Печатный лист
Печатный лист (также физический печатный лист, физ. печ. л.) — единица измерения объёма издания, равная площади одной стороны типографского бумажного листа. Одна страница издания, обычно, составляет 1/8 или 1/16 площади печатного листа. Размеры печатного листа в сантиметрах и количество страниц в нём традиционно указываются на последней странице книги и первой странице журнала, например, «Формат 60×108 1/8» или (то же, иной способ указания) «Формат 60×108/8». Число печатных листов во всём тираже одного издания называется листа́ж[1].
Условный печатный лист (усл. печ. л.) — единица измерения объёма издания или отдельной публикации, равная одной стороне печатного листа формата 60×90 см. Условные (стандартные) печатные листы широко используются для указания объёмов научных и литературных публикаций, сопоставления печатных объёмов разноформатных изданий. Когда в научной или литературной среде говорят о печатных листах, чаще всего имеют в виду именно условные печатные листы, не физические.
Содержание
Приведение физических печатных листов к условным
Для приведения физических печатных листов к условным используется специальная таблица коэффициентов:
- 60×70 см — коэффициент 0,78
- 60×84 — 0,93
- 60×100 — 1,11
- 60×108 — 1,20
- 61×86 — 0,97
- 70×75 — 0,97
- 70×84 — 1,09
- 70×90 — 1,17
- 70×100 — 1,3
- 70×108 — 1,4
- 75×90 — 1,25
- 80×100 — 1,48
- 84×90 — 1,4
- 84×100 — 1,56
- 84×108 — 1,68
- 90×100 — 1,67
- А4 (21х29,7 см) — 0,1155
- A5 (14,8×21 см) — 0,05755
Пример: если формат исходного печатного листа 60×84 см, а всего имеется 5 таких листов, то этот объём будет равен 5 × 0,93 = 4,65 условных печатных листа.
Ёмкость печатного листа
Ёмкость печатного листа — число печатных знаков, умещающихся в одном печатном листе. В одном и том же печатном листе в зависимости от гарнитуры (в частности, кегля), количества знаков в строке, количества строк на странице, размера полей и т. д. может уместиться материал различного объёма. [1]
См. также
Напишите отзыв о статье "Печатный лист"
Примечания
Отрывок, характеризующий Печатный лист
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
