Пименов, Владимир Владимирович

Владимир Владимирович Пименов
Дата рождения:	26 сентября 1930(1930-09-26)
Место рождения:	Воронеж
Дата смерти:	1 ноября 2012(2012-11-01) (82 года)
Место смерти:	Москва
Страна:	СССР, Россия
Научная сфера:	этнология
Место работы:	МГУ
Альма-матер:	МГУ
Известен как:	финно-угровед, автор компонентной теории этноса
Награды и премии:

Влади́мир Влади́мирович Пи́менов (24 сентября 1930, Воронеж — 1 ноября 2012, Москва) — российский учёный-этнограф и этнолог, специалист по финно-угорским народам.

Биография

В 1949—1954 годах учился на кафедре этнографии исторического факультета Московского государственного университета.

В 1954—1958 годах — заведующий отделом Карельского краеведческого музея в Петрозаводске.

В 1958 году заочно окончил аспирантуру при Институте этнографии АН СССР.

В 1958—1966 годах работал в Институте языка, литературы и истории Карельского НЦ РАН.

После защиты в 1966 году кандидатской диссертации по этнической истории вепсов, был избран по конкурсу научным сотрудником Института этнографии АН СССР. Доктор исторических наук (1977).

В 1986—2006 годах — профессор, заведующий кафедрой этнологии Исторического факультета МГУ.

Работы

Автор более 100 научных работ. Область научных интересов — теория этноса, этническая история, этносоциология.

• Пудож. [Ист.] очерк о городе и районе. — Петрозаводск, 1957.
• Русские исследователи Карелии (XVIII век). — Петрозаводск, 1958. — 195 с.
• Верхний Олонец — поселок лесорубов: Опыт этнографического описания. — М.-Л., 1964. (Соавт.: Р. Ф. Тароева, З. Н. Кельсеева и др.)
• Вепсы: Очерк этнической истории и генезиса культуры. — М.-Л., 1965.
• Удмурты: Этносоциологические очерки. — Ижевск, 1976. (Соавт.: Л. С. Христолюбова.)
• Карелия глазами путешественников и исследователей XVIII и XIX веков. — Петрозаводск, 1969. (Соавт.: Е. М. Эпштейн.) — 263 с.
• Удмурты: Опыт компонентного анализа этноса. — Л., 1977.

Литература

• Карелия: энциклопедия: в 3 т. / гл. ред. А. Ф. Титов. Т. 2: К — П. — Петрозаводск: ИД «ПетроПресс», 2009. — С. 385—464 с.: ил., карт. ISBN 978-5-8430-0125-4 (т. 2)
• Учёные Карельского научного центра РАН: Биографический словарь / Отв. ред. И. М. Нестеренко, А. И. Слабунов. — Петрозаводск, 1999

Отрывок, характеризующий Пименов, Владимир Владимирович

– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.