Печ (город, Венгрия)
| Город
Печ Pécs 
|
|
Всемирное наследие ЮНЕСКО, объект № 853 [whc.unesco.org/ru/list/853 рус.] • [whc.unesco.org/en/list/853 англ.] • [whc.unesco.org/fr/list/853 фр.] |
Печ (венг. Pécs [ˈpeːt͡ʃ]) — город на юго-западе Венгрии, у южного подножия гор Мечек. Административный центр медье Баранья. Население — 146 581 человек (2014), Печ — пятый по величине город Венгрии. Раннехристианский некрополь Печа включён в список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО. Вместе с Эссеном и Стамбулом Печ был избран культурной столицей Европы 2010 года.
Содержание
География и транспорт
Город расположен в 200 километрах к юго-западу от Будапешта, в 30 километрах от границы с Хорватией. Печ связан с Будапештом автотрассой (E73) и железной дорогой. Время пути на поезде от Будапешта — 3 часа. Поезда ходят также в крупные венгерские города, Вену, Осиек и Сараево.
Городской транспорт представлен сетью автобусных маршрутов. С 1913 по 1960 год в городе функционировали трамвайные маршруты, но в 1960 году трамвай был упразднён.
Рядом с городом расположен аэропорт Печ-Погань. Аэропорт открыт в 2006 году и стал пятым международным аэропортом Венгрии.
Климат
| Климат Печа | |||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Показатель | Янв. | Фев. | Март | Апр. | Май | Июнь | Июль | Авг. | Сен. | Окт. | Нояб. | Дек. | Год |
| Средний максимум, °C | 1,6 | 4,8 | 10,3 | 16,0 | 20,9 | 24,0 | 26,3 | 25,9 | 22,3 | 16,6 | 8,8 | 3,4 | 15,1 |
| Средняя температура, °C | −1,4 | 1,3 | 5,6 | 10,7 | 15,5 | 18,6 | 20,5 | 20,1 | 16,6 | 11,3 | 5,1 | 0,6 | 10,4 |
| Средний минимум, °C | −4 | −1,7 | 1,6 | 6,0 | 10,5 | 13,6 | 15,0 | 14,7 | 11,7 | 7,0 | 2,2 | −1,7 | 6,2 |
| Норма осадков, мм | 39 | 32 | 38 | 55 | 63 | 84 | 61 | 63 | 47 | 37 | 56 | 44 | 619 |
| Источник: [www.climate-charts.com/Locations/h/HU12942.php World Climate] | |||||||||||||
История
Город возник около 2 тысяч лет назад, хотя археологические раскопки доказывают существование кельтского поселения на месте Печа с IV тысячелетия до нашей эры. В составе римской провинции Паннония город назывался Сопине (Сопиана). Начиная с IV века в городе появилась сильная христианская община. Христианские кладбища этого периода сохранились до наших дней и включены в список культурного наследия ЮНЕСКО.
После крушения империи район был под властью варваров, гуннов и аваров. После ликвидации Аварского каганата был под властью славян, затём присоединён к Священной Римской империи. В 871 году город впервые упомянут в документах зальцбургского диоцеза под именем Квинке-Эклезие (лат. Quinque Ecclesia) или Пять церквей, немецкое — Фюнфкирхен (нем. Fünfkirchen). Современное венгерское название — заимствование из славянского, от великоморавского pĕt — Пять (церквей).
С 1000 года — один из областных центров Венгрии, главный город комитата Баранья и епископская резиденция. В XI веке в городе построен кафедральный собор, в XII веке в городе переживает расцвет скульптурная школа. Украшавший собор в Пече рельеф со сценами из жизни Самсона выделяется живостью наблюдений, мягкой обобщенностью и сочностью форм. В 1367 году в Пече открыт первый в Венгрии Университет, просуществовавший, однако, менее ста лет.
После поражения венгров в битве при Мохаче в 1526 году турецкие войска заняли и разграбили город, а в 1543 году он полностью перешёл под власть Османской империи. Как и в других венгерских городах христианские церкви были превращены в мечети, построено множество зданий турецкой архитектуры.
Печ был освобождён от турок в октябре 1686 года и стал частью империи Габсбургов. За годы правления турок венгерское население города сильно сократилось, так что власти поощряли приток в город немецких и юго-славянских колонистов. В начале XVIII века славяне составляли почти половину населения города, в то время как венгры лишь четверть; ещё четверть составляли немцы.
В 1704 году город был разграблен войсками участников антигабсбургского восстания под руководством Ференца Ракоци. После этого город ждал длительный период мира и процветания. Вплоть до 1777 года он управлялся местными епископами, затем ему был присвоен статус вольного королевского города.
Во время венгерской революции 1848—1849 годов на короткое время город был оккупирован хорватской армией. В 1867 году в городе была построена железная дорога, с 1882 года она соединяет Печ с Будапештом.
В конце первой мировой войны Печ был занят сербскими войсками. По итогам войны Венгрия потеряла часть своих южных и юго-восточных земель в пользу Румынии и Сербии, и вплоть до августа 1921 года не было ясности, останется ли Печ в составе Венгрии. Поскольку Печский Университет был упразднён в XV веке, то в 1921 году, после того, как стало ясно, что Печ остаётся в Венгрии, туда был переведён Университет из Пожони (Братиславы), которая вошла в состав Чехословакии.
Во время второй мировой войны Печ пострадал меньше, чем многие другие венгерские города, однако некоторым историческим зданиям был нанесён ущерб бомбёжками.
В социалистический период город бурно индустриализировался, быстро росло население, достигшее своего пика — 180 тысяч человек в 80-х годах XX века. После краха социализма Печ, как и другие венгерские города, испытал тяжёлый экономический кризис. Кроме того, война, шедшая в соседней Югославии, свела к минимуму число туристов.
Кризис был преодолён в начале XXI века. Начался быстрый рост инфраструктуры города — построен новый аэропорт, кольцевая автомагистраль в городе, новое шоссе между Печем и Будапештом.
Экономика
Печ — важный транспортный узел, промышленный и культурный центр Южно-Задунайского края. В окрестностях Печа ведётся добыча угля, урановых руд и ТЭС. В городе — машиностроение (в том числе электротехническое), разнообразная пищевая промышленность (пивоварение, консервная фабрика, производство шампанских вин и др.); деревообрабатывающая промышленность, кожевенно-обувная и табачная фабрики, коксохимический завод. Особо известна керамика из Печа (фарфорово-фаянсовые изделия бывшей фабрики Жольнаи).
Спорт
В городе базируется футбольный клуб Печ, дважды становившийся призёром чемпионата страны, а в 1990 году выигравший национальный кубок. По итогам чемпионата 2006/2007 года Печ занял предпоследнее место в венгерской лиге и выбыл во второй по силе дивизион. Также в городе есть гандбольная команда.
Образование и культура
Первый в Венгрии Университет основан в Пече в 1367, существовал до середины XV века; вновь открыт в 1922. Одной из важнейших его частей является Медицинский институт.
В Национальном театре Печа с 1960 функционирует труппа под руководством И. Экка, которая ставит балеты современных композиторов. Проводится фестиваль национальных фильмов.
На 2010 год город избран Культурной столицей Европы, наряду со Стамбулом и Рурско-рейнским регионом.
- им. Януса Паннониуса (основан в 1898; археологические памятники, народное искусство, венгерское искусство XX век).
- Тивадара Чонтвари-Костки.
- Музей фарфора Жолнаи.
- Художественная галерея венгерского искусства.
- Музей художника Ференца Мартина.
- Музей Вазарели.
- Музей марципанов.
- [budapest-hu.ru/muzej-igrushek-v-pecs-volshebnij-cherdak/ Музей игрушек]
Достопримечательности
- Древнехристианские катакомбы (IV век).
- Романский собор св. Петра и Павла (XI век.; перестроен в 1882-91, архитектор Ф. Шмидт. Сохранились рельефы XI века и «нижняя церковь» (XI века). Оригинальность архитектуры подчёркивают четыре башни по углам собора.
- Приходская церковь Бельварош (бывшая мечеть Гази Касим, XVI век). Находится на центральной площади города — площади Сечени.
- Епископский дворец. Построен в 1770 году. В архитектуре присутствуют как ренессансные, так и барочные черты. На одном из балконов необычный памятник Ф. Листу — композитор словно выглядывает с балкона.
- Ратуша (1907 год).
- Синагога (1869 год).
- Мечеть Хассана Яков-али (XVI век). Одна из наиболее хорошо сохранившихся венгерских мечетей. Высота минарета — 23 метра.
- Здание Национального театра. Построен в 1895 году в стиле рококо.
- Монастырь ордена паулинов.
- Барбакан. Круглый бастион, оставшийся от городских укреплений.
В Пече ведётся крупное современное строительство: застройка западной части Печа (1950-е гг., архитектор Э. Денеш и др.), ресторан «Олимпия» (1960, архитектор Л. Гадорош), школа (начало 60-х гг., архитектор М. Нанаши). Конный памятник Яношу Хуньяди (бронза, 1956, П. Пацаи).
Известные уроженцы и жители
- Готар, Петер — венгерский режиссёр театра и кино, сценарист;
- Добрович, Никола — известный сербский архитектор.
- Шойом, Ласло — 6-й президент Венгрии.
- Ломб, Като — известная венгерская писательница и синхронная переводчица. Самостоятельно изучила около 16 языков, на пяти из которых она говорила свободно.
Города-побратимы
-
Фелльбах (Германия) -
Сиэтл (США) - Тусон (США)
-
Клуж-Напока (Румыния) -
Грац (Австрия) -
Оломоуц (Чехия) -
Лахти (Финляндия) -
Кютахья (Турция) -
Лион (Франция) -
Осиек (Хорватия) -
Сливен (Болгария) -
Террачина (Италия) -
Тузла (Босния и Герцеговина) -
Маланг (Индонезия)
Галерея
- Hungary Pecs 2005 June 038.jpg
Городская ратуша
- Hungary pecs - szekesegyhaz2.jpg
Интерьер собора
- Hungary Pecs 2005 June 030.jpg
Синагога
- Hungary pecs palos.jpg
Монастырь паулинов
- Hungary pecs - liszt ferenc.jpg
Памятник Ф. Листу на балконе дворца епископа
- Hungary Pecs 2005 June 070JezusSzíveTemplom.jpg
Церковь Святого Сердца
- Hungary Pecs 2005 June 091.jpg
Железнодорожный вокзал
Напишите отзыв о статье "Печ (город, Венгрия)"
Ссылки
- [www.hungary-ru.com/index.php?mode=hungary&doc=2 Города Венгрии — Печ]
| ||||||
| ||||||||||||||||||
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Печ (город, Венгрия)
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
