Пилонная станция

Пило́нная ста́нция — тип станции метрополитена глубокого заложения. Основная отличительная особенность пилонной станции — взаимная непересекаемость отделок центрального зала и станционных тоннелей. Это самый старый тип станций глубокого заложения. В России и странах СНГ все станции подобного типа были построены закрытым способом на глубине от 15 до 105,5 метров.

Пилонная станция представляет собой три независимых зала, отделённых друг от друга рядом пилонов с проходами между ними. Строительство станций подобного типа предпочтительно в сложных геологических условиях, так как такая станция наилучшим образом противостоит горному давлению (сопротивляемость опорных структур в среднем не выше 40% нагрузки, для примера в колонных станциях подобного заложения она достигает 65%, в колонно-стеновых — около 52-53%). Однако наличие ограниченного числа достаточно узких проходов негативно сказывается на пропускной способности.

Независимость залов позволяет дифференцировать архитектурное оформление среднего и боковых залов, что особенно характерно для станций 1960-х годов постройки, когда вследствие тотальной экономии боковые залы и путевые стены оформлялись значительно беднее центрального зала.

В Московском метрополитене типовыми пилонными станциями являются «Белорусская» (Замоскворецкой и Кольцевой линий), «Киевская», «Октябрьская», «Охотный Ряд», «Смоленская», «Таганская», «Театральная» и другие.

В Петербургском — «Горьковская», «Московские ворота», «Нарвская», «Площадь Ленина», «Пушкинская», «Спасская» и др.

В Киевском — «Крещатик», «Лыбедская», «Университет», «Шулявская» и другие станции глубокого заложения.

Станция с укороченным центральным залом

Разновидностью полноразмерной пилонной станции является станция с укороченным центральным залом: переходный тип между обычной пилонной станцией и станциями лондонского типа (см. ниже). Чаще всего подобные станции строились в конце 1950-х — начале 1960-х годов в целях экономии. Центральный зал в таких станциях более чем в три раза короче боковых и имеет максимум 5—6 пилонов. Типичными примерами являются станции «Владимирская», «Чернышевская», «Электросила», «Горьковская» Петербургского метрополитена, «Шулявская», «Университет», «Вокзальная» Киевского метрополитена.

Двусводчатая станция

Двухсводчатые станции глубокого заложения также относятся к пилонным станциям. В Лондонском метро этот тип станций распространён наиболее широко, поэтому конструкция получила название станция английского или лондонского типа. Отличительной особенностью является уменьшенный до размеров аванзала центральный зал, примыкающий к натяжной камере наклонного хода либо лифтовой шахте. В отдельных случаях роль аванзала выполняет и сама натяжная камера.

В настоящее время в странах бывшего СССР есть только один пример подобной станции — «Арсенальная» в Киеве. В Москве подобными станциями до проведения их реконструкции являлись: «Лубянка», «Чистые пруды» и «Павелецкая» (Замоскворецкой линии).

Ссылки

• [metro.molot.ru/s_pilon.shtml Пилонные станции на metro.molot.ru]

Отрывок, характеризующий Пилонная станция

– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.