Пётр I (царь Болгарии)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Петр I (царь Болгарии)»)
Перейти к: навигация, поиск
Пётр I
болг. Петър I
царь Болгарии Болгарии
927 — 969
Предшественник: Симеон I
Преемник: Борис II
 
Смерть: 30 января 970(0970-01-30)
Род: Крумова династия
Отец: Симеон I

Пётр I (умер 30 января 970) — царь Болгарии (927969), второй сын царя Симеона I. В правление Петра I регулярные набеги венгров и внутренние смуты привели к ослаблению государства. В 967 русские войска князя Святослава захватили столицу Болгарии Преслав. После поражения Пётр ушёл в монастырь, оставив трон своему старшему сыну Борису II. Умер в монастыре вскоре после отречения — 30 января 970.





Начало правления

Новый царь получил в наследство страну, ведущую войну одновременно с венграми, хорватами и византийцами. Пётр заключил (927) «вечный мир» с Византией и женился на внучке императора Романа I Лакапина — Марии, принявшей второе имя Ирина. По мирному договору Византия признала императорское достоинство болгарского правителя, независимость болгарской церкви и согласилась на ежегодную дань, уступив земли, завоёванные Симеоном I.[1][2][3][4]

Восстания

Политика мира с Византией вызвало недовольство среди болгар и в 928 году под руководством Ивана (младшего брата Петра) начинается восстание, которое вскоре было подавлено. Иван был схвачен и отправлен в ссылку в Византию. Спустя два года, в 930 году старший брат Петра — Михаил, сбежал из монастыря и поднял ещё одно восстание.

В 933 году, после побега из болгарского плена сербского правителя Часлова Клонимировича, началось новое восстание, в результате которого Сербия обрела независимость[5].

Война с Византией и Русью

Отношения между Болгарией и Византией обострились после смерти царицы Ирины в середине 960-х годов. В 966 году император отказался выплачивать ежегодную дань болгарам. В 967 или 968 году Никифор Фока отправляет к Святославу посольство во главе с Калокиром. Ему было передано золото и задание привести русов на завоевание Болгарии. Калокир договорился со Святославом об антиболгарском союзе. В 967 или 968 годах Святослав вторгся в Болгарию и обосновался в Переяславце.

К 968—969 относится нападение на Киев печенегов. Принято мнение, что этот набег произошёл по наущению Византии, есть, однако, версия, что кочевников направили болгары. Святослав возвратился на защиту столицы, но, отбив печенегов, снова пришёл в Болгарию.

Вернувшись на Дунай, Святослав столкнулся с болгарским вооружённым восстанием. Из Переяславца был изгнан русский гарнизон, князю, однако удалось в конце 969 — начале 970 вновь взять город штурмом. После второго поражения царь Пётр перенёс удар и отрёкся от престола в пользу сына Бориса II, уйдя в монастырь, где и скончался 30 января 970 года.

Религия

В правление Петра Константинополь признал независимость болгарской патриархии. Царь всячески поддерживает Болгарскую Церковь, одаривая церкви и монастыри землями и золотом. Не все поддерживали подобное рвение царя, даже среди священников появились, те кто считали что происходит излишнее обогащение церкви. Роскошь официальной церкви и тяжесть налогов привели к распространению ереси, сторонники которой призывали к отказу от мирских благ. Впоследствии это движение получило в Болгарии название — богомильство.

Царь Пётр встретился с великим болгарским святым Иоанном Рыльским. Встреча произошла издалека, то есть они видели друг друга на расстоянии. Царь Пётр послал дары Иоанну Рыльскому, состоящие из фруктов и золота. Иоанн вернул золото, ответив словами: «на что золото тому, кто ограничивает себя даже в хлебе и воде…», фрукты же принял. Святой Иоанн написал письмо царю Петру с духовными наставлениями.

Канонизация

Святой благоверный царь Пётр канонизирован Болгарской Православной Церковью и его память совершается 30 января по старому стилю и 12 февраля по новому стилю. Царь Пётр был известен своей верой в Бога, кротостью и смирением, а также тем, что всячески поддерживал Церковь в годы своего правления. Этим наверное и можно объяснить военные неудачи царя Петра, имея в виду, что война чужда человеку старающемуся жить по Христовым заповедям.

Итоги правления

Во время своего правления он растерял большую часть болгарских территорий, не смог противостоять сербам и мадьярам (венграм). Последние без особых помех со стороны болгар совершали набеги в 934, 943, 948 и 958 годах и вынуждали царя Петра подписать мирные договоры на своих условиях. Сначала он обязывался платить им дань, а потом обязался беспрепятственно пропускать их для набегов на Византию и не помогать империи, хотя с ней ещё действовал мирный договор.

Некоторые историки склонны объяснять такую слабость истощением болгар после непрерывных войн царя Симеона. Вряд ли такое предположение может быть истинным ввиду того, что с 927 по 967 годы царь Пётр практически не вёл тяжёлых войн, а также средневековые историки описывают, что во время его правления болгарское царство изобиловало всеми земными благами.

Семья

Кубера
(половчанка)
 
 
 
Симеон I
правил 893927
 
 
 
Мариам
(армянка)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Михаил
 
Пётр I
правил 927969
 
 
 
Ирина
(Мария)
 
Иван
 
Вениамин
 
неизвестная
дочь
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Борис II
правил 969977
 
Роман
правил 977997


Византийские хронисты говорят, что на смертном одре, но не раньше, святой царь Пётр получил пострижение в монахи. Сразу на троне болгарских правителей воцарился его сын Борис второй, которой и воевал с киевскими русами. Признание титула царь Петра было прецедентом в истории Византийской империи. До сих пор никому ещё этот титул не давался, потому что доктрина о ойкумене не признавала никому другому назваться василевсом-царём. Тот титул воспринял веков позже и Иван Грозный после завоевания Казанского и Астраханского ханств.

Тексты первоисточников

Напишите отзыв о статье "Пётр I (царь Болгарии)"

Примечания

  1. Runciman, [www.promacedonia.org/en/sr/sr_3_1.htm#181 A history of the First Bulgarian Empire], p. 181, pp. 301—302.
  2. Fine, The Early Medieval Balkans.
  3. Liudprandus. Legatio, p. 186.
  4. Theophanes Continuatus, p. 415.
  5. Runciman, A history of the First Bulgarian Empire, p. 185

Ссылки

  • [days.pravoslavie.ru/Days/qnwar'30.htm Церковный Календарь]
  • [days.pravoslavie.ru/Life/life343.htm Благоверный Петр, царь Болгарский — Краткое Житие]
  • [liternet.bg/publish13/p_pavlov/buntari/bratiata.htm Братята на цар Петър и техните заговори, Пламен Павлов]
  • [promacedonia.com/vz1b/vz1b_3_2.html История на Първото българско Царство. От славянизацията на държавата до падането на Първото царство], Васил Златарски (болг.)

Отрывок, характеризующий Пётр I (царь Болгарии)

Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.


У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.