Пика

Пика (фр. pique) — холодное колющее оружие, разновидность длинного копья. Состоит из древка длиной в 3-5 метров и трёхгранного или четырёхгранного металлического наконечника длиной 12-57 сантиметров. Общий вес составляет 3-4 килограмма. Данное оружие было предназначено для защиты пехоты от атак кавалерии, а также использовалось в кавалерии — в казачьих, уланских и конных пикинерских полках. Имело распространение в XV — первой половине XX веков.

Обычно перечисляются следующие отличия пики от копья:

• пика существенно длиннее и, соответственно, тяжелее, из-за чего её необходимо держать в двух руках;
• наконечник пики рассчитан на пробой доспехов и имеет не широкую листовидную (в виде клинка), а узкую гранёную форму, соответственно, пика — исключительно колющее оружие, в то время, как многие копья с широким наконечником могут использоваться (и использовались) и для рубяще-режущих ударов;
• пика обычно не является метательным оружием (исключение — абордажная пика, сарисса также происходит от метательного оружия).

В отличие от сарисы, типичная пика обычно не имеет противовеса и, как правило, более короткая.

История применения

Наиболее ранние европейские упоминания об использовании пики в бою относятся к XII веку. Первыми в Средневековье длинные пехотные копья применили шотландцы, формируя боевые построения в виде шилтронов в ряде битв за независимость своего королевства.

В XV веке пику на вооружение взяли швейцарцы, которые стали мастерами в маневрировании шписами (так по-немецки называется этот вид оружия). Позже многие приёмы боя пиками переняли у швейцарцев немецкие ландскнехты. В последующем между немцами и швейцарцами велись многочисленные ожесточённые бои во время Итальянских войн, когда с обеих сторон выступали большие формации хорошо обученных пикинёров.

Данный вид оружия широко применялся и в XVII веке. После повышения роли огнестрельного оружия пикинёры из атакующей силы превратились в устойчивую основу боевого порядка пехоты, предоставляя мушкетёрам защиту от кавалерии (атаку которой сами стрелки остановить огнём обычно не могли из-за низкой скорострельности своего оружия). После появления подвижной артиллерии, с целью увеличения мобильности войск тяжёлая пика стала заменяться лёгкой — длиной всего 300 сантиметров и весом 2,5 килограмма. С появлением на мушкетах штыков необходимость в пиках стала резко ослабевать, и войска такого рода постепенно исчезли. В России пики получили распространение в конце XVII века. К примеру, первые шеренги пехотного Преображенского полка вооружались пиками вплоть до 1721 года. Длина таких пик составляла 3,5 метра, наконечник имел трёхгранную форму с волнистыми краями при длине в 57 сантиметров. В дальнейшем в России более короткие пики взяли на вооружение казаки, а с 1801 года их получили уланы. В 1840-х годах кавалерийская пика принята на вооружение первых шеренг драгун, улан, гусар и кирасир. В конце XIX века пики применяли только в кирасирских и уланских гвардейских полках. Казацкие пики применялись в боях Первой мировой войны. Кавалерия Красной армии вооружалась пиками вплоть до начала Великой Отечественной войны.

Удары пиками обычно наносились в пах (спереди) или в область поясницы (сзади). От такого удара практически невозможно было увернуться, а ранения, как правило, оказывались тяжелыми. Более или менее действенной защитой от таких ударов была надеваемая через плечо «скатка» из военного плаща-епанчи, а позднее — из шинели.

Типы пик

Можно выделить следующие типы пик:

Европейская пика

«Долгожитель» среди холодного оружия. Длина классической европейской пики 3,3 метра, а наконечника — всего 12 сантиметров. Вес — около 4,5 килограммов. Эта разновидность пики была на вооружении у пехоты европейских армий вплоть до 1918 года, в некоторых странах её упразднили перед Первой мировой войной, в 1914 году, а в некоторых армиях только в 1920 — 1930-x годах. Кавалерия тоже была вооружена пиками до 1931 года.

Шиловидная пика

Другое её название — «мавританская пика». Пехотная пика длиной 4,5-6,8 метров с четырёхгранным наконечником. В отличие от классической европейской пики наконечник шиловидной мог достигать полуметра в длину. Для крепления наконечника применялся трубчатый насад, то есть острие надевалось на древко и крепилось на нем. Некоторые наконечники оснащались двумя стальными полосками, идущими от насада и прибитыми снизу по бокам древка, чтобы придать пике дополнительную жёсткость и предотвратить её перерубание. Также существовали пики с трёхгранным сечением наконечника.

Абордажная пика

Применялась моряками парусного флота для боя во время абордажа (когда корабли сцепляются бортами). Такая пика была несколько короче её сухопутного аналога и применялась для метания по противнику или в качестве обычного копья. Вес этого оружия составлял около 2,7 килограммов, а длина 1,2-1,8 метра. Пика была наиболее простым оружием на корабле и применялась не только пиратами для нападения, но и гражданскими кораблями для защиты от пиратов. Из-за своей длины пика была эффективна против мечей, ножей и другого холодного оружия во время абордажного боя.

Ссылки

• [dikoepole.com/2010/03/27/pika_02-2/ Яровой А. В. Пика в культуре донских казаков]
• [dikoepole.com/2011/04/07/pravila_pika/ Правила соревнований на пиках в современных шермициях донских казаков]
• [armflot.ru/index.php/27-edinoborstva/57-fekhtovanie-pikoj-i-sablej-v-russkoj-kavalerii Фехтование пикой и саблей в русской кавалерии]

Видео

• [dikoepole.com/2010/04/13/pika_04/ Работа с пикой в пешем строю — учебный бой и приемы контратаки]
• [dikoepole.com/2009/11/13/%d1%80%d0%b0%d0%b1%d0%be%d1%82%d0%b0-%d1%81-%d0%bf%d0%b8%d0%ba%d0%be%d0%b9-%d0%b7%d0%b0%d1%89%d0%b8%d1%82%d1%8b/ Работа пикой. Защиты]
• [dikoepole.com/2009/11/25/%d1%80%d0%b0%d0%b1%d0%be%d1%82%d0%b0-%d1%81-%d0%bf%d0%b8%d0%ba%d0%be%d0%b9-%d0%bf%d0%b5%d1%88%d0%b8%d0%b9-%d1%81%d1%82%d1%80%d0%be%d0%b9/ Работа казачьей пикой (пеший строй)]
• [dikoepole.com/2010/01/22/pika_02/ Фехтование на пиках в пешем строю. (учебный бой)]

Отрывок, характеризующий Пика

– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.