Пири Мехмед-паша
| Пири Мехмед-паша Pîrî Mehmed Paşa<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 25 января 1518 — 27 июня 1523 | |||
| Предшественник: | Девширме Юнус-паша | ||
| Преемник: | Паргалы Ибрагим-паша | ||
| Вероисповедание: | Ислам, суннитского толка | ||
| Смерть: | 1533 Силиври | ||
Пири́ Мехме́д-паша́ (тур. Pîrî Mehmed Paşa; ум. 1533, Силиври) — великий визирь Османской империи с 1518 по 1523 год[1].
Биография
Пири Мехмед родился в семье мюдерриса[tr] аксарайского медресе Зинджирие и предположительно приходился правнуком известному улему Ахмеду Челеби[2]. По матери Пири Мехмед являлся потомком Мевляны Хазаматюддина. Точных данных о месте рождения нет, но историки предполагают, что родился он в Амасье или Аксарае[3]. Обучался в медресе в Амасье. Позже был нанят писарем и стал подниматься по карьерной лестнице. Пири-паша последовательно был назначен судьёй в Софию, Силиври, Серез и Галату[3]. Позже был назначен попечителем имарета Мехмеда Фатиха в Стамбуле. В 1508 году Баязид II назначил Пири Мехмеда казначеем[tr] Анатолии.
Пири-паша принял участие в Чалдыранской битве. Здесь он был замечен султаном Селимом Явузом. Сразу после победы над персами великий визирь Дукакиноглу Ахмед-паша был обвинён в предательстве и казнён. Кроме того, был снят с поста третий визирь Мустафа-паша. Пири-паша занял его должность. В 1516 году в пятый и последний раз был снят с должности Херсекли Ахмед-паша; его место занял Хадым Синан-паша, а Пири Мехмед назначен вторым визирем.
В 1517 году Мехмед возглавил экспедицию в Египет, целью которой была переправка оружия и ценностей из Александрии в Стамбул[4]. Экспедиция оказалась весьма успешной, и Пири Мехмед, находившийся тогда в Дамаске, заменил на посту великого визиря Юнуса-пашу.
После смерти султана Селима Пири Мехмед-паша оставался в должности великого визиря ещё три года. В 1523 году Сулейман Кануни отправил Пири-пашу на пенсию. Незадолго до этого Пири Мехмед участвовал в двух важных событиях: завоевание Белграда[tr] и завоевание Родоса. Кроме того, Пири-паша настоял на развитии морского флота. Поводом для отставки послужил возраст Пири Мехмеда. На своё место он рекомендовал второго визиря Ахмеда-пашу. Но Сулейман решил иначе, и пост великого визиря занял Паргалы Ибрагим-паша.
Пири Мехмед-паша поселился в Силиври, где и скончался в 1533 году. Похоронен в комплексе, построенном на собственные средства.
Наследие
Пири Мехмед, как и многие политики того времени, занимался благотворительностью. По всему Стамбулу он строил мечети, учебные и благотворительные заведения. В Силиври находится комплекс Пири Мехмеда, в который входят мечеть, медресе, имарет, мектеб, тюрбе. Здесь же находится и его могила. Кроме того, он занимался строительством в разных частях империи: имарет в Белграде; мечеть, имарет и текке в Конье; мектеб в Аксарае; завие в Гюлеке[tr]. В Анатолии и Румелии он финансировал благотворительные организации и создал несколько вакфов.[5]
Киновоплощения
- В турецком телесериале «Великолепный век» роль Мехмеда-паши исполняет Ариф Эркин Гюзельбейоглу.
- В турецком телесериале «Хюррем Султан» (2003) роль Мехмеда-паши исполняет Айберк Атилла.
Напишите отзыв о статье "Пири Мехмед-паша"
Примечания
- ↑ İsmail Hâmi Danişmend. Osmanlı Devlet Erkânı. — İstanbul: Türkiye Yayınevi, 1961. — С. 15.
- ↑ Yılmaz, Mehmed. Mehmed Paşa (Piri) // Yaşamları ve Yapıtlarıyla Osmanlılar Ansiklopedisi. — İstanbul: Yapı Kredi Kültür Sanat Yayıncılık A.Ş., 1999. — Vol. 2. — P. 164. — ISBN 975-08-0072-9.
- ↑ 1 2 [ahmetsimsirgil.com/caglar-otesini-okuyan-veziriazam-piri-mehmed-pasa/ Çağlar ötesini okuyan veziriazam: Pîrî Mehmed Paşa]
- ↑ Sakaoğlu, Necdet. Bu Mülkün Sultanları. — İstanbul: Oğlak, 1999. — С. 123. — ISBN 9753292996.
- ↑ [www.silivripirimehmetpasa.k12.tr/pmmkimdir.htm](недоступная ссылка)
Литература
- Buz, Ayhan. Osmanlı Sadrazamları. — İstanbul: Neden Kitap, 2009. — ISBN 978-975-254-278-5.
Отрывок, характеризующий Пири Мехмед-паша
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.
Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
