Пинигин, Павел Павлович

Павел Пинигин
Личная информация
Полное имя	Павел Павлович Пинигин
Гражданство	СССР СССР Россия Россия
Клуб	ЦСКА (Киев)
Дата рождения	12 марта 1953(1953-03-12) (71 год)
Место рождения	с. Диринг, Чурапчинский улус, Якутская АССР, СССР
Спортивная карьера	1972—1980
Рост	178 см
Вес	72 кг
Награды и медали Вольная борьба Олимпийские игры Золото Монреаль 1976 до 68 кг Чемпионаты мира Золото Минск 1975 до 68 кг Золото Лозанна 1977 до 68 кг Золото Мехико 1978 до 68 кг Чемпионаты Европы Золото Людвигсхафен 1975 до 74 кг Государственные награды

Па́вел Па́влович Пини́гин (12 марта 1953, село Диринг, Чурапчинский улус, Якутская АССР, СССР) — советский борец вольного стиля, олимпийский чемпион, заслуженный мастер спорта СССР (1976), заслуженный тренер Украинской ССР (1985).

Биография

Павел Пинигин родился в 1953 году в селе Диринг в Якутии. С 1964 года начал заниматься борьбой. С 1966 года занимался в Чурапчинской ДЮСШ у известного тренера Дмитрия Коркина.

В 1972 году, заняв второе место на международном турнире в Тбилиси стал мастером спорта СССР, в этом же году стал серебряным призёром Кубка мира. В 1973 году занял второе место на Всемирной Универсиаде, выиграл международный турнир на приз А. Медведя, в 1974 году стал серебряным призёром чемпионата СССР. В 1975 году выиграл Спартакиаду народов СССР и начал большую международную карьеру.

На летних Олимпийских играх 1976 года в Монреале боролся в весовой категории до 68 килограммов. В схватках:

• в первом круге по баллам со счётом 8-3 выиграл у Шабана Сейди (Югославия);
• во втором круге по баллам со счётом 10-3 выиграл у Мехмета Сари (Турция);
• в третьем круге не участвовал;
• в четвёртом круге по баллам со счётом 4-3 выиграл у Цедендамбина Натсагдорда (Монголия);
• в пятом круге на 8-й минуте выиграл у Рами Мирона (Израиль) ввиду дисквалификации противника;
• в шестом круге проиграл при равном счёте (5-5) Ясабуро Сугаваро (Япония);
• в финальной схватке с явным преимуществом 12-1 выиграл у Ллойда Батча Кизера (США) и стал чемпионом Олимпийских игр.

На летних Олимпийских играх 1980 года в Москве боролся в весовой категории до 74 килограммов. В первых трёх схватках тушировал соперников, в четвёртой выиграл по баллам с большим преимуществом, в пятой был дисквалифицирован ввиду пассивного ведения борьбы, в шестой был туширован Валентином Райчевым и остался на четвёртом месте.

Выступал за Вооружённые силы (Киев). Трёхкратный чемпион мира (1975, 1977, 1978), дважды обладатель Кубка мира (1976, 1977), чемпион Европы (1975), серебряный призёр Кубка мира (1972), серебряный призёр Всемирной Универсиады (1973), чемпион СССР (1976), серебряный призёр чемпионата СССР (1974, 1977, 1978, 1980), чемпион Спартакиады народов СССР (1975), серебряный призёр Спартакиады народов СССР (1979), чемпион мира среди ветеранов (1993).

Окончил Киевский государственный институт физической культуры (1976) и Академию управления МВД России. После окончания спортивной карьеры стал тренером, вёл тренерскую деятельность на Украине, в 90-е годы стал государственным тренером сборной команды Якутской АССР.

Кавалер ордена «Знак Почёта» (1976), высшего ордена Якутии «Полярная Звезда» (2006). Заслуженный работник физической культуры Якутской АССР, судья международной категории экстра-класса (1994). Лауреат спорта ХХ века Республики Саха (Якутия), почётный гражданин Якутска (1977) и Чурапчинского улуса, награждён знаком ЦК ВЛКСМ «Спортивная доблесть» (1976). Полковник милиции, руководитель республиканского совета общества «Динамо».

Живёт в Якутске, полковник милиции, руководитель республиканского совета общества «Динамо», член Регионального политического совета Якутского регионального отделения партии «Единая Россия». Был советником президента Республики Саха (Якутия), с 2010 года — заместитель председателя Государственного комитета Республики Саха (Якутия) по физкультуре и спорту. Жена Павла Пинигина — Олимпийская чемпионка 1988 года, многократная чемпионка и рекордсменка по лёгкой атлетике СССР, чемпионка Европы, Кубка мира, рекордсменка мира Мария Пинигина.

Именем Павла Пинигина названо крупное золоторудное месторождение в Нерюнгринском районе, алмаз весом 63,37 карата и астероид.

Павел Пинигин — автор двух книг: «Путь к Олимпу» (Якутск, 1984) и «Дело жизни моей — борьба» (1990, Киев).

Отрывок, характеризующий Пинигин, Павел Павлович

«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его: