Пий V
| Пий V Pius PP. V<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 17 января 1566 — 1 мая 1572 | ||
| Интронизация: | 17 января 1566 | |
| Церковь: | Римско-католическая церковь | |
| Предшественник: | Пий IV | |
| Преемник: | Григорий XIII | |
| Имя при рождении: | Антонио Микеле Гислиери | |
| Оригинал имени при рождении: |
Antonio Michele Ghislieri | |
| Рождение: | 17 января 1504 Боско-Маренго, Маркизат Монферрат | |
| Смерть: | 1 мая 1572 (68 лет) Рим | |
| Принятие священного сана: | 1528 | |
| Епископская хиротония: | 14 сентября 1556 | |
| Кардинал с: | 15 марта 1557 | |
| ||
Пий V на Викискладе
| ||
Пий V (лат. Pius PP. V; в миру Антонио Микеле Гислиери, итал. Antonio Michele Ghislieri; 17 января 1504 — 1 мая 1572) — папа римский с 17 января 1566 по 1 мая 1572.
Содержание
Ранние годы
Антонио Гислиери родился 17 января 1504 года в Боско-Маренго (Пьемонт) в бедной семье [1]. В 14 лет он вступил в доминиканский орден, приняв имя Микеле, и поселился в монастыре Виджевано, а затем - в Болонье. Посвященный в сан священника в Генуе в 1528 году, он был отправлен приказу в Павию, где читал лекции в течение шестнадцати лет. В Парме он выдвинул тридцать предложений в поддержку папского престола и против протестантской Реформации.
Он настаивал на дисциплине и аскетизме священников и, в соответствии с его собственными желаниями, был назначен инквизитором в Комо. Его реформистское рвение вызвало негодование, и он был вынужден вернуться в Рим в 1550 году, где он был избран в комиссариат Святой палаты. Папа Павел IV оказал ему протекцию и назначил епископом Непи, а в 1557 году — кардиналом. При папе Пие IV (1559-1565) он стал епископом Мондови в Пьемонте, но его оппозиция к этому понтифику привела к урезанию его полномочий инквизитора [2].
Папство
Избрание
8 января 1566 года Гислиери был избран на папский престол как папа Пий V [1]. Он был коронован десять дней спустя, в свой 62-й день рождения.
Церковная дисциплина
Будучи избран папой, Гислиери оставался суровым человеком, аскетом, требующим от себя и от других соблюдения многих запретов. Говорили, что он хотел весь Рим превратить в один большой монастырь. Инквизиция безоговорочно приводила в исполнение соборные постановления, изгоняя епископов-карьеристов, бродячих монахов и неповоротливых приходских священников. Пий V никогда не смягчал приговоров церковных судов, разрешал пытки и тяжкие наказания. Покровительствовал только одному непоту, но навязал ему аскетический образ жизни. Труднее было папе проводить реформу в других странах. Религиозные войны не способствовали реализации контрреформационной политики папы.
Осознавая необходимость восстановления дисциплины и морали в Риме, Пий приступил к сокращению расходов на папский двор, на манер ордена доминиканцев заставляя духовенство изгнать проституток и соблюдать церковные обряды.
Литургия
Пий стандартизирован Мессу, обнародовав издание "Римской мессы" в 1570 году. Пий V сделал это молитвенник обязательным для всего латинского духовенства [3][4]. Эта форма мессы оставалась практически неизменной в течение 400 лет, пока папа Павел VI не пересмотрел "Римскую мессу" в 1969-1970 годах, после чего она стала широко известна как Тридентская месса [5].
Томизм
В 1567 году Пий V провозгласил Фому Аквинского доктором церкви. В 1570 году вышло в свет первое издание всех трудов этого теолога (17 томов) [6].
Гугеноты
Пий V стремился ограничить усиление протестантизма. Во Франции, где его влияние было очень сильным, он принял ряд мер, чтобы противостоять гугенотам. Он руководил низложением кардинала Оде де Колиньи [7] и семи епископов, близких к гугенотам, а также представил римский катехизис, восстановил церковную дисциплину и сопротивлялся всяким компромиссам с гугенотской знатью.
Указы
В списке наиболее важных булл Пия знаменитая булла "In coena domini" (1568) занимает ведущее место. Помимо того, он осудил Михаила Байюса, еретического профессора из Лёвена (1567), реформировал молитвенник (июль 1568), осудил гомосексуальное поведение духовенства (август 1568), изгнал евреев из церковных владений, за исключением Рима и Анконы (1569) [8], подавил движение гумилиатов (февраль 1571), обеспечил соблюдение ежедневного чтения канонических часов (сентябрь 1571).
Елизавета I
В 1570 году папа выпустил буллу «Regnans in Excelsis», в которой объявлял королеву Англии Елизавету I еретичкой и освобождал всех её подданных от службы ей и необходимости исполнять её приказы. Булла спровоцировала массовые гонения на иезуитов в Англии.
Священная лига
Наибольшим успехом Пия V было создание Священной антитурецкой лиги, армада которой, состоящая из союзных венецианских и испанских кораблей, разбила при Лепанто флот султана Селима (7 октября 1571 года) [9].
Смерть и канонизация
Вскоре после победы при Лепанто папа умер, как полагают, от рака. Он был канонизирован Климентом XI в 1712 году. Мощи Пия V хранятся в папской базилике Санта-Мария-Маджоре в Риме.
Он был похоронен в часовне Сант-Андреа, рядом с могилой Пия III, в Ватикане. Несмотря на то, что он просил похоронить его на родине в Боско-Маренго, папа Сикст V построил памятник в Либерианской базилике, куда были перенесены его останки 9 января 1588 года.
В 1696 году был начат процесс канонизации Пия V усилиями магистра ордена проповедников Антонина Клоче. Он также немедленно поручил строительство усыпальницы скульптору Пьеру Ле Гро-младшему. Гробница была возведена в Сикстинской капелле базилики Санта- Мария-Маджоре. Тело папы было помещено в неё в 1698 году, а сам Пий V был причислен к лику блаженных Климентом X в 1672 году [10][11] и впоследствии был канонизирован папой Климентом XI 22 мая 1712 [12].
Передняя часть его гробницы имеет крышку из золоченой бронзы, которая изображает фигуру лежащего папы. Большую часть гробницы оставили открытой, чтобы облегчить почитание останков святого.
В кино
- Фильм «Елизавета», 1998 год — роль папы римского Пия V исполнил Джон Гилгуд.
Напишите отзыв о статье "Пий V"
Примечания
- ↑ 1 2 Fernand Braudel. [books.google.com/?id=LPp63EKb9moC&pg=PA1027&dq=Election+of+Pope+Pius+V#v=onepage&q=Election%20of%20Pope%20Pius%20V&f=false The Mediterranean and the Mediterranean World in the Age of Philip II]. — University of California Press, 1995. — Vol. 2. — P. 1027. — ISBN 0-520-20330-5.
- ↑ Alban Butler and Paul Burns. [books.google.com/?id=OaqWAEry-wkC&pg=PA220&dq=Pope+Pius+V+as+bishop+of+Mondovi#v=onepage&q=Pope%20Pius%20V%20as%20bishop%20of%20Mondovi&f=false Butler's Lives of the Saints: April]. — Liturgical Press, 1999. — P. 220. — ISBN 0-8146-2380-8.
- ↑ [books.google.com/?id=tdJCoi26sewC&pg=PA842&dq=Pope+Pius+V+made+Roman+Missal+mandatory#v=onepage&q=Pope%20Pius%20V%20made%20Roman%20Missal%20mandatory&f=false The Popular Encyclopedia]. — 1841. — P. 842.
- ↑ [books.google.com/?id=g4_P098HhHMC&pg=PT402&dq=Pope+Pius+V+made+Roman+Missal+mandatory#v=onepage&q&f=false An Episcopal Dictionary of the Church: A User-Friendly Reference for Episcopalians]. — ISBN 9780898697018.
- ↑ Russell B. Shaw. [books.google.com/?id=vJ78Vd4O9d4C&pg=PA872&dq=Pope+Pius+V+made+Roman+Missal+mandatory#v=onepage&q=Pope%20Pius%20V%20made%20Roman%20Missal%20mandatory&f=false Our Sunday Visitor's Catholic Encyclopedia]. — 1998. — P. 872. — ISBN 0-87973-669-0.
- ↑ Renzi, Christopher J (2009), [books.google.com/books?id=t8qt63uOg6IC&pg=PA42 In This Light Which Gives Light: A History of the College of St. Albert the Great], с. 42, ISBN 9781883734183, <books.google.com/books?id=t8qt63uOg6IC&pg=PA42>
- ↑ Joseph Mendham (1832). «[books.google.com/?id=RcEAAAAAcAAJ&pg=PA53&dq=Pope+Pius+V+and+Odet+de+Coligny#v=onepage&q=Pope%20Pius%20V%20and%20Odet%20de%20Coligny&f=false The life and pontificate of Saint Pius V]» 37.
- ↑ Krinsky, Carol Herselle. 1996. Synagogues of Europe: Architecture, History, Meaning. Courier Dover Publications. ISBN 0-486-29078-6. p. 118.
- ↑ Coloma, Rev. Fr. Luis [nobility.org/2010/10/11/884/ The Story of Don John of Austria] 272–73. John Lane (11 October 2010).
- ↑ [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bghis.html Pope Pius V]. Catholic Hierarchy (29 Sep 2013). Проверено 26 февраля 2014.
- ↑ Corkery James. The Papacy Since 1500: From Italian Prince to Universal Pastor. — Cambridge University Press, 2010. — P. 56–57. — ISBN 978-0-521-50987-9.
- ↑ Richard P. McBrien. The Pocket Guide to the Popes. — Harper Collins, 2006. — P. 283. — ISBN 0-06-113773-1.
Ссылки
- Пий, римские папы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Пий V
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.
Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
