Пила 6

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Пила 6
Saw VI
Жанр

триллер / фильм ужасов / детектив

Режиссёр

Кевин Гротерт

Продюсер

Марк Бёрг
Орэн Коулс

Автор
сценария

Патрик Мелтон
Маркус Данстэн

В главных
ролях

Шоуни Смит
Тобин Белл
Костас Мэндилор
Бетси Рассел

Оператор

Дэвид А.Армстронг

Композитор

Чарли Клоузер

Кинокомпания

Lionsgate
Twisted pictures

Длительность

91 мин

Бюджет

11 млн $

Сборы

62 247 550 $

Страна

США США
Канада Канада
Великобритания Великобритания
Австралия Австралия

Год

2009

Предыдущий фильм

Пила 5

Следующий фильм

Пила 3D

IMDb

ID 1233227

К:Фильмы 2009 года

«Пила́ 6» (англ. Saw VI) — кинофильм в жанре триллер, хоррор, премьера которого состоялась, традиционно, как и предыдущие части, на «хеллоуинский уикенд»  — 23 октября 2009 года. Российские зрители увидели фильм 29 октября 2009 года. Слоган фильма: The Game Comes Full Circle (рус. «Игра проходит полный круг»)[1]. Режиссёром стал Кевин Гротерт, который являлся монтажёром пяти частей. По словам Гротерта, этот фильм завершает вторую трилогию серии, которую начал четвёртый фильм.





Сюжет

Начало фильма, по традиции предыдущих частей, начинается с жестокого испытания двух людей, «которые не ценят жизнь». На этот раз испытанию подверглись два мошенника, мужчина и женщина, которые обманывали должников, давая им нереальные для возврата кредиты, а потом отнимая всё их имущество. На головы игроков надеты шлемы со стальными винтами, которые просверлят череп тому, кто положит на весы меньше, по массе, частей собственного тела. Для этого Пила оставил им остро заточенные инструменты. Упитанный мужчина решает вырезать себе кусок живота, а женщина начинает резать себе руку ножом. Поначалу мужчина выигрывает, положив на весы несколько кусков собственного мяса, но девушка, посмотрев на часы и поняв, что времени осталось совсем немного, берёт тесак, с размаху отрубает себе руку и в последний момент кладет её на весы.

После идет пятиминутный перерыв хоррора, и сюжет переносит нас в страховую компанию, где фильм знакомит нас с работой будущего игрока. Это Уильям Истон, президент страховой компании "Амбрелла Хелф (Umbrella Health)", человек, создавший формулу расчёта возможности выдачи полиса и страховки. Его формула защищает лишь тех, кто способен принести компании прибыль. Но она не учитывает волю к жизни. Джон испытал это на себе, и именно потому он решил вовлечь Уильяма в игру.

Хоффман похищает Истона и заковывает его в ловушку. На экране телевизора появляется Пила (впервые он показан сам, а не куклой) и объясняет Уильяму, что его формула неверна, и он сам поймёт это, пройдя череду испытаний. И первое испытание — игра со стихией воздуха. Уилл играет с соперником, уборщиком его компании, и Пила говорит, что с каждым вдохом тиски на их телах будут сжиматься. Уборщик первым не выдерживает испытания и погибает. В этом же эпизоде мы видим жену и сына Гарольда (человека, которому Истон однажды отказал в выдаче страховки, тем самым фактически вынес ему смертный приговор), которых Хоффман посадил в клетку. Джон с экрана среди всего прочего сказал, что у Уилла всего час, иначе он больше никогда не увидит свою семью. В клетке бак с плавиковой кислотой и рубильник с надписью «живи или умри», но система на проверку оказывается неработоспособной и назначение этого устройства остается поначалу непонятным.

Параллельно нам открывается ещё две сюжетные линии — борьба детектива Хоффмана с ФБР в лице Эриксона и Перес и история Джилл Таг, жены Джона, который оставил ей шкатулку в пятой части. В шкатулке 6 конвертов и медвежий капкан. ФБР всё ближе продвигается к раскрытию загадки, а дело осложняет излишне настойчивая журналистка Памела, которая требует интервью как у Марка Хоффмана, так и у Джилл. Она отдаёт Джилл записку, найденную среди вещей Джона, но Джилл ничего не хочет слушать и захлопывает дверь. В конце концов, Марк похищает Памелу и сажает в точно такую же клетку, как и семью Гарольда. Хоффман требует Джилл отдать конверты, что она и делает, оставив себе лишь шестой.

ФБР находит отпечатки пальцев спецагента Страма на месте первой ловушки из этой части. Казалось бы, Марку удалось навести их на ложный след, однако у Эриксона и Перес возникают сомнения; они находят плёнку с записью для Сета Бакстера, того, кто убил сестру Хоффмана и кого он сам убил в пятой части, и отдают её на исследование с целью узнать, чей голос на плёнке.

Тем временем Уилл продолжает проходить испытания. Вторым является выбор — убить безнадёжную с точки зрения страховой компании и формулы главного героя пожилую женщину, смерть которой очень сильно повлияла бы на её семью, или же молодого и полного сил клерка, идеального для выдачи полиса, но чью смерть никто не заметит? В этом испытании уже видно, что Уилл начинает переоценивать свои приоритеты, и он спасает женщину.

Эриксон звонит Хоффману и просит прибыть в морг; там он обращает внимание на некоторые странности на трупе мужчины из первой ловушки. Куски в форме кусочка «паззла» из первых жертв вырезаны хирургическим инструментом, а из последней — ножом с зазубринами. И этот нож уже появлялся, когда жертвой был Сет Бакстер. Тогда Марк начинает понимать, что ФБР о чём-то догадывается.

Уильям продолжает. Следующим испытуемым является юрист компании Дебби, которая за 90 секунд с помощью главного героя должна пройти лабиринт с трубами, из которых валит горячий пар, иначе её голову прострелит ружьё, надетое на шею. Уиллу удается помочь провести Дебби через лабиринт, но надо ещё снять ружьё. В конце лабиринта мы видим фотографии, из которых ясно, что ключ от ружья находится в теле Уилла. Обезумевшая женщина кидается на Уилла с ручной пилой, но время работает на него — 90 секунд кончаются, и Дебби погибает.

Четвёртым испытанием является карусель, которую показали в трейлере. На ней 6 человек, ищейки компании, находившие ошибки и неточности в полисах, вследствие чего правление могло отказать в выплате страховки и сэкономить деньги. Пила говорит с экрана, что Уилл может спасти лишь двоих из них, для чего ему придется пожертвовать своей плотью и засунуть руку в металлический куб с двумя кнопками. Если он нажмёт кнопки, то стальной стержень пронзит его руку, но человек будет спасён. Но четверым придется умереть, так как дробовик прострелит им грудь. Если же Уилл не сможет принять решение — умрут все. И здесь можно наблюдать, как люди подхалимничают Уиллу и клевещут на своих недавних коллег, делая всё, чтобы Уилл спас именно его, а не соседа. Уилл делает свой выбор и спасает двоих.

Тем временем в лаборатории ФБР почти закончило очищать плёнку. Эриксон и Перес говорят Марку, что есть кое-что странное в отпечатках спецагента Страма — оставляя их, тот был уже мёртв. И тут же мы слышим голос Хоффмана из колонок. Молниеносно Марк перерезает горло Эриксону и выплескивает горячий кофе в лицо Перес. Полуослепшая, она достаёт пистолет и стреляет, но убивает борющуюся с Марком сотрудницу лаборатории. Хоффман убивает Перес, и перед смертью она говорит ему, что все знают, кто он на самом деле. Но Марк в это не верит и, принеся из машины канистру с бензином, обливает им лабораторию и ещё живого Эриксона. Оказывается, в ловушке-прессе, где погиб агент Страм, осталась невредимой его рука, которую Марк заморозил и использовал для нанесения отпечатков пальцев. Он оставляет отпечатки Страма и поджигает лабораторию, чтобы успеть к финалу игры Уилла.

Уилл на последних секундах успевает закончить игру и попадает в помещение между двумя клетками, где томится семья Гарольда и журналист Памела Дженкинс, сестра Уилла. Голос с экрана, обращающийся к матери, говорит, что Уилл пожертвовал многим, чтобы спасти свою семью, но когда у него была возможность спасти её мужа — он не воспользовался ею. Простит ли она его, или же приговорит к смерти, опустив рубильник на надпись «умри»? В этот момент Уилл понимает, что это не его игра.

Тем временем Марк, сидя на стуле, видит записку, переданную Памелой Джилл. Это его собственная записка, та самая, которую достала Аманда из ящика стола в третьей части. Марк пишет, что знает, что Аманда была с Сесилом в ту ночь, когда тот убил сына Джона, и если она не убьёт доктора Линн Денлон (мы можем предположить, что Хоффман догадывался об итоге — что муж Линн убьёт Аманду, если та убьёт его жену и тем самым избавит Хоффмана от ненужного соперника и свидетеля), Марк расскажет всё Джону. Внезапно открывается дверь, и Джилл током из электрошокера не даёт Хоффману подняться с кресла. Она привязывает его руки ремнями и надевает на голову медвежий капкан из шкатулки. Очнувшемуся Марку она говорит, что Джон оставил тому 5 конвертов, а шестой был для неё — и достаёт из него фото Хоффмана. Тем временем происходит диалог между Уильямом Истоном, Памелой Дженкинс, Тарой и Брендом Эббот. Тара не может помиловать Истона, говоря, что не сможет простить себя, если он опять причинит зло. Но и совершить убийство она не может. Тогда за рубильник хватается Бренд, и крича, что Уильям убил его отца, опускает рукоятку к отметке "смерть". С потолка опускается устройство с иглами, и Истон оказался пригвождённым к решётке. Через иглы устройства поступает кислота, постепенно разъедая тело президента "Амбрелла". В конце концов, Уильям Истон умирает... и начинается игра Хоффмана. Джилл, со словами "Игра окончена!", закрывает дверь, а та, в свою очередь, выдёргивает предохранитель таймера. Марк в отчаянии ломает себе палец левой руки при помощи выпирающих скоб капкана. Освободившись от пут, Хоффман ищет ключ, но решил вывести ловушку из строя, не найдя ключа. Также он понимает, что при всём желании не сможет осуществить задуманное, и поэтому блокирует фиксирующие скобы прутьями дверного окошка. Детектив разрывает себе щёку об один из фиксаторов и падает на колени, истекая кровью. Разрыватель челюсти ломает прутья окна и падает на пол. Раненый и истекающий кровью Хоффман начинает дико кричать...

Ловушки

В фильме присутствуют 7 ловушек[2], причем одна из них (Разрыватель челюсти 2.0), впервые в истории фильма, взята из предыдущей части.

  • Венецианский купец
  • Кислородная ловушка
  • Виселица
  • Парилка
  • Карусель
  • Смертельная инъекция
  • Разрыватель челюсти 2.0

В ролях

Факты

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
  • После титров в режиссёрской версии «Unrated Cut» есть «постскриптум», в котором Аманда через замочную скважину предупреждает дочь Джеффа, сидящую взаперти, чтобы та не доверяла тому, кто её спасёт, а затем кадр, где Марк выносит дочь Джеффа из здания (сцена из «Пилы 5» в другом ракурсе).
  • Фильм был запрещён к прокату в Испании[3] и Беларуси.

Напишите отзыв о статье "Пила 6"

Примечания

  1. Saw VI (англ.) на сайте Internet Movie Database
  2. [www.sawfilm.ru/saw6/traps.php Логово Пилы | Пила VI - Ловушки]
  3. [popcornnews.ru/news/84139 В Испании запретили показывать фильм «Пила 6» — popcornnews]

Ссылки

В Викицитатнике есть страница по теме
Пила 6
  • [www.saw6film.com/ Официальный сайт фильма Пила 6]
  • [www.officialsaw.com/ Официальный сайт серии фильмов «Пила»]
  • «Пила 6» (англ.) на сайте Internet Movie Database

См. также

Отрывок, характеризующий Пила 6

– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.