Пиното, Клод
Поделись знанием:
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.
Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.
| Клод Пиното | |
| Claude Pinoteau | |
 Клод Пиното на Каннском кинофестивале 2011 года | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
Булонь-Бийанкур, департамент О-де-Сен, регион Иль-де-Франс, Франция |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
Клод Пиното́ (фр. Claude Pinoteau; 25 мая 1925, Булонь-Бийанкур, Франция — 5 октября 2012, Нёйи-сюр-Сен, там же) — французский сценарист, кинорежиссёр, продюсер. Брат другого кинорежиссёра — Жака Пиното, а также комедийной актрисы и певицы Арлетт Мерри (Arlette Merry).
Содержание
Биография
Сын режиссёра Люсьена Пиното.[1]
Начинал как костюмер-декоратор и ассистент режиссёра. В частности, ассистировал Анри Вернёю на съёмках фильма «Обезьяна зимой» и Клоду Лелюшу на съёмочной площадке картины «Приключение — это приключение». Был также соавтором сценариев к фильмам Лелюша «Мужчина, который мне нравится» (1969) и «Мошенник» (1970).
Снял несколько короткометражек. Первый собственный полнометражный фильм «Молчаливый» (фр. «Le Silencieux»), с Лино Вентурой в главной роли, поставил в 1973 году.
В 1974 году снял второй фильм — «Пощёчина» (фр. «La Gifle») — с тем же Вентурой, Анни Жирардо, а также Изабель Аджани, которой этот фильм принёс широкую известность и итальянскую кинопремию «Давид ди Донателло» как лучшей зарубежной актрисе-дебютантке. Пиното получил за фильм «приз Луи Деллюка».
Помимо «Пощёчины», наибольший успех режиссёру принесли фильмы «Бум» (1980) и «Бум 2» (1982), ставшие дебютными для актрисы Софи Марсо.
В 1988 году Пиното снова снял фильм с Софи Марсо — «Студентка» («L'Étudiante»), но официально как продолжение двух частей «Бума» фильм заявлен не был (да и не имел такого же успеха).
В 2005 году режиссёр выступил как документалист, сняв фильм про Аббата Пьера — «Un abbé nommé Pierre, une vie pour les autres» («Аббат Пьер: жизнь ради других»).
Этот фильм стал последним в карьере режиссёра. Он скончался утром 5 октября 2012 года в Нёйи-сюр-Сен после продолжительной болезни (по некоторым данным, от рака)[2][3].
Фильмография
Был автором сценариев ко всем своим фильмам (иногда в соавторстве).
Короткометражки
Полнометражные фильмы
- 1973 — «Молчаливый» / Le Silencieux
- 1974 — «Пощёчина» / La Gifle (сценарий в соавторстве с Жаном-Лу Дабади)
- 1976 — «Суперплут»/ Le Grand Escogriffe, в ролях Ив Монтан, Клод Брассёр, Ги Маршан и др.
- 1979 — «Разгневанный» / L’Homme en colère, в ролях Лино Вентура и др.
- 1980 — «Бум» / La Boum
- 1982 — «Бум 2» / La Boum 2 (сценарии к обеим частям фильма написаны в соавторстве с Даниэль Томпсон)
- 1984 — «Седьмая мишень» / La Septième Cible, в ролях Лино Вентура, Жан Пуаре и др.
- 1988 — «Студентка» / L’etudiante
- 1991 — «Снег и пламя» / La Neige et le feu, в ролях Венсан Перес и др.
- 1994 — «Прятки с наличными» / Cache Cash, в ролях Жорж Уилсон и др.
- 1997 — «Награда доктора Шульца» / Les Palmes de M. Schultz, в ролях Изабель Юппер, Филипп Нуаре и др.
- 2005 — «Аббат Пьер: жизнь ради других» / Un abbé nommé Pierre, une vie pour les autres (документальный)
Ассистент режиссёра
- 1949 — «Bal Cupidon» (реж. Marc-Gilbert Sauvajon)
- 1950 — «Орфей» Жана Кокто
- 1950 — «Ma pomme» (реж. Marc-Gilbert Sauvajon)
- 1951 — «Соломенный любовник» (реж. Жиль Гранжье)
- 1952 — «Жослин» (реж. Жак де Казембрут)
Продюсер фильмов
- 1971 — «Это случается только с другими» («Ça n’arrive qu’aux autres») (режиссёр Надин Трентиньян, композитор Мишель Польнарефф)
- 2000 — «Голубой велосипед» («La Bicyclette bleue») (сериал)
Напишите отзыв о статье "Пиното, Клод"
Примечания
- ↑ [www.russian.rfi.fr/frantsiya/20121006-skonchalsya-kinorezhisser-klod-pinoto RFI: Скончался кинорежиссёр Клод Пиното]
- ↑ [www.europe1.fr/Cinema/Le-realisateur-de-La-Boum-est-mort-1265089/ Europe1: Le réalisateur de La Boum est mort]
- ↑ [www.lejdd.fr/Culture/Cinema/Actualite/Claude-Pinoteau-realisateur-de-La-Boum-est-mort-565126 Le JDD: Claude Pinoteau, réalisateur de La Boum, est mort]
Ссылки
- [www.kinopoisk.ru/level/4/people/205364/ Клод Пиното]
Отрывок, характеризующий Пиното, Клод
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.
Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся 25 мая
- Родившиеся в 1925 году
- Родившиеся в Булонь-Бийанкуре
- Умершие 5 октября
- Умершие в 2012 году
- Сценаристы по алфавиту
- Сценаристы Франции
- Сценаристы XX века
- Сценаристы XXI века
- Кинорежиссёры по алфавиту
- Кинорежиссёры Франции
- Кинорежиссёры XX века
- Кинорежиссёры XXI века
- Кинопродюсеры по алфавиту
- Кинопродюсеры Франции
- Кинопродюсеры XX века
- Кинопродюсеры XXI века
