Пий IX

Его Святейшество папа римский Блаженный Пий IX Beatus Pius PP. IX<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">папа римский</td></tr>
255-й Папа Римский
16 июня 1846 года — 7 февраля 1878 года
Избрание:	16 июня 1846 года
Интронизация:	21 июня 1846 года
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	Григорий XVI
Преемник:	Лев XIII
Имя при рождении:	граф Джованни Мария Джамбаттиста Пьетро Пеллегрино Исидоро Мастаи де Ферретти
Оригинал имени при рождении:	Giovanni Maria Giambattista Pietro Pellegrino Isidoro Mastai de Ferretti
Рождение:	13 мая 1792(1792-05-13) Сенигаллия, Анкона, Папская область
Смерть:	7 февраля 1878(1878-02-07) (85 лет) Ватикан,
Принятие священного сана:	10 апреля 1819 года
Епископская хиротония:	3 июня 1827 года
Кардинал с:	23 декабря 1839 года in pectore 14 декабря 1840 года
Автограф:

Блаженный Пий IX (лат. Pius PP. IX, итал. Pio Nono; в миру Джованни Мария, граф Мастаи де Ферретти; 13 мая 1792 года, Сенигаллия — 7 февраля 1878 года, Ватикан) — Папа римский с 16 июня 1846 по 7 февраля 1878 года. Вошёл в историю как Папа, провозгласивший догмат о непорочном зачатии Пресвятой Девы Марии и созвавший I Ватиканский Собор, утвердивший догматическое учение о безошибочности Римского первосвященника. Также известен как последний папа, обладавший светской властью над Папской областью. Уже в начале своего длительного понтификата ему пришлось бороться против присоединения своих владений к единой Италии. Потеря им светской власти при сохранении духовной породила римский вопрос почти на 60 лет.

Биография

Джованни Мария Мастаи Феррети родился 13 мая 1792 года. Был девятым ребёнком в дворянской семье Джироламо, графов Ферретти. В день своего рождения был крещён в соборе святого Петра в Сенигалии дядей священником Анджелло Мастаи Феретти. 2 февраля 1803 года принял Первое Причастие из рук епископа Сенигалии будущего кардинала Бернардино Онорати. С 1803 года по 1808 год обучался в Пиаристском колледже в городе Вольтерра, который был вынужден оставить из-за внезапных приступов эпилепсии, возникшей у него после травмы головы. В 1812 году по болезни был освобождён от призыва в королевскую почётную гвардию часовых. С 1814 года часто гостил в Риме у своего дяди Паолино Мастаи Феррети, после чего поступил в Римский коллегиум (Collegio Romano), где стал изучать богословие и философию. В 1815 году написал прошение о вступлении в Дворянскую гвардию и вскоре был принят в её ряды, но снова был вынужден оставить службу из-за болезни. В 1815 году отправился в паломничество в Лорето, где он встретил Римского папу Пия VII, который сыграл важную роль в его будущей церковной карьере. После падения Наполеона возвратился в Рим, где стал обучаться в Римском университете Ла Сапиенца. В этот же период обучался в семинарии и одновременно занимался благотворительной деятельностью в доме «Tata Giovanni Institute», в котором работал с брошенными детьми. 5 января 1817 году вступил в Третий орден францисканцев. Страдая эпилепсией, обратился к Пию VII с просьбой рукоположить его в священника. Пий VII дал разрешение на его рукоположение. 20 декабря 1818 года был рукоположен в дьякона и 10 апреля 1819 года — в священника епископом Сенигалии кардиналом Фабрицио Счеберассом Тестаферратой. В течение короткого времени он проработал ректором в «Tata Giovanni Institute» в Риме. Незадолго до своей смерти Пий VII послал Джованни Марию Мастаи Ферретти в Латинскую Америку, чтобы служить при апостольском нунции Джованни Муци в Перу и Чили. В 1825 году был отозван в Италию, где был назначен Львом XII управляющим больницы Сан-Микеле в Риме, в которой проработал по 1827 год. В 1825 году был каноником церкви Санта-Мария-ин-Виа-Лата в Риме.

21 мая 1827 года Пий VII назначил Джованни Марию Мастаи Ферретту архиепископом Сполето. 3 июня 1827 года состоялось его рукоположение в епископа, которое совершил кардинал Франческо Саверио Мария Феличе Касльони (будущий Пий VIII) в сослужении с президентом Папской Церковной академии и титулярным архиепископом Тамиатиса Джованни Джакомо Синибальди и титулярным епископом Трапезуса Антонио Пьятти. В 1831 году был назначен апостольским ординарием Сполето и Риети. 17 декабря 1832 года он был назначен персональным архиепископом епархии Имолы.

23 декабря 1839 года Римский папа Григорий XVI избрал его кардиналом «in pectore». Объявление о его избрании кардиналом состоялось 14 декабря 1840 года. Был избран Римским папой 18 июня 1846 года.

С 1868 года страдал рожей и от открытых язв на ногах. C 1877 года из-за болезней прекратил служить ежедневную мессу. Скончался 7 февраля 1878 года в 5.40 утра от приступа эпилепсии. Его тело первоначально было захоронено в Гроте святого Петра Собора святого Петра, позднее 13 июля 1881 года его останки были перенесены в римскую базилику Сан-Лоренцо-фуори-ле-Мура.

Понтификат Пия IX — самый продолжительный в истории Римско-католической церкви, после апостола Петра. Он продолжался 31 год, 7 месяцев и 22 дня.

Избрание папой

После смерти Григория XVI 1 июня 1846 года состоялся конклав, который проходил в сложной политической обстановке, из-за которой в нём участвовало только лишь 46 из 62 кардиналов. Конклав разделился на две противоборствующие группы, одна из которых придерживалась консервативных взглядов и поддерживала Государственного секретаря Луиджи Ламбрускини, а другая либеральная группа кардиналов поддерживала двух кандидатов: Томмазо Паскуале Джицци и 54-летнего Джованни Марию Мастаи Ферретти. Во время первого тура Джованни Мария Мастаи Ферретти получил 15 голосов. 16 июня 1846 года вечером состоялся второй тур выборов, во время которого Римским Понтификом был выбран Джованни Мария Мастаи Ферретти. На следующее утро кардинал-диакон Томмазо Риарио Сфорца объявил об избрании нового Римского папы. Джованни Мария Мастаи Ферретти взял себе имя Пия IX в честь своего предшественника Пия VII. 21 июня 1846 года состоялась интронизация Пия IX.

Понтификат

Папская область

В 1846—1847 годах провёл либеральные реформы в Папской области, что побудило часть участников Рисорджименто увидеть в нём будущего объединителя Италии. Итальянские политические круги видели в Пие IX сторонника неогвельфов, которые стремились создать итальянскую конфедерацию во главе с Римским папой. В начале Революции 1848—1849 провёл в Папском государстве некоторые либеральные реформы. 29 апреля 1848 года Пий IX выступил с заявлением, что он не может поддерживать военные действия между Австрией и итальянскими войсками, что вызвало широкий протест в Риме. Последующее убийство 15 ноября 1848 года председателя совета министров вылилось в итальянскую революцию, в результате чего Пий IX был вынужден бежать из Рима в Гаэту. В феврале 1849 года была провозглашена Итальянская республика, которая объявила о лишении Пия IX светской власти, после чего он обратился к правительствам Франции, Австрии, Испании и Королевства Обеих Сицилий. 12 апреля 1850 года он возвратился в Рим, когда было подавлено восстание с помощью французских и неаполитанских войск.

Его покровителем считался французский император Наполеон III, войска которого по просьбе Папы были введены в Рим. Тем не менее, когда Наполеон III потребовал отдать королю Италии папскую провинцию Романью, Пий IX ответил ему формулой категорического отказа Non possumus. 14 марта 1848 года Пий IX издал апостольскую конституцию, которой реформировал государственную структуру Папской области. В результате этой реформы в управлении Папской области стали преобладать миряне в соотношении 6850 человек против 300 человек, принадлежавших к духовенству, которое, тем не менее, имели право принимать ключевые решения. В 1850 году он создал Финансовое собрание, состоящее из четырёх мирян, которому подчинялись финансовые управления 20 провинций Папской области. Юридическая система Папской области не подверглась реформе. Первым юридическим актом Пия IX стала амнистия всех политических заключённых в Папской области, в ходе которой были освобождены около 13 тысяч человек. В то же время во время Понтификата Пия IX судебная система Папской области приговорило к смертной казни 133 человека.

14 марта 1848 года Пий IХ утвердил конституцию Папской области, которая провозглашала учение Католической церкви основой государственного устройства.

Армия Папской области почти целиком состояла из иностранцев. В 1859 году армия состояла из 15 тысяч военнослужащих.

Образование в Папской области было необязательным. Среднее образование было в основном под частным управлением или под контролем различных монашеских орденов и конгрегаций. В Папской области издавались одна газета «Giornale di Roma» и один журнал «Civilta Cattolica», которые находились под патронажем иезуитов.

После поражения Франции во франко-прусской войне Папская область была присоединена к Итальянскому королевству и Пий IX был лишён светской власти. В 1870 году Пий IX объявил себя «пленником Ватикана» и больше никогда не покидал его пределы до самой смерти. После итальянского «Закона о гарантиях», принятого 13 мая 1871 года, ватиканские дворцы передавались в собственность римского папы и ему выплачивалась ежегодная компенсация за потерю Папской области.

Богословие

Провозгласил догмат о непорочном зачатии Девы Марии. Известен как автор «Силлабуса» «Списка важнейших заблуждений нашего времени», написанного в 1885 году. Это сочинение было приложением к энциклике «Quanta cura». В «Силлабусе», состоявшим из 80 «главных заблуждений», он повторил прежние осуждения пантеизма, натурализма, рационализма, либерализма, протестантизма, социализма и коммунизма, ранее данные в энцикликах и аллокуциях. «Силлабус» осуждал требование отделения церкви от государства, отрицание светской власти пап, признание преимущества светского права над церковным и свободу выбора религии. «Силлабус» вызвал широкий отклик и критику в обществе, после чего епископ Дюпанлу опубликовал комментарий к энциклике «Quanta cura», который был одобрен Пием IX.

Причислил к лику святых испанского инквизитора Педро Арбуэса, убитого в 1485 году, а также греко-католического епископа Иосафата Кунцевича, убитого православными Витебска. Созвал I Ватиканский вселенский собор в 1870 году. На соборе 24 апреля 1870 была принята конституция «Dei Filius», которая сформулировала основные принципы католического учения о морали. 16 июля 1870 года была принята догматическая конституция «Pastor aeternus», которая провозгласила догмат о папской безошибочности. Принятие этого догмата вызвало раскол в Католической церкви, после чего образовались так называемая Старокатолическая церковь.

Учредил уставы 74 новых женских монашеских конгрегаций.

Отношения с Российской империей

В начале своего Понтификата Пий IX назначил в 1847 году епископов на вакантные кафедры в Российской империи. 3 августа 1847 года между святым Престолом и российской империей был установлен конкордат. Первое время Пий IX придерживался нейтралитета в положении Католической церкви в Царстве Польском, не поддерживая национально-освободительное движение польского народа и не отвечая на вооружённый ответ российского правительства против поляков. Несмотря на позицию Пия IX в Царстве Польском и в западных губерниях Российской империи в 1850 году было закрыто 32 католических монастыря и введены ограничения на вступление послушников в действующие монастыри. Особой проблемой в отношениях между Святым Престолом и Российской империей было положение греко-католиков, которые Православной церкви.

Несмотря на то, что Пий IX не поддержал Польского восстания 1863 года, российское правительство запретило деятельность большинства католических епархий в Российской империи. Пий IX критиковал действия Александра II по выселению восставших в Сибирь, в частности высылку варшавского архиепископа Зигмунта Фелинского. В своём послании он упоминал, что в сибирских деревнях Тунка и Иркут содержатся 150 католических священников. В ответ на это российское правительство 6 декабря 1863 года объявило во временном прекращении конкордата со Святым Престолом. Реакцией Пия IX на действия российских властей стала отдельная энциклика «Doverte», выпущенная 17 октября 1867 года, которая запрещала российским католикам подчиняться указам Духовной коллегии. С 1870 года в результате дальнейшего обострения отношений между Святым Престолом и Российской империей все католические епархии в Царстве Польском стали вакантными.

Прославление

С 1878 года итальянское правительство неоднократно выступало против беатификации Пия IX. Несмотря на протесты итальянского правительства Римский папа Иоанн Павел II 6 июля 1985 года объявил Пия IX Слугой Божиим и 3 сентября 2000 года причислил его к лику блаженных. Беатификация Пия IX вызвала критику со стороны иудеев, которые обвиняли Пия IX в антисемитизме. Католический богослов Ханс Кюнг после беатификации Пия IX назвал церковный акт причисления к святым «актом церковной политики».

День памяти в Католической церкви — 7 февраля.

Энциклики

Во время своего понтификата Пий IX написал 38 энциклик. Серия энциклик посвящена осуждению либеральных, социалистических идей, которые, как считал Пий IX, угрожали Католической церкви. Некоторые энциклики посвящены проникновению либеральных идей в среду духовенства. В 1864 году была опубликована энциклика «Quanta cura», которая осудила нарушение свободы совести. Текст энциклики подготовил богослов, будущий кардинал и префект Конгрегации Индекса запрещённых книг Луиджи Бильо. Пий IX придерживался политики латинизации восточных обрядов, что отразилось в некоторых энцикликах, посвящённых Восточным католическим церквям.

No.	Наименование энциклики	Русское наименование	Содержание	Дата издания
1.	Qui Pluribus		О Боге-Отце и религии	9 ноября 1846 года
2.	Praedecessores Nostros		О помощи Ирландии	25 марта 1847 года
3.	Ubi Primum		О дисциплине клириков	17 июня 1847 года
4.	Ubi Primum		О Непорочном Зачатии Пресвятой Девы Марии	2 февраля 1849 года
5.	Nostis Et Nobiscum		О церкви в Папской области	8 декабря 1849 года
6.	Exultavit Cor Nostrum		О результатах Юбилейного года	21 ноября 1851 года
7.	Nemo Certe Ignorat		О дисциплине клириков	25 марта 1852 года
8.	Probe Noscitis Venerabiles		О дисциплине клириков	17 мая 1852 года
9.	Inter Multiplices		О Духе Святом	21 марта 1853 года
10.	Neminem Vestrum		О преследовании армян	2 февраля 1854 года
11.	Optime Noscitis		О создании Католического университета в Ирландии	20 марта 1854 года
12.	Apostolicae Nostrae Caritatis		Призыв молиться за мир	1 августа 1854 года
13.	Optime Noscitis		О епископских собраниях	5 ноября 1855 года
14.	Singulari Quidem		О церкви в Австрии	17 марта 1856 года
15.	Cum Nuper		О прекращении полномочий священнослужителей	20 января 1858 года
16.	Amantissimi Redemptoris		Об уходе священнослужителей на покой	3 мая 1858 года
17.	Cum Sancta Mater Ecclesia		Призыв к молитве	27 апреля 1859 года
18.	Qui Nuper		О Папской области	18 июня 1859 года
19.	Nullis Certe Verbis		О необходимости государственного суверенитета	19 января 1860 года
20.	Amantissimus		О церквях	8 апреля 1862 года
21.	Quanto Conficiamur Moerore		О поощрении лжеучений	10 августа 1863 года
22.	Incredibili		О преследованиях на Новой Гренаде	17 сентября 1863 года
23.	Maximae Quidem		О церкви в Баварии	18 августа 1864 года
24.	Quanta Cura		Осуждение текущих ошибок	8 декабря 1864 года
25.	Meridionali Americae		О семинариях	30 сентября 1865 года
26.	Levate		О принадлежности к Церкви	27 октября 1867 года
27.	Respicientes		Протест против Рисорджименто	1 ноября 1870 года
28.	Ubi Nos		О Папской области	15 мая 1871 года
29.	Beneficia Dei		По случаю 25-летия Понтификата	4 июня 1871 года
30.	Saepe Venerabiles Fratres		Благодарение по случаю 25-летнего Понтификата	5 августа 1871 года
31.	Quae In Patriarchatu		О Церкви в Халдее	16 ноября 1872 года
32.	Quartus Supra		О церкви в Армении	январь 1873 года
33.	Etsi Multa		О церкви в Италии, Германии и Швейцарии	21 ноября 1873 года
34.	Vix Dum A Nobis		О церкви в Австрии	7 марта 1874 года
35.	Omnem Sollicitudinem		О греко-восточном обряде	13 мая 1874 года
36.	Gravibus Ecclesiae		Провозглашение Юбилейного года	24 декабря 1874 года
37.	Quod Nunquam		О церкви в Пруссии	5 февраля 1875 года
38.	Graves Ac Diuturnae		О церкви в Швейцарии	23 марта 1875 года

См. также

• Список кардиналов, возведённых папой римским Пием IX.

Литература

• Пий IX, Католическая Энциклопедия, т. 3, изд. Францисканцев, М., 2007, стр. 1506—1510, ISBN 978-5-91393-016-3

Ссылки

• Пий, римские папы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bmasfer.html Информация на сайте католической иерархии]  (англ.)
• [people.bu.edu/wwildman/bce/piusix.htm «Pius IX (1792—1878)», Derek Michaud, The Boston Collaborative Encyclopedia of Western Theology]  (англ.)

Предшественник: архиепископ Марио Анкайани

Архиепископ Сполето 21 мая 1827 год — 17 декабря 1832 год

Преемник: архиепископ Игнацио Джованни Кадолини

Предшественник: епископ Джакомо Джустиниани

Архиепископ Имолы 17 декабря 1832 год — 16 июня 1846 год

Преемник: епископ Гаэтанно Балуффи

Предшественник: Григорий XVI

Римский папа 16 июня 1846 год — 7 февраля 1878 год

Преемник: Лев XIII

Отрывок, характеризующий Пий IX

«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.


На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».


Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.


Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».