18 апреля 2013: «В отряде спохватились через полчаса, кинулись его искать, но Петров оказался умным, спрятался в одном из схронов в лесу».
Отрывок, характеризующий Петров, Виктор Евгеньевич
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.
Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.
О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
