Пилсудский, Бронислав Осипович

Бронислав Осипович Пилсудский
польск. Bronisław Piotr Piłsudski
Род деятельности:	революционер, этнограф
Дата рождения:	21 октября (2 ноября) 1866(1866-11-02)
Место рождения:	Зулов
Гражданство:	Российская империя Российская империя
Дата смерти:	17 мая 1918(1918-05-17) (51 год)
Место смерти:	Париж
Отец:	Юзеф Винценты Пилсудский
Мать:	Мария Пилсудская
Супруга:	Чухсанма (брак не оформлялся) Мария Жарновская (брак не оформлялся)
Дети:	сын Сукэдзо, дочь Кие
Награды и премии:	Малая серебряная медаль Русского Географического общества 1903
Сайт:	[www.icrap.org/ ap.org]

Брони́слав Пётр Гиня́тович Косьче́ша Пилсу́дский (Бронисла́в О́сипович Пилсу́дский, польск. Bronisław Piotr Piłsudski; 21 октября (2 ноября) 1866, Зулов — 17 мая 1918, Париж) — польский деятель революционного движения и этнограф; брат Юзефа Пилсудского и Адама Пилсудского.

Биография

Родился в Зулове (польск. Zułów, лит. Zalavas) под Вильной в патриотической семье. Отец — Юзеф Винцент Пётр Пилсудский, во время восстания 1863 года был комиссаром Национального правительства («Жонд народовы») в ковенском уезде; мать — Мария Биллевич, из известного литовского рода. С 1874 семья жила в Вильне. С 1877 учился в виленской гимназии, располагавшейся в здании закрытого Виленского университета. Вместе с братом Юзефом Пилсудским в 1882 основал патриотический кружок самообразования Spójnia, занимавшийся доставкой из Варшавы польских книг, в том числе социалистических и естественнонаучных изданий.

В 1886 выехал в Санкт-Петербург и поступил на юридический факультет университета. Участвовал в подготовке Народной волей покушения на императора Александра III в 1887 (см. Террористическая фракция партии Народная воля). Был, как и Александр Ульянов и ряд других, осуждён на смертную казнь. Император при утверждении приговора заменил для Бронислава смертную казнь 15 годами каторжных работ на Сахалине.

В 1896 Пилсудский был отправлен на юг Сахалина для создания метеорологических станций на посту Корсаковский и селении Галкино-Враское (современный Долинск), а также для пополнения этнографических материалов об айнах.

На Сахалине познакомился с Эдмундом Плосским и в 1891 с известным этнографом Л. Я. Штернбергом, пребывавшим в ссылке. Вместе с ним изучал сахалинских нивхов, записывал нивхский фольклор, собирал этнографическую коллекцию.

После 10 лет каторги был переведён в разряд ссыльно-поселенцев (1897). В конце 1898 года Приамурский генерал-губернатор по ходатайству Общества изучения Амурского края разрешил перевод Пилсудского во Владивосток для работы в музее Общества. В марте 1899 года Пилсудский прибыл во Владивосток, где работал в музее Общества изучения Амурского края по 1901 год, до конца срока ссылки.

В 1903 году Б. Пилсудский был награждён малой серебряной медалью Русского Географического общества «за труды на пользу науке» и при поддержке общества совершает поездку на остров Иессо (современное название Хоккайдо) совместно с В. Серошевским.

В 1902—1905 по поручению Академии наук на Сахалине занимался изучением айнов, нивхов, ороков — среди прочего производил уникальные записи на восковых валиках песен и речи айнов, составил словари (свыше 10 тысяч слов айнского языка, 6 тысяч нивхского языка), запечатлел на фотографиях типы аборигенов.

Через Японию и США вернулся в Польшу в 1905; обосновался в Кракове. После начала Первой мировой войны выехал в Швейцарию. В конце 1917 переехал в Париж, где в 1918 утонул в Сене. Современники полагали, что он покончил с собой.

Семья

Все потомки сына и дочери Бронислава Пилсудского сегодня живут в Японии и являются японскими гражданами. Поскольку у Юзефа Пилсудского были только дочери, то единственным прямым потомком по отцовской линии всей семьи Пилсудских является внук Бронислава, который живет в Иокогаме.

Память

В 1946 году именем Бронислава Пилсудского названа гора на острове Сахалин в южном отроге хребта Шренка (Западно-Сахалинские горы, Долинский район, высота над уровнем моря 419,2 м, 47°23′51″ с. ш. 142°30′56″ в. д.47.39750° с. ш. 142.51556° в. д. / 47.39750; 142.51556   ). На старых японских картах эта гора называлась Рюгасэ или Тацугасэ-яма (яп. 竜ヶ瀬山, Гора Драконья стремнина).
В 1991 году у здания областного музея Сахалина в честь его 125-летия был открыт памятник. На торжествах при открытии памятника присутствовали члены айнской семьи Пилсудского.

С 1998 года на Сахалине выходят Известия института наследия Бронислава Пилсудского.
В 2002 году в серии «Поляки мира» почта Польши выпустила марку в память Бронислава Пилсудского номиналом в 2 злотых.
В 2008 году Польский банк выпустил в обращение памятные монеты 2 злотых и 10 злотых.

Сочинения

• Пилсудский Б. [www.icrap.org/Folklor_sachalinskich_Ainov.html Фольклор сахалинских айнов]. — Южно-Сахалинск: Сахалинское книжное издательство, 2002. — 61 с. — ISBN 5-88453-083-6.
• Pilsudski B. Materials for study of the Ainu Language and Folklore. Cracow, 1912.

Ссылки

• [www.icrap.org/ru/zhizn.html Календарь дат из биографии Бронислава Пилсудского]
• [www.icrap.org/ru/ Бронислав Осипович Пилсудский]
• [www.hrono.ru/biograf/bio_p/pilsud_bo.html Пилсудский, Бронислав Осипович]. На сайте «Хронос».

Отрывок, характеризующий Пилсудский, Бронислав Осипович

– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.