Пиргос (город)
Город
Показать/скрыть карты
|
Пи́ргос — город в Греции, на западе полуострова Пелопоннес. Административный центр нома Элида. Расположен в 4 км от моря, в 19 км от Древней Олимпии, в 315 км от Афин. Порт города — Катаколон. Согласно переписи 2001 года в городе насчитывалось 45000 жителей, в то время как общая численность населения муниципалитета составляла 50681 жителей. Наличие порта Катаколон сделало Пиргос развитым коммерческим центром региона.
Пиргос возник в XVII веке, а его основателем считается Йоргос Цернотас. Во время революции 1821 года Пиргос сыграл важную роль в национальной борьбе за независимость Греции. Это был первый греческий город, разрушенный османскими завоевателями.
Известные уроженцы
- Такис Доксас (греч. Τακης Δοξας, 1913—1976) — греческий поэт, его стихи «Свет Олимпии» зачитываются с началом эстафеты Олимпийского огня.
- Ликург Ангелопулос (род. в 1941) — греческий музыкант, пропагандист и исследователь византийской церковной музыки, руководитель (с 1977) «Греческого византийского хора», гастролирующего по всему миру.
- Георгиос Карагунис (греч. Γεωργιος Καραγκουνης, род. в 1977) — футболист, игрок сборной Греции — чемпиона Европы 2004 г.
|
Это заготовка статьи по географии Греции. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||
Напишите отзыв о статье "Пиргос (город)"
Отрывок, характеризующий Пиргос (город)
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
