Пирамида Карлсруэ
Пирамида Карлсруэ — каменная усыпальница пирамидальной формы, расположенная на Рыночной площади (нем. Marktplatz) города Карлсруэ. Является символом города. Пирамида была возведена из песчаника в 1823 г. архитектором Фридрихом Вайнбреннером над гробницей маркграфа Карла III Вильгельма. Ранее останки маркграфа покоились в Церкви Конкордии, стоявшей на этом месте и снесённой в 1807 г. После сноса церкви на несколько лет, необходимых для возведения новой усыпальницы, над гробницей была сооружена временная деревянная пирамида.
В 1940 г. права собственности на пирамиду перешли от дома баденских великих герцогов к городским властям. Но и сейчас вход в пирамиду возможен только с разрешения потомков маркграфа.
Эпитафия на пирамиде гласит:
| «Здесь, где когда-то в тени Хардтвальдского леса маркграф Карл искал покой и повелел возвести город, носящий его имя,[1] и где он обрёл последний покой, ему посвящён этот памятник, укрывший его пепел. В благодарной памяти, Людвиг Вильгельм Август, великий герцог, 1823 г.» |
|---|
| Оригинальный текст (нем.)
«Hier wo Markgraf Carl einst im Schatten des Hartwaldes Ruhe suchte und die Stadt sich erbaute die seinen Nahmen bewahrt auf der Staette wo er die lezte Ruhe fand weiht ihm dies Denkmahl das seine Asche verschliest in dankbarer Erinnerung Ludwig Wilhelm August Grosherzog 1823»[2] |
Внутри пирамиды также находится каменная плита, на которой вырезана карта города[3].
Напишите отзыв о статье "Пирамида Карлсруэ"
Примечания
- ↑ нем. Karlsruhe — „Карлова тишина“, „Карлов покой“, „Карлов отдых“
- ↑ [www.sagen.at/texte/sagen/sagen_historisch/ursprungs_erklaerungssagen/karlsruhe.html KARLSRUHES URSPRUNG UND NAME] (нем.)
- ↑ [www.friedhof-karlsruhe.de/aktuelles/graeber/graeber1.php Гробница основателя города, маркграфа Карла III Вильгельма] (нем.)
Отрывок, характеризующий Пирамида Карлсруэ
[Если y вас, граф (или князь), нет в виду ничего лучшего и если перспектива вечера у бедной больной не слишком вас пугает, то я буду очень рада видеть вас нынче у себя между семью и десятью часами. Анна Шерер.]– Dieu, quelle virulente sortie [О! какое жестокое нападение!] – отвечал, нисколько не смутясь такою встречей, вошедший князь, в придворном, шитом мундире, в чулках, башмаках, при звездах, с светлым выражением плоского лица. Он говорил на том изысканном французском языке, на котором не только говорили, но и думали наши деды, и с теми тихими, покровительственными интонациями, которые свойственны состаревшемуся в свете и при дворе значительному человеку. Он подошел к Анне Павловне, поцеловал ее руку, подставив ей свою надушенную и сияющую лысину, и покойно уселся на диване.
– Avant tout dites moi, comment vous allez, chere amie? [Прежде всего скажите, как ваше здоровье?] Успокойте друга, – сказал он, не изменяя голоса и тоном, в котором из за приличия и участия просвечивало равнодушие и даже насмешка.
– Как можно быть здоровой… когда нравственно страдаешь? Разве можно оставаться спокойною в наше время, когда есть у человека чувство? – сказала Анна Павловна. – Вы весь вечер у меня, надеюсь?
– А праздник английского посланника? Нынче середа. Мне надо показаться там, – сказал князь. – Дочь заедет за мной и повезет меня.
– Я думала, что нынешний праздник отменен. Je vous avoue que toutes ces fetes et tous ces feux d'artifice commencent a devenir insipides. [Признаюсь, все эти праздники и фейерверки становятся несносны.]
– Ежели бы знали, что вы этого хотите, праздник бы отменили, – сказал князь, по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел, чтобы верили.
– Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu'a t on decide par rapport a la depeche de Novosiizoff? Vous savez tout. [Не мучьте меня. Ну, что же решили по случаю депеши Новосильцова? Вы все знаете.]
