Пиктская хроника
Поделись знанием:
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
Пиктская хроника (англ. Pictish Chronicle) — условное название нескольких документов, являющихся одним из ценнейших источников по истории древней Шотландии.
Оригинал хроники не сохранился. Известно несколько рукописей, дошедших до нашего времени. Наиболее полный из них сохранился в так называемом манускрипте Поппелтона[1], который представляет собой кодекс документов XIV века, которые собрал воедино Роберт Поппелтон — монах Кармелитского ордена, настоятель монастыря в Хульне (Нортумберленд). В настоящее время данный манускрипт находится в Национальной библиотеке Франции (Париж).
«Пиктская хроника» содержит ценнейшие и большей частью уникальные сведения по истории пиктов. Точное время создание хроники неизвестно, но то, что один из входящих в неё документов доведён до правления короля Кеннета II, продолжительность правления которого не указана, дало историкам основание предположить, что она была создана во время его правления.
Самая ранняя и наиболее полная версия «Пиктской хроники» (так называемая версия «A») содержит наименьшее число неточностей. Она состоит из трёх частей.
- «Происхождение древних пиктов» (лат. Cronica de origine antiquorum Pictorum). Данный документ был создан на латыни и представляет собой компиляцию сведений о древних пиктах, извлечённых из разных документов, в первую очередь из «Этимологии» Исидора Севильского и «Истории Британии» Ненния.
- «Список пиктских королей». Изначально был написан на гэльском языке[2], позже был переведён на латынь. Данный документ содержит перечень пиктских королей, в том числе и легендарных, заканчивая королями, правившими в Пиктавии в X веке. Сохранилось несколько списков.
- «Хроника королей Альбы» или «Список королей объединенного королевства пиктов и скоттов». Данный документ, иногда выделяемый в отдельную хронику, содержит сведения о королях Шотландии, начиная с Кеннета I (ум. 858) и заканчивая Кеннетом II (X век). Этот документ сохранился в единственном списке. Первоначально он был написан на гэльском языке, позже был переведён на латынь.
Публикации
Хроника впервые была опубликована в 1867 году Вильямом Скином в составе других документов по истории Шотландии[3]. Существует также перевод хроники на английский язык, выполненный Т. Н. Уиксом[4].
На русский язык хроника официально не переводилась, однако существует любительский перевод хроники[5][6].
Напишите отзыв о статье "Пиктская хроника"
Примечания
- ↑ MS. COLB. BIB. IMP. PARIS, 4126
- ↑ В пользу этого свидетельствует тот факт, что несколько слов в документе осталось на гэльском языке.
- ↑ William Forbes Skene. [www.archive.org/details/chroniclesofpict00sken Chronicles of the Picts, chronicles of the Scots, and other early memorials of Scottish history]. — Edinburg: H.M. General Register House, 1867.
- ↑ Translation by T.H. Weeks, commentary by A. Weeks. [web.archive.org/web/20041205174622/irwell.mimas.ac.uk/~zzalsaw2/pictish.html The Pictish Chronicle]. Проверено 14 сентября 2010.
- ↑ [brude.narod.ru/thepictishchronicle.htm Пиктская хроника]. История Британии. Проверено 14 сентября 2010. [www.webcitation.org/68XmJSpKt Архивировано из первоисточника 19 июня 2012].
- ↑ [www.ulfdalir.narod.ru/sources/Britain/Picti.htm Пиктская хроника]. Ульвдалир. Проверено 14 сентября 2010. [www.webcitation.org/68XmK3rI6 Архивировано из первоисточника 19 июня 2012].
Литература
- Anderson A.O. Early Sources of Scottish History, Vol. I. — 1922.
- Anderson M.O. Kings & Kingship in Early Scotland. — 1973. — ISBN 0-7011-1930-6.
- Chadwick H.M. Early Scotland. — 1949.
- Hudson B.T. Kings of Celtic Scotland. — 1994. — ISBN 0-313-29087-3.
Отрывок, характеризующий Пиктская хроника
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
