Пирамида (футбольное построение)

«Пирамида» (англ. Pyramid) — футбольное построение игроков по схеме 2-3-5. Считается одним из первых официальных футбольных построений.

История

Первое упоминание о расстановке 2-3-5 относится к 1877 году, когда команда «Рэксэм» выиграла кубок Уэльса, играя по расстановке с тремя полузащитниками и пятью нападающими. Более популярной расстановка стала в 1883 году, когда на игру вышла в то время команда Кембриджского университета. Такую схему и применяли большинство ведущих команд в начале XX века (вплоть до 1940-х годов).

Подробное описание схемы

Из 10 полевых игроков в защиту, как видно из расстановки, отправлялись только два человека, охранявшие центр обороны. В помощь им могли отправляться только два крайних полузащитника. Третий полузащитник играл ближе к нападению и осаждал ворота наравне с пятью другими игроками.

Именно в этой схеме был достигнут баланс между обороной и атакой: центральные защитники могли следить за вингерами противника, а полузащитники контролировали трёх форвардов. Пять остальных игроков дожидались передачи мяча и наносили удары по вороотам.

После появления этой схемы также родилась и идея о передаче игрокам футболок с игровыми номерами от «1» до «11».

Вариации

Данубийская схема

Данубийской схемы придерживались команды Австрии, Чехии и Венгрии в 1920-е годы. Впоследствии эту схему сохранила сборная Австрии, создав «чудо-команду» образца 1930-х годов. Отличия заключались в игре в короткий пас и индивидуальные навыки каждого игрока.

Отрывок, характеризующий Пирамида (футбольное построение)

В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.
Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас, сидя в своем кабинете над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком то и таком то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так то и так то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставил Москву, и т. д. Люди, привыкшие так думать, забывают или не знают тех неизбежных условий, в которых всегда происходит деятельность всякого главнокомандующего. Деятельность полководца не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, сидя свободно в кабинете, разбирая какую нибудь кампанию на карте с известным количеством войска, с той и с другой стороны, и в известной местности, и начиная наши соображения с какого нибудь известного момента. Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов.