Пивиха

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Пивиха — гора, на которой расположен Ландшафтный заказник местного значения, изолированное повышение в пределах Глобинского и (частично) Кременчугского районов Полтавской области. Расположена на левом берегу Днепра, неподалеку от южной окраины пгт Градижск. Высота горы (или холма) Пивиха — 168 м. Площадь природоохранной территории 165,2 га. Повышение образовалось в результате действия ледника системы Днепровского оледенения.





Геология

В обнажениях Пивихи присутствуют:

  • мергель,
  • глина,
  • песок,
  • кристаллический гипс.

В регионе только на территории Пивихи есть места выхода на дневную поверхность голубого мергеля — редкой известняковой породы, которая используется в строительстве.

В обрывах холма краеведы находят окаменелые останки растений и животных Ледникового периода. В частности — морских ежей, кораллов, моллюсков. Встречаются фрагменты костей крупных животных — мамонтов, шерстистых носорогов, северных оленей.

История

Гора имеет долгую и славную историю. По преданию, когда-то здесь было поселение Пива, что принадлежало Пивам — русским боярам Переяславского княжества. В 1489 году великий князь Литовский и король Польши Казимир IV, всегда терпимый к православной вере, пожаловал земли и разные угодья, расположенные вокруг горы Пивихи, — Киевскому Пустынно-Николаевскому монастырю, монахи которого в XVI в. основали здесь Пивогорский (Пивгородский) Николаевский монастырь, ставший, в дальнейшем, одной из святынь Гетманщины. Вокруг монастыря выросло поселение Городище (ныне — Градижск).

Пивогорский монастырь-замок имел форму удлиненного четырёхугольника, который охватывал площадь в 5 десятин. Высокие курганы на четырёх его углах служили сторожевыми пунктами. Здесь постепенно были возведены две церкви, деревянные и каменные корпуса, кельи для монахов. У подножия Пивихи — несколько мельниц. Крутые склоны горы изрезанные глубокими ровчиками, залесённые деревьями и непроходимыми кустарниковыми зарослями, были убежищем для повстанцев гетмана Павлюка, а впоследствии — для казаков Богдана Хмельницкого. Позже монастырь-замок был разрушен. Но до ХIХ столетия дожила стоявшая на вершине Николаевская церковь, окруженная глубокими ярами и балками. На краю южной части крепостной насыпи заметны были следы каменного фундамента, на котором некогда стояла казачья дозорная башня…

В начале ХХ в. вокруг горы были ещё хорошо заметны древние могилы и курганы. Среди них:

  • Бабичиха (на ней в старину стояла каменная баба),
  • Лядовицкая могила (она же — Лядская),
  • Гайдамачка,
  • Близнецы и др.

В 1960 году Пивихе был присвоен статус историко-геологического заповедника, охраняемого законом[1] После создания в конце 1960-х гг. Кременчугского водохранилища, гора Пивиха постепенно разрушается. Ежегодно вода поглощает на южном склоне горы около 7 квадратных метров берега[2]. Люди находят остатки древних монастырских сооружений, которые вымываются днепровскими волнами. Теперь гора нуждается в срочных мерах защиты.

В 2008 году Пивиха представляла Полтавскую область на всеукраинском конкурсе «Семь природных чудес Украины». Эстетическая привлекательность горы Пивиха может поспорить с красотами Южного берега Крыма. К сожалению, со стороны посёлка Градижск, в ландшафте доминируют элементы антропогенного бэдленда.

Научные исследования

Исследованием феномена горы Пивихи в конце XIX — начале XX вв. уделили внимание почти все известные учёные-геологи. В те времена гору Пивиху (вместе с такими известными природными объектами, как Каневские дислокации, Висачковский холм, гора Калитка) относили в состав «Линии Карпинского»[3], которая объединяла в единую тектоническую цепь Карпаты, складчатый Донбасс (Донецкий кряж), Кавказ и даже Мангышлакский Каратау.

По мнению Д. Соболева, гора Пивиха является примером ледниковой препарации поверхности. Среди многочисленных работ о Пивихе в начале ХХ столетия выделяются публикации геологов В. Резниченко и Б. Личкова. Поздние (в начале 1970-х годов) обобщения были выполнены коллективом Института геологических наук (АН УССР-НАНУ)[4]. Относительно геоструктурной обусловленности дислокации горы Пивихи и ей подобных, в конце 1980-х годов было выдвинуто предположение об их связи с линейными морфоструктурними зонами, куда входят и различные дислоцированные участки долины Днепра.

Галерея

У подножия горы
Информационный щит

Напишите отзыв о статье "Пивиха"

Примечания

  1. Поздней, однако, статус был понижен до заказника.
  2. На сегодня уже размыто свыше 600 квадратных метров.
  3. 27 ноября 1882 г. на заседании Петербургского общества естествоиспытателей геолог А. П. Карпинский сделал доклад «Об образовании горных кряжей». В нём он впервые поделился с коллегами своими наблюдениями в южной части Европейской России: там «местности, в которых породы имеют нарушенное пластование, располагаются с известной правильностью». Такую правильность он объясняет общей причиной — «кряжеобразовательной силой». Полосу пород с «нарушенным пластованием» Карпинский назвал «кряжевой полосой» и протянул её от Келецко-Сандомирского кряжа до Мангышлакского Каратау. С подачи Зюсса, эта полоса вошла в историю науки как «Линия Карпинского».
  4. Данный проект входил в серию работ по изучению Чернобыльских и Каменка-Ирпенских дислокаций.
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Пивиха

Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.


Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.