Гцвихаба
Пещеры Гчвихаба англ. Gcwihaba | |
19°30′ ю. ш. 23°30′ в. д. / 19.500° ю. ш. 23.500° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-19.500&mlon=23.500&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 19°30′ ю. ш. 23°30′ в. д. / 19.500° ю. ш. 23.500° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-19.500&mlon=23.500&zoom=9 (O)] (Я) | |
Страна | Ботсвана |
Населённый пункт | Северо-Западный округ |
Пещеры Гчвихаба (англ. Gcwihaba) находятся на территории Северо-Западного округа Ботсваны. Пещеры относятся к разряду уникальных природных образований данного региона (в южной Африке пещеры сами по себе большая редкость).
Описание
Пещеры были частью ландшафта Калахари, по крайней мере в эпоху плейстоцена, около 2 миллионов лет назад. Они были образованы при просачивании водных потоков через доломитовые скалы. Вода привнесла в минеральный состав местных скал большое количество разнообразнейших солей и микроэлементов, в связи с этим стены от пола до потолка разукрашены различными цветами. Сами пещеры богаты большим количеством сталактитов и сталагмитов, некоторые из которых, имеют высоту достигающую десяти метров, также имеются много других необычных образований, таких как геликтиты. Область, где происходят эти пещеры и окружающие их равнины, составляет площадь около 2500 кв.км.
Племена Кунга впервые показали данные пещеры европейцам во главе с Мартинусом Дроцким в начале тридцатых годов двадцатого века.
В настоящее время пещеры преобразованы в зону культурного и фотографического туризма. В 2001 году все пещеры были провозглашены в качестве национальных памятников, которые находятся в ведении Национального музея памятников Республики Ботсвана. С 27 мая 2010 года Пещеры Гчвихаба находятся в листе ожидания ЮНЕСКО для включения их в статус объектов Всемирного наследия[1].
Напишите отзыв о статье "Гцвихаба"
Примечания
- ↑ [whc.unesco.org/en/tentativelists/5558/ Gcwihaba Caves] (англ.)
Ссылки
- [www.turin-center.ru/botsvana/peshheryi-gchvixaba Пещеры Гчвихаба]
- [www.molparlament71.ru/?url=11 Пещеры Гчвихаба]
Отрывок, характеризующий Гцвихаба
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.
К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.