Пехота

Сюда перенаправляется запрос «Стрелковые войска». На эту тему нужна отдельная статья.

Пехо́та — основной род войск в сухопутных войсках, вооружённых силах государств.

Ранее в России — Пехотные люди, Инфантерия.

Пехота предназначена для ведения боевых действий в пешем порядке (на собственных ногах), позднее и на боевых машинах, является самым древним и массовым родом войск (ранее именовались родом оружия) в истории войн и вооружённых конфликтов.

История

Пехота — древнейший род войск и почти на всем протяжении истории человечества была главным родом войск сухопутной армии. Даже появление в античные времена на полях сражений конницы, колесниц, и боевых слонов не сильно на это повлияло. С появлением более универсальной всаднической кавалерии пехота несколько уменьшает свою удельную значимость, но не намного, а после «революции гоплитов» в Древней Греции появившийся линейный строй хорошо обученной пехоты (фаланга) и тяжёлое вооружение делают пехоту надолго главной частью войска. Преимущество тяжеловооружённой пехоты сохраняется до I—III вв н. э. и в армии Древнего Рима нивелируется, в основном, варваризацией армии. Тяжёлая пехота античности вооружалась холодным оружием: копьями, дротиками, иногда мечами и носила на себе доспехи, эффективно защищавшие от большинства поражающих элементов своего времени. Лёгкая пехота и кавалерия главным образом предназначалась для вспомогательных действий и вооружалась копьями, луками и иным холодным оружием. Доспехи могли наличествовать, а могли и отсутствовать. Греческая, а затем римская пехота главенствовала на полях сражений вплоть до развала Римской империи. В Азии пехота несколько уступала по своей значимости кавалерии, особенно в степных районах, где чаще всего решающим был манёвр и скорость перемещения войск.

В раннесредневековой Европе войны велись необученными армиями с привлечением значительного ополчения, где главным были не навыки, а личная храбрость солдата. Внедрение организованной тяжёлой кавалерии в европейских армиях позволило побеждать кавалерией значительные силы необученной пехоты в поле и отделило воинские сословия от невоинских. (В значительной мере необученность раннесредневековых европейских армий обусловила военные победы Византии во время проявления императора Юстиниана, — Византия полностью сохранила Римскую идеологию организации армии, улучшив флот. В частности Византийская армии как и в своё время Римская была хорошо обучена, и Византийская пехота, умевшая воевать в том числе против рыцарской кавалерии стала пренеприятным сюрпризом для раннесреднековых Европейских королевств.)

Позднее необходимость в хорошо обученной пехоте породила наемничество, которое в конечном итоге привело к возрождению линейной тяжёлой пехоты, воюющей в организованном плотном строю. Вторым фактором возрождения пехоты стал возврат к вооружению пехоты длинными копьями. (Длинные копья, выставленные вперед плотно построенной пехотой, очень эффективны против кавалерийских атак.) С этого момента тяжёлая рыцарская кавалерия разбивается как волны об гранитный утес плотных организованных пехотных боевых порядков. Напомним, что с возрождением организованной линейной пехоты наступила эпоха наёмников («Наёмник убил синьора».) Вначале это была швейцарская пехота, потом к ней добавились ландскнехты. В этот период жители Швейцарии, а потом и германских земель воевали «под заказ» по всей Европе. Помимо универсальности и гибкости хорошо организованной и обученной пехоты (а она могла организовано не только наступать но и организованно отступать), в немалой степени на развитие пехоты повлиял и экономический фактор. Обучить пехотинца было проще, быстрее и дешевле, чем кавалериста.

Против кавалерии пехота использовала длинные копья и строй наподобие древней фаланги либо римских квадратов, ощетинившись вперед пиками в несколько рядов. Против пикинёров противника выступали меченосцы, в большинстве армий Европы вооруженные двухручными мечами. Лучники и арбалетчики наносили урон врагу, как правило, из-за спин своих пикинёров и меченосцев. С возрастанием эффективности стрелкового оружия — луков, арбалетов, а позднее и огнестрельного оружия пехота эволюционировала в сторону увеличения стрелков и уменьшения числа копейщиков (пикинёров) и мечников — пехотинцев ближнего боя. В войсках императора Священной Римской Империи Карла V при каждом значке или роте пехоты состояло по 10 мушкетёров. Впоследствии число их сильно увеличилось, и, наконец, они составляли до двух третей всей пехоты. Таков был состав войск в течение Тридцатилетней войны.

Одними из первых воинских формирований на Руси, которые были вооружены огнестрельным оружием, стали стрельцы — полурегулярная пехота территориального типа. В сочинении итальянца Ф. Тьеполо, составленном по рассказам очевидцев, русская пехота середины XVI века описывается следующим образом: «Пехота носит такие же кафтаны (как и конница), и немногие имеют шлемы».

Количественное возрастание состава воюющих армий привело к необходимости увеличивать маневренность пехоты, что привело к появлению драгун (пехота передвигающаяся вне боя на лошадях).

С массовым появлением на вооружении пехоты надежных мушкетов и изобретением вначале багинета, а потом и штыка к концу XVII века из пехотного строя исчезли пикинёры (хотя и не полностью). С этого времени основным видом пехоты стала линейная пехота — пехота, вооружённая гладкоствольным дульнозарядным оружием (мушкетами, фузеями) со штыками, ведущая бой в сомкнутом строю. Основным видом боя в этот период был штыковой, рукопашный бой. Вначале пехоту старались построить шеренгами, для нанесения противнику максимального урона ружейным огнём. Однако эффективно маневрировать широкими шеренгами было невозможно, что приводило к нарушению единого строя и как правило к поражению. Классическим построением пехоты стало построение батальонными и полковыми колонами. Эффективность стрелкового огня достигалось залповой стрельбой, по плотным порядкам противника. Парадоксальным кажется факт, что противники строили свои порядки плотным строем, при котором противник наносил наибольший урон, огнём из ручного стрелкового оружия и артиллерии. Однако не стоит забывать, что главным видом боя линейной пехоты являлся штыковой, рукопашный бой, с предварительным нанесением противнику максимального урона залповой ружейной стрельбой.

На вооружении линейной пехоты появились ручные гранаты, что привело к появлению такого рода пехоты как гренадеры. При сближении с войсками противника, кроме ружейного огня они закидывали противника гранатами, решал же исход боя штыковой бой. Поэтому в линейную пехоту, и особенно в гренадеры отбирали высоких, физически крепких и выносливых солдат. Немаловажным фактором в военной подготовке линейной пехоты являлось обучение «боевому строевому шагу» и боевому перестроению. Ритм шага пехоте выбивали барабанщики. Именно поэтому в обучении пехоты были ежедневные строевые занятия на плацу. В середине 18-го века образовалась потребность лёгкой пехоте — егерях, — ведущих бой главным образом стрелковым оружием и в отличие от линейной пехоты действующей в россыпных боевых порядках. Егеря вооружались нарезными карабинами (вначале штуцерами) и особенно эффективны были на пересеченной и в лесистой местности. В отличие от линейной пехоты в егеря набирали людей низкорослых, ловких, способных к индивидуальным боевым действиям или действиям в небольших группах. В обучении егерей предпочтение отдавалось стрелковой подготовке, перемещению на местности и маскировке. В середине 19-го века появились винтовки, и вместо линейной и лёгкой пехоты возникла единая пехота — стрелковые войска. Тактика пехоты изменилась в корне. Главным видом боя пехоты стал огневой бой. Из-за катастрофического урона от стрелкового огня, пехота теперь наступала цепью, минимизируя таким образом потери от огня противника. При обороне стали применяться окопы.

В России в XVIII — нач. XX вв. пехота именовалась инфантерией (итал. infanterie — пехота). Вплоть до середины XX века пехота считалась основным родом войск. В 1950-е годы многие страны начали вводить в свои доктрины главенство стратегических вооружений (ракеты, стратегическая авиация), но процесс этот не завершён.

Пехота является главным родом войск. Своим решительным продвижением в наступлении и упорным сопротивлением в обороне пехота в тесном взаимодействии с артиллерией, и авиацией решает исход боя. Пехота выносит на себе основную тяжесть боя. Поэтому назначение остальных родов войск, участвующих в совместном бою с пехотой, — действовать в её интересах, обеспечивая её продвижение в наступлении и стойкость в обороне. — [rkka.ru/docs/real/pu39/2.htm Полевой устав РККА, 1939]

В наше время пехота может использовать транспортные и транспортно-боевые машины. Долгое время пехота использовала преимущественно ручное стрелковое оружие. В современных условиях (XXI век) может использовать широкий круг вооружений (включая ракетное).

Терминология

В ряде государств именуется как «инфантерия». Инфантерия (устаревшее итальянское infanteria, от infante — «юноша, пехотинец»), название пехоты в вооружённых силах ряда зарубежных государств. В России в XVIII — начале XX веков термин «инфантерия» употреблялся в официальных документах наравне с термином «пехота».

Официальное название рода войск в РККА

Во многих источниках часто встречается ошибочное утверждение о том что пехота в РККА именовалась как род войск — стрелковыми войсками.
Согласно БСЭ формулировка «стрелковые войска» — общее название подразделений, частей и соединений пехоты до начала 2-й половины 20 века.
Во многом данное заблуждение исходит от того что в Вооружённых Силах СССР, с октября 1918 года по приказу РВСР № 61 от 11 октября 1918 года все пехотные соединения, части и подразделения переименовывались в «стрелковые». Однако переименованию подверглись только формирования составлявшие род войск, но не сам род войск. Официальная формулировка стрелковые войска — никогда не применялась и не встречается в официальных и архивных документах и мемуарах.
Официально в довоенный период в РККА данный род войск именовался как пехота.
Первое подтверждение этому относится к публикации книги «Боевой устав пехоты РККА» (БУП-27), выпущенной по Приказу Революционного Военного Совета СССР № 182 от 2 апреля 1927 года, в оглавлении которой даётся следующая формулировка:

…Пехота являясь самым многочисленным родом войск, выполняет наиболее тяжкую и ответственную боевую работу…

— Боевой устав пехоты РККА 1927 года

Соответственно профильные училища, готовящие офицеров в пехоту, именовались пехотными. Например Рязанская пехотная школа созданная в 1918 году и позже переименованная в Рязанское пехотное училище.
В Высшем руководящем составе РККА назначалось должностное лицо отвечавшее за состояние пехоты. До 1940 года эта должность именовалась «Начальник Управления Пехоты». Управление пехоты находилось в структуре Центрального аппарата НКО СССР.
После 1940 года должность именовалась как Генерал-инспектор Пехоты Красной Армии.
В ходе Великой Отечественной войны указанная должность подверглась переименованию в Главный инспектор Пехоты Красной Армии с расширением обязанностей и прав. Официально данная должность учреждена Приказом Народного комиссара обороны СССР Маршала Советского Союза И. Сталина № 270/0381 от 25 ноября 1944 года.

Подчинённость пехотных формирований

В настоящее время в вооружённых силах многих государств пехота (моторизованная пехота, механизированная пехота, мотострелковые войска) не входит в Рода войск центрального подчинения. То есть в отличие от других родов войск не имеет собственного централизованного командования и управления по роду войск в Министерстве Обороны.
В отличие от формирований ВДВ, войск ПВО, инженерных войск, войск связи, РВСН, ВВС, войск РХБЗ и т. д. — пехотные формирования находятся в подчинении региональных командовании и объединений (штаб военного округа, штаб армии и т. д.).
В организационном порядке пехотные части входят в состав Сухопутных войск, структура которых официально закреплена в Вооружённых силах практически всех государств. СВ подчиняются Командующему Сухопутными войсками. В таком же положении во многих государствах находятся танковые войска и артиллерийские войска входящие в состав СВ. Соответственно пехотные части ВДВ и флота подчинены командованию ВДВ и ВМФ.

Тактика действий пехоты

Тактика наступления стрелковых войск РККА

… Почти всегда упорная в обороне, искусная в ночных и лесных боях, обученная коварным приёмам борьбы, очень умелая в отношении использования местности, маскировки и постройки полевых укреплений, неприхотлива …

— О пехоте РККА, проект доклада командующего 2-й танковой армией вермахта генерал-полковника Гудериана с «краткой оценкой русских вооруженных сил».

В начале Великой Отечественной войны стрелковые войска РККА применяла тактику массированной атаки всеми силами и средствами. Атаку предварял артиллерийский обстрел позиций противника. Стрелковые войска атаковали с окончанием артподготовки и одновременно с переносом огня артиллерии вглубь обороны противника. Пехотинцы, ведя огонь изо всех видов личного оружия, броском всех сил сближались с противником на минимальное расстояние, забрасывали окопы противника гранатами и переходили в рукопашную схватку. Совместное действие стрелковых и бронетанковых войск повышало эффективность и быстроту атаки. Переход от массированных пехотных атак, к комбинированному использованию тяжелой техники и подразделений пехоты, к концу войны, ознаменовал собой начало развития советской доктрины общевойскового боя. Ключевым в этой тактике наступления была быстрота и натиск. В ряде случаев обороняющиеся, чтобы не быть уничтоженными в тесном пространстве окопов, контратаковали. Сходную тактику применяли войска вермахта. Для встречного боя и удара по инженерно неподготовленным позициям применялись иные тактические схемы.

Разновидности

• Стрельцы
• Копейщики
• Пикинёры
• Пищальники
• Фузилёры
• Мушкетёры
• Гайдуки
• Сердюки
• Драгуны
• Гренадеры
• Вольтижёры
• Казаки
  • Пластуны

Современные разновидности

• Мотострелковые войска. Основное средство доставки личного состава — авто- и бронетехника. В армии США именуется моторизованной пехотой (мотопехотой). В некоторых европейских армиях по прежнему называются драгунами.
• Морская пехота. Основное средство доставки к месту ведения военных действий — морской или речной транспорт, с последующим десантированием на берег.
• Воздушная пехота (Воздушно-десантные войска). Основное средство доставки к месту ведения военных действий — военно-транспортной авиации, с последующим парашютным десантированием либо высадкой после посадки (последний вариант особенно часто используемый при вертолетном десантировании).
• Горная пехота (Горнострелковые войска). Основное средство доставки к зоны ведения военных действий — частичная доставка на авто- и бронетехнике или высадка с вертолётов, а также пеший марш.

Современная терминология

С 1957 года в ВС СССР (а также в ВС России) пехота именуется мотострелковыми войсками.
Первое официальное упоминание в несекретном делопроизводстве, о мотострелковых войсках как о роде войск, относится к Приказу Министра обороны СССР Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского № 70 от 29 марта 1958 года (Глава V. Знаки различия. Положение № 82).

В армиях иных государств на современном этапе используется чаще термин Механизированная пехота чем Моторизованная пехота:

• белор. [be.wikipedia.org/wiki/Пяхота матарызаваная пяхота]
• укр. [uk.wikipedia.org/wiki/Механізовані_війська механізована піхота]
• каз. [kk.wikipedia.org/wiki/Жаяу_әскер механикаландырылған әскер]
• англ. [en.wikipedia.org/wiki/Mechanized_infantry мechanized infantry],
• фр. [fr.wikipedia.org/wiki/Infanterie_mécanisée infanterie mécanisée],
• исп. [es.wikipedia.org/wiki/Infantería_mecanizada infantería mecanizada],
• тур. [tr.wikipedia.org/wiki/Türk_Kara_Kuvvetleri mekanize piyade],
• нем. [de.wikipedia.org/wiki/Mechanisierte_Infanterie mechanisierte infanterie]
• словацк. [sk.wikipedia.org/wiki/Motostrelecké_vojsko motostrelecké vojsko]
• итал. [it.wikipedia.org/wiki/Fanteria_meccanizzata fanteria meccanizzata]
• нидерл. [nl.wikipedia.org/wiki/Gemechaniseerde_infanterie Gemechaniseerde infanterie]

См. также

• Механизированная пехота
• Моторизованная пехота
• Генерал от инфантерии
• Стрелковая дивизия
• Стрелковый корпус
• Армия

Литература

• Пехота // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
• [bse.sci-lib.com/article088830.html Статья «Пехота» в БСЭ.]
• [on-infantry.narod.ru/ Сайт о пехоте разных стран и времен.]
• [russify.ru/text/svechin1/index.htm А. Свечин. Эволюция военного искусства.]

Отрывок, характеризующий Пехота

Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.